Братья снова переглянулись.
– Что вы хотите? – спросил Юрий. – Вам мало четырех миллионов?
– А вам их недостаточно? – Данила покачал головой. – Нельзя быть такими жадными, господа. Я предлагаю другой вариант. Все деньги, полученные в результате нашего коммерческого соглашения, отходят к вам. Это получается, если верить вашим экономистам, почти восемь миллионов долларов. Огромные деньги. А контрольный пакет переходит ко мне.
– Откуда вы возьмете столько денег, чтобы выкупить у «Астора» его пакет? – мрачно спросил Степан. – Вы знаете, сколько он может стоить?
– Знаю. Деньги – это моя проблема. А вы получите прибыль. Согласны? Конечно, нет. Вы же понимаете, что возможность получения какой-то прибыли – это всего лишь журавль в небе. А контроль над всей компанией – это конкретная синица в руках.
– Так не пойдет, – решительно заявил Юрий, – мы местные, а вы приезжий. Значит, вы и должны уступать. Мы лучше знаем местную конъюнктуру рынка, цены, людей, у нас хорошие связи. Мы сможем сделать так, что цена акций в течение года поднимется в два раза, и вы получите просто неслыханные дивиденды.
– Почему вы уверены, что у меня нет этих связей? И почему я не смогу управлять вашим объединением? Не забывайте, что даже городская администрация согласилась передать мне свой пакет акций. Не вам, господа, а именно мне.
Его забавляла эта ситуация. Если бы братья Глущенко узнали, на чьи деньги он скупал акции и кого здесь представляет, то оба бизнесмена могли получить сердечный приступ, учитывая их тучность и малоподвижный образ жизни.
– Так нельзя, – рассудительно сказал Юрий, – мы все равно должны договориться. Собственник должен быть один, иначе это уже не компания, а продажная баба, с которой спит каждый мужчина, который захочет.
– Давайте выдадим ее замуж, – усмехнулся Сергеев, – я, например, холостой.
– Тогда разделим пакет российской компании, – вздохнув, предложил Юрий Глущенко. Это был максимум, на который он готов был отступить.
– Каким образом?
– Каждый получит по двенадцать с половиной процентов. И контрольного пакета не будет ни у кого. Но мы сможем вместе управлять предприятием.
– Мне нужно подумать и все просчитать.
– Считайте, – согласился Юрий.
– Только быстрее, – добавил младший брат, – иначе цены взлетят так, что мы потом ничего не сможем купить.
Старший брат наступил ему на ногу, и он замолчал.
– А зачем нам еще что-то покупать? – равнодушно осведомился Сергеев. Он понял игру своих собеседников, но решил в финале встречи сыграть под «дурачка». Тем обиднее будет им, когда они узнают всю правду.
– Если вдруг понадобится, – прошептал Степан, понявший, что проговорился.
– У нас будет больше семидесяти пяти процентов, – напомнил Сергеев после недолгой паузы, – по-моему, даже больше, чем нужно. Зачем нам еще покупать акции у мелких вкладчиков? Тем более что они к тому времени могут подняться в несколько раз.
– Верно, – согласился Юрий, – нам они уже будут не нужны. Как только мы объединим свои усилия, то сразу станем диктовать свои условия, и цены начнут расти. Я думаю, что вы все решили правильно. Но нам нужно получить ваше принципиальное согласие на объединение наших пакетов акций и создание совместной компании.
– Считайте, что его получили. Предварительное согласие, но мне нужно будет все просчитать, – повторил он.
– Мы можем немного подождать, – кивнул Юрий, – время пока терпит.
– Я думаю, что в течение недели мы все оформим, – наконец сказал Данила Сергеев, – мои юристы все подготовят.
Когда после встречи оба брата отправились в аэропорт, старший недовольно выговаривал младшему:
– Если не можешь молчать, то сиди и пей, чтобы не влезать в наши разговоры. Чего ты язык развязал? Он мог все понять.
– Ничего он не понял. Молодой еще, чтобы все понимать, – угрюмо оправдывался младший брат.
– А ты все равно молчи. Мы с ним соглашение подпишем и половину акций «Астора» отдадим. Только до этого мы еще немного акций прикупим. И все равно контрольный пакет у нас будет. Незаметно купим, через подставные компании. А потом бац – и предъявим наши права. Ничего он тогда сделать не сможет. Пусть бегает и доказывает, что мы его обманули. Контрольный пакет у нас будет… Тогда и его сломаем.
– Хорошо бы, – согласился Степан. – А этого татарина дожать сумеем? Вдруг он как-нибудь извернется?
– Куда извернется? Как он сможет в этой ситуации действовать? У Сергеева в понедельник будет двадцать пять процентов. У нас уже сейчас двадцать шесть. Значит, во вторник у нас будет пятьдесят один процент. – Юрий наклонился и прошептал младшему брату: – И я еще несколько процентов уже готов прикупить.
– А почему мне не сказал? – нахмурился Степан.
– Чтобы ты языком не молол, – отрезал старший брат. – А тогда у нас гарантированно будет пятьдесят четыре. Тут даже Володя этому Шарипову помочь не сможет. И никто не сможет. Мы его просто удавим. Пусть поймет, с кем дело имеет, мальчишка. Отказался нам свой пакет передать. Ничего, когда мы у него все отнимем, вот тогда он поймет, с кем связался. А Володя вернется и ему голову оторвет.
– Нам тоже может оторвать, – предостерегающе заметил Степан.
– За что? – удивился Юрий. – Мы честно свою цену назвали и этому мальчишке предложили нам все продать. И Володя тоже был согласен. А этот недоросль богатый решил, что можно артачиться. Придумал какие-то глупости. Что мы с тобой финансируем ветеранские организации националистов. Тоже мне патриот коммунистический выискался. А ведь у него мать украинка и отец татарин. Русской крови ни капли нет, а ведет себя так, словно где-то под Москвой родился. Сволочь.
– Такого добра и в Киеве хватает, – согласился Степан, – все время коммуняки маршируют под своими флагами.
– Не дай бог, вернутся, – зло сказал Юрий, – вот тогда у нас все и отнимут. И деньги, и акции, и даже наши дома. Все подчистую отнимут, как раньше. И у этого Шарипова тоже все отнимут. Просто он сейчас в свои «пионерские» игры играет. Думает, что это «Зарница», а это уже настоящая жизнь.
– Хорошо, что мы с этим Сергеевым сами встретились и поговорили, – удовлетворенно заметил Степан, – теперь Шарипов правда никуда не денется.
– Только в следующий раз ничего больше не говори, – посоветовал старший брат, – вечно ты вылезаешь не в тот момент, когда нужно. Незаметно сделаем контрольный пакет и этого Сергеева тоже выставим. Он думает, что если денег много, то может себе все позволить.