— Да, от мистера Хомберта много шума, — кивнул Вулф. — Мне крайне жаль, мистер Кремер, но я действительно ничем не могу вам помочь.
— Угу, мне тоже жаль. И все же кое-чем можете. Дайте какую-нибудь версию, хоть самую невероятную, — мне нужен первый толчок, понимаете?
— М-да… ну, давайте вместе подумаем. — Вулф откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Итак, вы не можете найти мотив преступления. С одной стороны, не видите никаких причин убивать именно мисс Лок; с другой стороны — слишком много причин в случае убийства по ошибке. Проверили, кто и где покупал конфеты и яд, и это тоже не дало никаких результатов. Короче, вы считаете, что вам не за что зацепиться. И тем не менее отправной пункт есть. Вы им воспользовались?
— Чем именно? — Глаза у Кремера округлились.
— Есть одна деталь. Я имею в виду ту самую коробку конфет. Что вы с ней сделали?
— Ясно что — отдал на химический анализ.
— Расскажите поподробнее.
Кремер стряхнул пепел с сигары.
— Особенно рассказывать нечего. Обычные конфеты в двухфунтовой расфасовке, их делает компания «Бейли» в Филадельфии. В Нью-Йорке продаются повсюду — и в фирменных магазинах, и в аптеках, по доллару шестидесяти за коробку. Называется «Королевский набор». Там всего понапихано: шоколад, фруктовые конфеты, ореховые. Перед тем как отдать коробку на анализ, я связался по телефону с фабрикой-изготовителем и спросил, всегда ли одинаково содержимое «Королевского набора». Сказали, что всегда, — более того, укладывают конфеты в определенном порядке, строго по ассортиментному перечню, и зачитали мне его. Я послал купить пару коробок и сравнил их с перечнем. Тютелька в тютельку! Потом проверил коробку, из которой брала конфеты Молли Лок. Трех штук не хватало — ананасной в сахаре, грушевой и ореховой — с испанским миндалем. Так говорит и эта девица Митчелл — все сходится.
— Фруктовые, ореховые, шоколадные… — задумчиво кивал головой Вулф. — А карамели там не было?
— Карамели? — вылупился Кремер. — При чем тут карамель?
— Просто так. Любил я ее когда-то.
— Так я и поверил, — проворчал инспектор. — Нет, карамели в «Королевский набор» не кладут. Это плохо?
— Может быть. Во всяком случае, ваша информация несколько охлаждает мой интерес. Кстати, вы кому-нибудь рассказывали подробности насчет ассортимента и укладки конфет?
— Нет, только вам. Надеюсь, вы умеете хранить секреты. Он у меня — единственный.
— Отлично! Ну а что показал анализ?
— Отлично-то оно отлично, только мне от этого не легче. Что показал анализ? Все остальные конфеты в порядке — за исключением четырех миндальных в верхнем ряду. В каждую коробку «Королевского набора» в верхний ряд кладут пять конфет с испанским миндалем. Одну из них съела Молли Лок. В четырех остальных обнаружено по шесть фан цианистого калия.
— Вот как! Значит, отравлены были только миндальные конфеты?
— И понятно почему. Цианид калия по запаху, да и по цвету напоминает миндаль. Наш эксперт утверждает, что у отравленной конфеты более резкий вкус и запах, но если человек любит миндаль, то он этого не заметит. Вы, конечно, знаете, как делают конфеты с испанским миндалем? Покрывают орехи сладкой глазурью, ну, и разные красители добавляют. Так вот, в этих конфетах проделали небольшие отверстия, положили туда кристаллики цианида, а потом снова покрыли глазурью. — Кремер пожал плечами. — Вы говорите, что коробка — отправной пункт. Отправиться-то я отправился, а вот куда пришел? Сижу в вашем кабинете, честно сказал, что мне задали взбучку, а этот щенок Гудвин скалится во весь рот.
— Не обращайте внимания на мистера Гудвина. А ты, Арчи, не раздражай инспектора! Мистер Кремер, вы пока никуда не отправились, а только подготовились к отправке. Но полагаю, что еще не поздно начать движение. Если, например, мы с вами…
Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза, и я видел, как едва заметно задвигались его губы — он их вытягивал трубочкой и снова растягивал.
Кремер смотрел на меня, недоуменно сморщив лоб. Я мотнул головой:
— Смотрите, сейчас будет фокус-покус.
— Заткнись, Арчи, — буркнул Вулф.
Я подмигнул Кремеру, и мы стали ждать. Если бы ожидание слишком затянулось, мне бы, наверно, пришлось выскочить из комнаты — до того смешно было смотреть на инспектора. Он сидел как приклеенный, боялся шевельнуться, чтобы только не потревожить работу мыслительного аппарата Вулфа. Он даже забыл стряхнуть пепел с сигареты. Вообще вид был такой, словно ему в самом буквальном смысле задали взбучку. А на меня он таращился, наверное, силясь показать, что и он еще соображает.
Наконец Вулф пошевелился, приоткрыл глаза и заговорил:
— Мистер Кремер, а что, если нам с вами попытать счастья в одном эксперименте? Вы могли бы встретиться с мистером Гудвином завтра в девять утра у Макнейра? И захватите, пожалуйста, пять коробок «Королевского набора Бейли».
— Буду как штык. А что дальше?
— Ну… посмотрим. Арчи, где у тебя блокнот?
Блокнот был под рукой, и я быстро раскрыл его на чистой странице.
После ужина я отправился на Бродвей, разыскал в каком-то магазинчике «Королевский набор» и просидел до полуночи, раскладывая на столе конфеты и запоминая порядок их расположения в коробке.
Когда на следующий день, в среду, без трех минут девять, я лихо подкатил на своем родстере к зданию «Бойден Макнейр инкорпорейтед» на Пятьдесят второй улице — местечко, надо полагать, было расчищено по распоряжению полиции, — мне было искренне жаль Ниро Вулфа. Охотник до всяческих представлений, он умел сделать так, чтобы зритель тянул шею, и вот сейчас здесь по его сценарию разыгрывалось настоящее кино, но разыгрывалось оно в доброй миле от его оранжереи и большущего кресла. Однако, вылезая из автомобиля, я пожал плечами и подумал: ну что ж, старый толстый греховодник, сидя дома, белого света не повидаешь.
У входа в здание стоял швейцар в ливрее и рядом с ним — кряжистый краснолицый парень в шляпе, из-за малости размера сдвинутой на самый затылок. Я подошел к двери, но он преградил мне путь:
— Прошу прощения, сэр. Вас просили приехать? Пожалуйста, назовитесь.
Он достал лист бумаги, на котором был напечатан список имен.
— Послушайте, дружище, — я посмотрел на него свысока, — это я просил приехать всех остальных.
— Вот как? — покосился он. — Ну да, конечно. Но инспектор сказал, что для вашего брата ничего нет. Проходите, не задерживайтесь.
Он принял меня за репортера — это само по себе оскорбительно, а вдвойне обидно из-за того, что вырядился я, как на праздник: неброский бежевый костюм в едва заметную золотистую полоску, легкая бежевая сорочка, зеленый галстук из дорогой материи и темно-зеленая шляпа с мягкими полями.
— Дружище, вы что, ослепли на один глаз, а другим сроду не видели? Я — Арчи Гудвин, помощник Ниро Вулфа.