– Вы глупец! Глупая свинья! Это мой отец! Неужели вы думаете, что он мог ударом в спину убить человека? Отпустите его, слышите?!
Полицейский смущенно развел руками. Берин хотел подойти к ней, но те двое удержали его. Толман выглядел так, что можно было понять его единственное желание: провалиться сквозь землю. Констанция отскочила от полицейского, который стоял за ее спиной. Но Берин сказал ей что-то мягким голосом по-итальянски. Она медленно подошла к нему, он поднял руки, насколько позволяли браслеты и поцеловал ее в лоб. Она прижалась к нему, затем повернулась к Толману и бросила на него взгляд, которого я не видел, но, очевидно, достаточно характерный, судя по его лицу, после этого круто повернулась и вышла из комнаты.
Толман потерял дар речи. Выручил его шериф:
– Ну, мальчики, за мной.
Я не стал дожидаться завершения этой сцены и поспешил в наш любимый «Апжур».
Вульф закончил читать свои газеты, пробрался к письменному столу и поместился в большом кресле с книгой. Когда я вошел, он даже не посмотрел в мою сторону. Я сказал:
– Все улаживается. Вы можете не беспокоиться относительно предложения Лигетта. Я имею в виду его второе предложение. Если бы вы даже хотели, то все равно не могли бы добиться успеха. В настоящее время вам не уговорить Берина стать шефом даже для нарзанного источника.
Книга не дрогнула, но он сказал:
– Я полагаю, что с этим делом отлично справится мистер Малфи.
– Вряд ли. Он не захочет, да и не сможет. Ему просто до Берина не добраться. Тот сейчас по дороге в тюрьму.
– Не рекомендую понапрасну расточать свое чувство юмора. Судя по всему, у тебя остались небольшие запасы.
Я спокойно сказал:
– Толман арестовал Берина по обвинению в убийстве. Я это видел собственными глазами.
Он положил книгу.
– Арчи! Если это розыгрыш…
– Нет, сэр. Я никогда не говорил так серьезно.
– Он арестовал Берина?
– Да.
– Почему же, во имя господа?! Он просто глупец!
– Именно это самое сказала ему мисс Берин. Она еще добавила, что он глупая свинья.
Вульф откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Привычным жестом его руки встретились на животе. Я молча ждал, поскольку знал, что означают эти жесты.
Спустя мгновение он сказал, не открывая глаз:
– Ты понимаешь, Арчи, что я испытываю колебания начинать какое-либо предприятие, могущее задержать наш отъезд в Нью-Йорк. С другой стороны, нельзя же позволить этому глупцу… Он действует так, как будто это единственный путь обнаружить убийцу. Вопрос заключается в следующем: что мы сможем сделать за тридцать часов? Даже за двадцать восемь, потому что нам нужно уложиться до прощального вечера с членами общества. Так что же мы можем сделать за двадцать восемь часов?
– Кое-что, конечно, можем, – я махнул рукой. – Вы планируйте, я буду действовать.
– Да, конечно, при сложившихся обстоятельствах они могут отказаться от прощального обеда, но вряд ли. Такого еще не случалось… Ну, что же. Первое…
– Извините меня. Но, может быть, теперь следует согласиться на предложение Лигетта? Стоит ли делать бесплатно то, за что предлагают деньги?
– Нет. Если я заключу с ним соглашение и вдруг не управлюсь к завтрашнему вечеру – нет. Свобода прежде всего. Итак, во-первых, нужно сделать очевидное. Приведи сюда, пожалуйста, мистера Толмана.
Очень похоже на него. В один прекрасный день он предложит отправиться в сенат и привести к нему президента. Я сказал:
– Боюсь, что Толман не очень доволен вашим отношением к нему. Он уже пытался созвониться с вами сегодня утром. Кроме того, он уверен, что схватил нужного человека и больше может не волноваться. Опять-таки, я не верю…
– Арчи! Ты, по-моему, сказал, что будешь выполнять то, что я запланирую. Так, пожалуйста, отправляйся и по дороге подумай, как тебе заполучить Толмана.
В мрачном настроении я опять направился по дорожке к «Парадизу», ломая голову, с чего начать. Кроме того, нужно было торопиться, чтобы успеть застать его там. Какой-то зеленый жакет сказал мне, что мистер Толман садится в машину. Я ударился в галоп. Может быть, он направился к главному отелю и я смогу настичь его. Запыхавшись, я влетел в вестибюль и собрался подойти к конторке, чтобы навести справки, когда меня остановил голос из угла.
– Хелло, таракан!
Я прищурил глаза.
– А, это ты. Привет, крыса.
Обелл покачал головой.
– Не думайте, что я собираюсь перебегать вам дорогу. Просто глупо получилось. Я упомянул о нашем разговоре ночному клерку, ну, они и взяли меня за горло.
– Ладно, забудем это, – махнул я рукой. – Мне хотелось бы повидать Толмана. Не знаешь, где он?
Обелл кивнул.
– В конторе вместе с Ашлеем. Кроме того, там еще несколько человек и какой-то тип из Нью-Йорка по фамилии Лигетт. Кстати, это напомнило мне, что я хотел поговорить с вами. Ведь, надеюсь, вы не сомневаетесь в моих дружеских отношениях к вам…
– Ну, ну, в чем дело?
– О-кей! Вот что я хотел сказать: сегодня, когда этот Раймонд Лигетт вышел из самолета, первое, что он сделал, это спросил о Ниро Вульфе и помчался прямо в «Апжур». Я понял, что он очень нуждался в твоем боссе. А потом подумал, что лучшее место, которое есть в этой стране, это должность отельного детектива в «Церковном дворе». – Обелл подмигнул. – Ну, и поскольку Лигетт здесь, и если вы намекнете Вульфу обо мне, а он скажет об этом Лигетту…
Я подумал, что мы действительно превращаемся в бюро по найму. Я очень не люблю разочаровывать людей, тем более Обелл еще мог понадобиться. Не рассказывать же ему о результатах переговоров Лигетта с Вульфом. Оставалось глубокомысленно задуматься, следя одновременно за дверью конторы. К моему счастью, из затруднения меня вывела именно эта дверь. Она распахнулась и из нее вышел Толман. Дружески похлопав Обелла по плечу, я направился на перехват моего друга Барри. Мы встретились перед выходом на улицу среди пальм и каких-то цветов.
Его голубые глаза смотрели обеспокоено. Он узнал меня.
– О, что вы хотите? Я тороплюсь.
Я сказал:
– Я пришел, чтобы принести вам извинения за то, что Вульф не подошел к телефону сегодня утром, но вы знаете его эксцентричность. Его уже трудно переделать. Сейчас я пришел к вам, потому что вы мне понравились с первого взгляда там, в поезде, и когда я увидел, как вы арестовали Берина за убийство – я полагаю, вы не заметили меня, но я там был – я отправился обратно и рассказал обо всем Вульфу. И как вы думаете, что он сделал, когда услышал про это? Он почесал кончик носа.
– Что? – нахмурился Толман. – Он не так давно причесал и меня…
– Может быть, вы не знаете, что означает для него этот жест! Это происходит в том случае, когда он чует ошибку. Я подумал о том, что вы еще достаточно молоды и самые главные ошибки у вас еще впереди. Повинуясь чисто дружескому импульсу, я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить Вульфа встретиться с вами, если вы сходите со мной в наше жилище.