Вульф промолчал. Он откинулся на спинку кресла и сидел неподвижно, опустив руки на полированные подлокотники и разглядывая Макмиллана из-под опущенных век. Ничто не указывало на то, что он собирается заговорить или пошевелиться.
Макмиллан не выдержал:
– Черт побери, что здесь происходит? Это что, игра в гляделки?
– Вся история мне совсем не нравится, – покачал головой Вульф. – Поверьте мне, сэр, мне это не доставляет никакого удовольствия. Я не хочу здесь задерживаться. Мы и так уже слишком задержались, слишком.
– Он достал из кармана блокнот и протянул Макмиллану. – Посмотрите, на эти первые три странички. Только внимательно. Арчи, проследи, чтобы с блокнотом ничего не случилось.
Пожав плечами, Макмиллан взял блокнот и принялся его разглядывать, низко опустив голову, так что видеть его лицо я не мог. Рассмотрев рисунки, он поднял голову.
– Ну, и в чем тут розыгрыш? – спросил он.
– Я бы не сказал, что это розыгрыш. – Голос Вульфа поднялся на октаву: – Вы опознаете эти рисунки?
– Впервые их вижу.
– Верно. Я неправильно поставил вопрос. Вы опознаете оригиналы, с которых они сделаны?
– Нет. Они не слишком высокого качества.
– Это так. Тем не менее я ожидал, что вы их опознаете. Это был ваш бык. Я сравнил эти рисунки с регистрационными формулярами, которые предоставил мне мистер Беннет, и у меня не осталось сомнений, что моделью для них был Гикори Букингем Пелл. Ваш бык, павший от сибирской язвы месяц назад.
– Разве? – Макмиллан снова не торопясь взглянул на листки, потом перевел взгляд на Вульфа. – Возможно. Это интересно. Откуда у вас эти рисунки?
– Вот об этом я и хотел поговорить. – Вульф сплел пальцы у себя на животе. – Я их сделал сам. Вы слышали о том, что здесь произошло в понедельник днем, перед вашим приездом? Мы с мистером Гудвином шли через загон, когда на нас напал бык. Мистер Гудвин улизнул благодаря своему проворству, а я влез на валун, стоящий посреди загона. Я стоял там минут пятнадцать, прежде чем меня спасла мисс Пратт. Я очень дорожу своим достоинством и чувствовал себя униженным. Бык прогуливался неподалеку, и я достал свой блокнот и сделал эти зарисовки. Конечно, это было ребячество, но я был удовлетворен. Таким образом я… ну, как бы использовал преимущество своего положения. Могу я забрать назад блокнот?
Макмиллан не пошевелился. Я встал, забрал у него блокнот и сунул себе в карман. Казалось, он даже не заметил этого.
– Вы, видимо, рехнулись, – произнес он наконец. – В загоне находился Цезарь. Гикори Цезарь Гринден.
– Нет, сэр. В том-то и дело, что это не так. В загоне был Гикори Букингем Пелл. Это доказывают сделанные мной в понедельник зарисовки, но я был в этом уверен задолго до того, как мистер Беннет предоставил в мое распоряжение картотеку Лиги. Я заподозрил это в понедельник днем. В понедельник ночью я это твердо знал. Я не знал, что это Букингем, так как не слыхал о нем, но знал, что это не Цезарь.
– Вы лжете! Кто сказал вам…
– Никто мне ничего не говорил, – поморщился Вульф. Он расплел пальцы. – Позвольте мне сделать вам одно предложение, сэр. Дело чрезвычайно серьезное, и мы ничего не добьемся пустой болтовней. Вы понимаете, к чему я клоню. Я собираюсь доказать, что Клайд Осгуд и Говард Бронсон погибли от вашей руки. Вы не можете меня опровергнуть, пока я не изложу свои доводы, а сдержать меня своими оскорблениями вы тоже не сумеете. Давайте будем взаимно вежливы. Я не докажу вашей вины, если буду кричать «Убийца!», а вы ничего не докажете, если будете кричать «Лжец!» или изображать удивление. Вы прекрасно знали, зачем я вас пригласил.
Взгляд Макмиллана оставался твердым. Как и его голос.
– Вы попытаетесь это доказать?
– Да. Я уже доказал, что Цезаря не было в загоне.
– Этой мазней? Всякому ясно, что это дешевый трюк. Неужели кто-то поверит, что, стоя на валуне, вы рисовали быка?
– Думаю, что да. – Вульф взглянул на меня. – Арчи, позови мисс Роуэн.
Я кубарем скатился с лестницы и помчался к гамаку, где меня ждала Лили. Она взяла меня под руку, что в интересах дела мне пришлось стерпеть, но я заставил ее стремглав бежать со мной. Лили не сопротивлялась, и когда мы поднялись по лестнице, она немного запыхалась. По тому, как она поздоровалась сначала с Вульфом, а потом с Макмилланом, я понял, что она способная ученица.
– Мисс Роуэн, – заговорил Вульф, – помните ли вы, как в понедельник днем бык загнал меня на валун в загоне?
– Да, конечно, помню, – улыбнулась она.
– Сколько времени я там простоял?
– Ну… я бы сказала, минут пятнадцать. От десяти до двадцати.
– Что делала в это время мисс Пратт?
– Она побежала за машиной, потом подъехала к загону, потом спорила с Дейвом у ворот, потом поехали к вам.
– Что делал Дейв?
– Размахивал ружьем, спорил с Эска… с мистером Гудвином и с Каролиной и прыгал, как козел.
– Что делали вы?
– Смотрела. Главным образом на вас. Это было забавное зрелище – вы и бык.
– Что делал я?
– Вы забрались на валун и минуты две-три стояли, скрестив руки на груди. Потом достали из кармана нечто вроде записной книжки и начали что-то писать или рисовать. Время от времени вы поглядывали на быка, как будто рисовали его. Едва ли вы это делали в такой ситуации, но выглядело все именно так.
Вульф кивнул:
– Я сомневаюсь, что вам когда-нибудь придется повторять это на суде, но если потребуется, вы сделаете это?
– Конечно. А почему нет?
– Под присягой?
– Конечно. Правда, особого удовольствия мне это не доставит.
– Но вы сделаете это?
– Да.
Вульф повернулся к скотоводу.
– Вы хотите задать ей какие-нибудь вопросы?
Макмиллан посмотрел на него и ничего не ответил. Я распахнул дверь.
– Этого достаточно, мисс Роуэн, благодарю вас. За порогом она остановилась и сказала:
– Отведите меня к гамаку.
– Порезвитесь сами. Занятия окончены.
Она скорчила мне рожицу и убежала, а я закрыл дверь и сел на свой стул.
– Я по-прежнему утверждаю, что это трюк, – сказал Макмиллан. – Причем грязный трюк. Что у вас еще?
– Это все, – вздохнул Ниро Вульф. – Это все, сэр. Советую вам подумать, не достаточно ли этого. Предположим, что вам предъявят обвинение в убийстве Клайда Осгуда и состоится суд. Мистер Гудвин покажет, что пока я стоял на валуне, он видел, что я поглядываю на быка и что-то рисую в блокноте. Мисс Роуэн засвидетельствует то, что вы сейчас слышали. Я скажу, что рисовал этого быка, и присяжные сравнят мои рисунки с формулярами Цезаря и Букингема. Разве этого не достаточно, чтобы доказать, что в загоне был Букингем, а не Цезарь?