«Какой глупый парадокс, – подумал Глущенко. – Почему я, Владимир Глущенко, должен иметь своим племянником этого татарина? Почему так глупо получилось, что из всех женщин на земле мой настоящий отец – Петр Полищук – выбрал именно мою мать? А их дочь, мать Рината, из множества миллионов украинцев и русских нашла себе мужа-татарина». Он сжал кулаки. Самое обидное, что у него были личные счеты с другим татарским олигархом, проживающим на Украине, который был не менее влиятельным и могущественным, чем сам Глущенко. Только этот татарин, ставший владельцем футбольного клуба «Шахтер» и совладельцем целого ряда украинских предприятий, заработал свои деньги совсем иначе, чем Глущенко. И не боялся их декларировать. Более того, он даже позволял себе открыто вмешиваться в политику, поддерживая оппозиционного кандидата.

Но владелец «Шахтера» был неуязвим. Все его акции и деньги были вложены в легальные предприятия. Глущенко вообще не любил всех восточных украинцев, без разбора национальностей. По его мнению, они слишком обрусели и зависели от России. При это сам Глущенко не владел украинским языком, что не мешало ему выставлять себя истинным патриотом.

«Нужно побыстрее заканчивать все эти дела с наследником», – в который раз подумал Глущенко. Для того чтобы окончательно скрыть свое прошлое, ему необходимо еще около месяца. Или чуть больше. И только затем он сможет приступить к последней стадии своей гигантской авантюры – передаче всего наследства из рук Рината Шарипова в руки Вольдемара Леру.

Он снова подошел к телефону. Посмотрел на аппарат. Если все будет в порядке, то уже через полтора или два месяца все будет закончено. Возможно, ему даже придется избавиться от Рината. Тот слишком много узнал за последний год. Когда человек владеет таким объемом информации о другом человеке, он невольно становится сильнее. И вполне может использовать эту информацию при необходимости. Значит, участь Рината тоже решена. Он проживет не более двух месяцев. Нужно будет объяснить парню, чтобы свое имущество он тоже перевел на имя Леру. До своей свадьбы. Кажется, она состоится в сентябре. И тогда он сможет сделать «подарок» своей жене, завещая ей московскую квартиру и дачу. Только он не подозревает, что не доживет до своей свадьбы. Иначе его молодая жена станет наследницей его состояния и недвижимого имущества как единственный и самый близкий родственник погибшего. Ринат даже не знает, что, назначив свадьбу на сентябрь, он подписал себе смертный приговор. И теперь Владимир Глущенко сделает все, чтобы его молодой наследник не дожил до этого дня. Но до того, как Шарипов поведет свою молодую жену в загс, он должен успеть оформить все документы. И никто во всем мире не должен ему мешать. Тем более какие-то «ловкачи», которые решили заработать деньги на его неопытности. И хотя первая попытка провалилась, сам Глущенко сделает все, чтобы второй попытки не было.

В этом мире только он сам имеет право решать, кому жить, а кому умереть. Только он принимает эти решения. И эту власть он не собирается никому уступать.

Глава 4

Попова перезвонила в два часа дня, когда он уже собирался поехать в «Астор». Она коротко сообщила, что успела поговорить с представителями французского банка и хотела бы лично встретиться с Ринатом, чтобы обговорить все детали предстоящей финансовой операции.

– Я еду к вам в «Астор», – сообщил Шарипов.

По городу он передвигался на двух машинах. Бронированный «Мерседес», в котором, кроме водителя, на переднем сиденье находился Анзор, и джип, в котором было еще три телохранителя. Такая же охрана была и у Инны, к которой был прикомандирован Павел и еще несколько телохранителей.

Приехав в компанию, Ринат поднялся в свой кабинет, в котором он появлялся не каждый день. Большая приемная разделяла два кабинета. Его и Поповой. Он не успел даже усесться в свое большое кресло, когда в кабинете появилась Надежда Анатольевна.

– Добрый день, – поздоровалась она, протягивая ему руку для энергичного рукопожатия. Она уселась напротив его стола. На ней был темный строгий костюм. Она вообще одевалась достаточно стильно, но консервативно.

– Что у нас? – поинтересовался Ринат. – Что вы узнали?

– Хочу сразу вам сказать, что сегодня я совершила почти должностное преступление, – начала Попова, – такие вопросы нельзя обсуждать по телефону. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я имею в виду наш разговор с вами. Но вы настаивали, и поэтому я позволила себе подобное отклонение от общепринятых норм. Поймите меня правильно. Существует такое понятие, как «промышленный шпионаж». Если узнают о ваших намерениях, то акции мгновенно поднимутся в цене. Это законы экономики.

– Спасибо за лекцию по экономике, – кивнул Ринат, – обещаю больше ничего не обсуждать по телефону. Хотя я думаю, что сейчас моя персона больше интересует журналистов и папарацци, чем акционеров из Харькова. Давайте ближе к делу. Вы узнали насчет возможного кредита во французском банке?

– Я поговорила с Парижем, – кивнула Надежда Анатольевна, – конечно, разговор был очень предварительным и неконкретным. Но под наши акции они готовы выделить пятьдесять пять миллионов евро, или чуть больше восьмидесяти миллионов долларов по нынешнему курсу. Разумеется, все нужно будет оформить. И нам надо будет подготовить все необходимые документы, чтобы вылететь в Париж вместе с нашим адвокатом Иосифом Борисовичем.

– Сколько времени вам понадобится?

– Чтобы все оформить и получить деньги, несколько дней. На покупку акций уйдет гораздо больше времени. Здесь нельзя торопиться. Нужно будет посмотреть конъюнктуру рынка и действовать достаточно осторожно.

– Это я уже понял. Потихоньку выкупать акции, чтобы никто не догадался. Но как вы думаете собрать тридцать три процента акций, если самый большой пакет у моих родственников?

– Будем покупать через посредников, – терпеливо пояснила Надежда Анатольевна, – можно задействовать наших американских, украинских, немецких партнеров. Можно дать поручение французам, у которых мы получим деньги. Они с удовольствием потратят эти деньги на покупку любого пакета акций, учитывая, что они получают свои комиссионные. Но это достаточно рискованно, ведь на Украине знают, где именно держал свои деньги ваш покойный дядя, и могут легко вычислить, что за интересом французского «Сосьете Женераль» стоите именно вы. Поэтому я думаю, что будет правильно действовать через наших посредников. Они самые неприхотливые. Под очень небольшой процент готовы покупать любые акции и платить любые деньги.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился Ринат, – мы переводим деньги какой-то компании, и они покупают за нас акции? Верно?

– Примерно так.

– Тогда получается, что акции принадлежат им, а не нам?

– Не совсем. Мы заключаем договор с небольшой компанией, которая не имеет достаточных средств для осуществления подобной сделки. Мы им как бы одалживаем наши деньги, и они покупают акции, которые сразу передают нам. Согласно заключенному договору, они не могут их ни продать, ни перепродать, ни оставить у себя. Только купить и передать нам. А за это они получают достаточно хорошие деньги. Например, три или четыре процента от стоимости акций. Стоимость акций составляет примерно два миллиона долларов. Процент комиссионных в таком случае составляет около шестидесяти или семидесяти тысяч долларов, что очень неплохо для небольшой компании. Плюс они платят все биржевые и другие налоги. А мы гарантированно получаем свои акции. Но вся проблема в том, что через них нельзя покупать слишком крупные пакеты. Это сразу вызывает подозрения. Когда у неизвестной фирмы появляются крупные суммы денег на покупки акций. Все точно знают, что это фирма-однодневка, либо созданная нами самими, либо выполняющая наши заказы.