– Интересно, – улыбнулся Стас. – А что скажете про второго пациента, доктор?
Охотник качнул головой и поскреб щетину:
– Второй пациент на самом деле беспокоит меня куда сильнее первого. Тот хоть не буйный, да и пробудет с нами не долго. А вот это животное… Натерпимся мы с ним.
– Майор сказал, что Сатурна нам пихнули в качестве тягловой силы.
– Ты ему веришь?
– Нет.
– Вот и я тоже.
– Какие будут предложения?
– В расход. Как за реку переберемся, так и кровь пустим. А списать на что угодно можно. Скажем, мол, грибов нажрался незнакомых и поносом кровавым изошел, или собаки погрызли, а лучше – сбежал.
Стас вопросительно посмотрел на охотника.
– А что? – продолжил тот. – Сбежал. Не банально и вполне реально. Ложь должна быть чуточку сумасбродной. Так подозрений меньше. Вот если сказать: «Мы напоролись на гвардейцев, и те положили нашего большого друга», – не поверят. Слишком просто, без затей. А скажем: «Сбежал» – сразу получим козырь.
– Какой?
– Удивление, Станислав. Удивленного человека гораздо легче убедить. Особенно если твои слова носят ярко выраженную негативную окраску по отношению к объекту обсуждения. – Коллекционер изобразил на лице отрицательную эмоцию. – Сбежал?! Как? Почему? Ах он ублюдок! Понимаешь? Обмишуренный лох еще не уверен в правдивости твоей истории, но в башке у него уже запущен процесс очернения. Ты повел в счете. Дальше последуют более осмысленные вопросы: «Что произошло? Почему вы его не остановили?» и так далее. Продолжай врать красиво. Больше отвлеченных подробностей, они создают иллюзию правдоподобия. Расскажи, как у товарища случился нервный срыв. Процитируй парочку истеричных выкриков. Но не перебарщивай. Избегай конкретики, за которую можно зацепиться и раскрутить в сторону неизвестных тебе противоречивых фактов. Не давай себя топить. Если чувствуешь в вопросе подвох, отвечай: «Не знаю». Ответа мудрее пока не придумано. И самое главное – никогда не меняй показаний, помни все, что сказал, как «Отче наш».
– У тебя, смотрю, большой опыт в этом деле.
– Иногда бывают ситуации, в которых ложь – единственное твое оружие. А оружием нужно владеть в совершенстве.
– И все равно сомнительная отмазка. Не купятся.
– Ошибаешься. Купятся с потрохами. Я даже думаю, что мы воплотим этой маленькой ложью в жизнь самый страшный сон Хозяина. Ты заметил странность в поведении нашей зверушки?
Стас изобразил смущение:
– Э-э… Не хочу тебя расстраивать, Кол, но отсутствие взаимности с его стороны меня не удивляет.
– Очень смешно, – натянуто улыбнулся охотник. – Как бы не обоссаться. А то обстоятельство, что он бросается на вооруженного противника с голыми руками, тебя тоже не удивляет?
– Считаешь, что Сатурн…
– Не боец. Никакого опыта. Может, и шмалял по мишеням, но вот в него пока не шмаляли, не били ножом, не расшибали его тупую башку прикладом. Иначе в ней ума было бы погуще. Помнишь, ты базарил, что возле Кутузовского оприходовал с кодлой голожопых пахарей целых три десятка бравых легионеров? Часто с тобой такие чудеса случались?
– Тот раз – первый.
– Они ведь в двух грузовиках были?
– Да.
– Херачили голуби по чужому лесу даже без дозорной машины. Ну не странно ли?
– Понадеялись на удачу, – выдвинул гипотезу Стас. – Возможно, эйфория легких побед в голову дала.
– Не думаю. Скорее – элементарная безграмотность.
– Но как быть с теми, что пришли ночью? Уж эти-то в твою теорию никаким боком не укладываются.
– Я и не говорю, что они все поголовно салаги зеленые. Но большинство – однозначно. Сам подумай, откуда им тут опыта набираться? Живут обособленно. До недавних пор ни во что серьезное не лезли. По крайней мере, слышно о них не было. Сидели в своей норе, силы потихоньку копили. Их же за реку не всей гурьбой забрасывают. Передовики пообтесались уже и форты к ногтю прижимают, а салажата время от времени идут на корм голожопым крестьянам.
– Может, ты и прав.
– Обожди, – Коллекционер остановился и тронул Стаса за плечо, вглядываясь в дальний конец проулка. – Давай налево.
– Что там?
– Патруль. В этом районе патрулей сроду не было.
– Чей он?
– Потерянных. Не иначе – тебя ищут.
– Из тех, кому я в штабе на глаза попадался, живых не осталось. Ищут, скорее всего, наемников, а не меня лично. Мы всем составом ушли. Они – сразу как рвануло, ну а я попозже.
– Это нам задачу не облегчает.
– И то верно.
Через сорок пять минут лавирования «огородами» охотник постучал в дверь своей хибары, но изнутри никто не отозвался и засова не снял. Вторая попытка оказалась столь же безуспешной.
– Гуляет Красавчик.
– И как мы теперь внутрь попадем?
Коллекционер вздохнул и, подав Стасу знак «не отставать», двинулся за угол.
– Не хотел показывать, но деваться некуда.
Пройдя еще с полсотни метров, он остановился возле старого, основательно заросшего землей пожарища в стороне от скопления лачуг, огляделся, запрыгнул внутрь и, присев, откинул с пола одну из множества почерневших досок, оказавшейся крышкой люка.
– Давай живее.
Стас перелез через завалы и спустился по грунтовым ступеням в неглубокий туннель. Отесанные лопатой стены и низкий потолок подпирались рядами деревянных балок. Ноги заскользили по сочащейся влагой почве. В нос ударил запах сырой земли и гниющей древесины.
Коллекционер спустился следом, прикрыл люк и чиркнул зажигалкой. Спиртовое пламя осветило охотника, придавая полускрытому капюшоном лицу демонический вид.
– Сам копал? – поинтересовался Стас, пробираясь вперед по сырому тоннелю.
– Я похож на землекопа? – удивился Коллекционер. – Нет, парочка добровольцев трудилась. Одного на три месяца хватило. Второй полгода держался, завершил начатое. Где-то тут они и сами присыпаны.
– Так вот как Красавчик из дома выходит при навешанном засове.
– А ты думал – через печную трубу?
– Из бункера, небось, тоже ход имеется?
– Все тебе расскажи.
– Он? – указал Стас на проем уходящего ниже бокового ответвления.
– Не суйся, – одернул Коллекционер. – Там мины. Бля, вот и об этом рассказал. Осталось только код замка назвать.
– Я слушаю.
– Ну уж нет. И так слишком много знаешь. Придется, наверное, тебя порешить. – Охотник усмехнулся собственной шутке, но, видя, что та не нашла понимания у собеседника, постарался направить разговор в иное русло: – А чего это ты, Станислав, Муром так невзлюбил? Не подумай, что возражаю, я и сам бы этот гадюшник в крови искупать не прочь, но уж больно ты целенаправленно горя ему желаешь. Явно не из-за мелких обид.