— Для меня была честь работать с таким профессионалом и таким смелым гражданином, каким был твой папа, — сказал Муслим. — Никогда не забывай, каким отважным человеком был твой отец. И будь достоин его фамилии.
— Буду, — серьезно ответил подросток.
Муслим протянул ему руку и крепко ее пожал. Учительница литературы уже плакала громко, не скрывая своих слез. Алла Савельевна выбежала из класса. И только пожилой завуч, крепко сжав зубы, остался стоять рядом с ними до конца.
Когда машина поехала обратно, Сергей долго молчал, глядя перед собой. Затем неожиданно сказал:
— Трудно вам, наверно, приходилось в жизни. С такими взглядами всегда трудно жить…
Муслим пожал плечами, ничего не ответив.
— Вы сегодня сделали такое важное дело, — взволнованно сказал Сергей. — Вы обратили в свою веру тридцать подростков. Они уже теперь никогда не будут другими. У них просто не получится. Они навсегда запомнят этот урок памяти, который вы им преподали.
— Я всего лишь восстановил справедливость, — возразил Муслим. — Мальчик уже десять лет растет без отца, которого убили подонки и бандиты. Пусть эти ребята знают, что добро должно быть с кулаками, в мире есть еще много похожих негодяев. Но самое важное, чтобы они понимали, за какие идеалы и принципы погиб Артем Пармузин. Чтобы они чувствовали эту справедливость постоянно. Чтобы умели за нее драться. И тогда в мире на нашей стороне будет на тридцать человек больше. Ради этого стоило съездить в Колпино.
— А вы философ, — задумчиво произнес Сергей.
— Уже становлюсь, — улыбнулся Муслим. — Наверно, скоро придется переквалифицироваться в учителя. Буду общаться с детьми на старости лет. Оказывается, это так увлекательно. И так полезно для здоровья всего общества. Как ты считаешь?
«В год Обезьяны рожденные под этим знаком начинают испытывать легкое беспокойство, волнение, тревогу. Но постепенно они обретают внутреннюю гармонию. И вся суета вокруг их только развлекает, если смотреть на все со стороны».
(Из восточного гороскопа)
Наталья приехала к нему в три часа дня. Она сидела в холле притихшая и понурая, когда он вышел к ней, чтобы провести ее в свой номер. Дежурная неодобрительно покачала головой. Наверно, ей казались странными, если не сказать больше, эти визиты молодой девушки к поселившемуся здесь гостю с юга. Но Муслим не стал обращать внимание на нарочитые вздохи дежурной. Он привел Наталью в свою комнату. Она снова уселась на свое место, чтобы начать рассказывать ему все, что его интересовало.
— Ты заранее сообщала ему о своем приезде? — уточнил Муслим.
— Нет. Мы были с мамой в больнице и оттуда решили сразу поехать к нему. Он даже не звонил Вике. Я оставила маму дома и поехала к нему на Лиговский.
— Начинается ложь, — строго осадил ее Муслим, — а мне нужна только правда. Вы сразу поехали к Измайлову, вместе с твоей мамой.
— Откуда вы знаете? — удивилась она.
— Я все знаю, — отрезал Муслим, — рассказывай дальше.
— Вам наш водитель рассказал? Леша?
— Никогда не нужно подозревать людей без особых причин. Об этом мне сообщила твоя мать.
— Понятно. Можно, я сразу задам вам один вопрос?
— Один можно. Задавай.
— Она была вашей любовницей?
— О ком ты говоришь?
— О моей матери.
— С чего ты взяла?
— Я слышала вчера их разговор. Громкие крики. Они никогда в жизни не кричали друг на друга. Они вообще никогда не спорили, никогда не повышали голос друг на друга. А вчера они кричали. И я слышала, что они говорили. Получается, что и мать, и бабушка были вашими любовницами.
— Это не совсем так, — поморщился Муслим. — Вернее, совсем не так. У нас были достаточно интересные отношения с твоей бабушкой и очень интересные отношения с твоей мамой, которую я просто любил. Тебя устраивает такой ответ?
— Нет, не устраивает. Вы ничего не объяснили.
— Другого не будет. Требуй объяснений у своих близких. А теперь давай продолжим наш разговор. Значит, он не знал, что ты можешь у него появиться. Верно?
— Правильно. Но зачем вы задаете мне такие глупые вопросы?
— Нельзя так говорить взрослым людям, — недовольно заметил Муслим. — Раз задаю, значит, есть причины. Итак, ты приехала и поднялась наверх. Позвонила в дверь. Он сразу открыл?
— Нет, не сразу. Я долго ждала. Потом он наконец открыл. И повел меня в гостиную.
— Дверь в спальную комнату была закрыта?
— Я не знаю, где у него спальная комната.
— Сразу за гостиной, — пояснил Муслим. — А теперь вспоминай. Дверь была закрыта? Или ты увидела открытую дверь и спальную комнату?
— Нет, я ничего не видела. Дверь была закрыта.
— Ты встречалась с ним несколько раз до этого. Вспомни, как он обычно разговаривал.
— Громким голосом, у него был хорошо поставленный голос. Но в тот день он говорил тише обычного.
— Ты в этом уверена?
— Да. Я даже удивилась и спросила, что с его голосом. Он сказал, что простужен.
— Что было дальше?
— Ничего. Мы с ним немного поговорили, но я поняла, что он не хочет меня послушаться и поехать к Вике. И поэтому я ушла вниз.
— А потом поднялась твоя мама?
— Кто вам это сказал? Ее вообще не было в этой машине.
— Понятно. Она вернулась довольно быстро или нет?
— Я вам не скажу, — упрямо повторила Наталья. — Ее там не было.
— Предположим, что не было. Но ты знаешь, что следом за матерью туда поднималась и твоя бабушка.
— Глупости. Никого из наших там не было. И никто из моих родственников не мог ударить ножом Измайлова. Это просто невозможно.
— Но кто-то ударил, — задумчиво произнес Муслим.
— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо напомнила Наталья. — Вы были любовником моей мамы и бабушки? Это правда?
— Я ответил на твой вопрос. Ответил максимально честно и откровенно. Я не был любовником твоей бабушки. У нас с ней была случайная связь. Мы даже толком не знали друг друга. Ей тогда было тридцать четыре, а мне двадцать четыре. Потом мы расстались и никогда больше не виделись.
— А где была моя мать?
— Подозреваю, что в городе. Ей тогда было только шестнадцать. Она еще училась в школе.