Теперь они шли вверх по узким ступеням винтовой лестницы через служебное помещение, где находились модель радиотелефона, барометр, термометр и огромная морская карта Британских островов, укрепленная на стене. У стены стоял складной стул. Мэйкрофт сказал:
— Некоторым из наших самых энергичных гостей нравится выносить стул на площадку, идущую вокруг фонаря. Им тогда не только открывается самый лучший вид на остров, но они могут наслаждаться чтением в полном уединении, здесь никто их не потревожит. К фонарю мы добираемся по этим вот ступеням и проходим на галерею через эту дверь.
Все окна в помещениях, через которые они прошли, были закрыты, и, хотя ничем дурным здесь не пахло, воздух был затхлый, а постепенно уменьшающиеся в размерах комнаты вызывали клаустрофобию. Сейчас Дэлглиш полной грудью вдыхал свежий, пропитанный запахом моря воздух, такой бодрящий, что он почувствовал себя как узник, которого только что выпустили на свободу. Вид отсюда открывался захватывающий: внизу простирался остров; приглушенные зеленые и коричневые тона его поросшей лесом и кустарниками центральной части своей трезвой умеренностью создавали контраст отливающему серебром граниту утесов и сверкающему морю. Дэлглиш и его спутники обошли фонарь и оказались на той стороне галереи, что выходила на море. Острые гребни волн были до самого горизонта испятнаны белым, словно чья-то гигантская рука встряхнула кисть с белой краской над этой беспредельной синевой. Их встретил порывистый ветер, который на этой высоте порой обретал пугающую силу, отчего все пятеро инстинктивно схватились за поручни. Глядя на Кейт, Адам заметил, что она с жадностью вдыхает свежий воздух, словно и она чувствовала себя как заключенный, долго просидевший в душной камере. Затем ветер утих, и Дэлглишу показалось, что в тот же момент испещренное белыми пятнами, взволнованное море стало спокойнее.
Взглянув вниз, он увидел, что там, на морской стороне, нет ничего, кроме нескольких футов вымощенной каменными плитами земли, ограниченной сложенной из камня волноотбойной стенкой, а за ней — голая скала из чередующихся, отполированных морем гранитных пластов, круто обрывающаяся вниз. Он наклонился над поручнем и на миг ощутил головокружение, лишившее его возможности ориентироваться. В каком безысходном отчаянии или в приступе разрушительного восторга способен человек броситься в эту беспредельность? И отчего самоубийца может выбрать унизительный ужас повешения? Почему просто не кинуться в бездну?
— Где точно была закреплена веревка? — спросил он.
И снова инициативу взял на себя Мэйкрофт:
— Мне кажется, он упал вот тут, с этого места. Он висел примерно футах в двенадцати или четырнадцати ниже поручней, более точно сказать невозможно. Он заплел веревку за поручни, пропустив ее взад и вперед между стойками, а затем перекинул через верх. Оставшаяся часть веревки просто валялась здесь, на полу.
Дэлглиш ничего не сказал. Любое обсуждение с коллегами в присутствии Мэйкрофта и Стейвли было невозможно, с этим следовало повременить. Жаль, что он не мог видеть, как именно веревка была привязана к поручням. Это должно было потребовать времени, и тот, кто это сделал — сам Оливер или кто-то другой, должен был представить себе длину падения. Он повернулся к Гаю Стейвли:
— Вам тоже так помнится, доктор?
— Да. Вообще-то говоря, в состоянии шока мы могли бы не обратить внимания на детали, но ведь нам пришлось распутывать веревку, отвязывать ее от поручней, чтобы спустить тело Оливера вниз. Это заняло довольно много времени. Мы попытались сдернуть ее со стоек силой, не распутывая, но ничего не вышло; в результате нам пришлось взяться за лежавший на полу конец и, с трудом ее распутав, снять со стоек.
— А здесь, у фонаря, вас было только двое?
— За нами наверх пошел Джаго. Мы втроем попытались было втащить тело на галерею, но сразу же отказались от этого. Это было ужасно — еще больше вытягивать ему шею. Не понимаю, почему мы с самого начала решили поднимать его сюда. Думаю, потому, что оно находилось гораздо ближе к фонарю, чем к земле.
— Больно даже подумать об этом, — сказал Мэйкрофт. — Меня на миг тогда охватила паника: мне и в самом деле показалось, что так мы можем оторвать голову от тела. Единственно правильным было, разумеется, осторожно спустить его вниз. Мы размотали веревку, а потом Джаго продел ее под подпорку стойки, чтобы та была вроде тормоза. Тогда мы с Гаем вдвоем смогли достаточно легко справиться с перекинутой через верх поручня веревкой, и я сказал Джаго, чтобы он пошел вниз — принять тело.
— А кто еще был там в это время? — спросил Дэлглиш.
— Только Дэн Пэджетт. Мисс Холкум и Милли ушли.
— А что же остальные сотрудники и гости?
— Я не звонил ни миссис Бербридж, ни миссис Планкетт, чтобы сообщить, что Оливер исчез. Так что они не могли присоединиться к поисковой группе. А с доктором Шпайделем и с доктором Йелландом я мог бы связаться только в том случае, если бы каждый из них оставался в своем коттедже. Но я, разумеется, и пытаться не стал. Они ведь гости и не отвечают за благополучие Оливера. Да и вообще не было смысла в том, чтобы без нужды их беспокоить. Позже, после того, как я позвонил в Лондон и узнал, что вы уже в пути, я им позвонил, но ни тот ни другой не ответил. Скорее всего они прогуливались где-нибудь в северо-западной части острова. Полагаю, они все еще не вернулись с прогулки.
— Значит, поисковая группа состояла из вас двоих, Джаго, мисс Холкум, Дэна Пэджетта и Милли Трантер?
— Я не просил ни мисс Холкум, ни Милли помочь нам искать Оливера. Милли пришла позже, вместе с Джаго, а мисс Холкум была в медпункте, когда Джо мне позвонила. Мисс Холкум пришла туда потому, что Джо должна была сделать ей ежегодную прививку от гриппа. Адриан Бойд и Деннис Тремлетт отправились обыскивать юго-восточную часть острова, а Рафтвуд заявил, что слишком занят и ничем помочь не может. Однако настоящие поиски так и не начались. Мы собрались все вместе перед Кум-Хаусом, но в этот момент пал туман, и нам показалось бессмысленным идти куда-либо еще, кроме маяка, пока туман не рассеется. На Куме обычно так и случается — он рассеивается довольно быстро.
— И вы были фактически первым, кто увидел труп?
— Да. А прямо за мной — Дэн Пэджетт.
— Что заставило вас подумать, что Оливер может быть в башне маяка или рядом с ним? Он часто приходил сюда?
— Не думаю. Но ведь весь смысл острова именно в том, чтобы человек мог побыть наедине с самим собой. Мы не следим за нашими гостями. А в тот момент мы были ближе всего к маяку, и мне пришло в голову прежде всего посмотреть именно там. Дверь не была заперта на засов, так что я поднялся на один этаж и крикнул наверх, позвав его по имени. Подумал, что, если он там, он меня услышал бы. Не могу с уверенностью сказать, почему я решил обойти вокруг маяка. Тогда мне подумалось, что это вполне естественно. Ну, во всяком случае, к этому времени туман сгустился, и продолжать поиски явно не имело смысла. И как раз когда я вышел к стене, глядящей в сторону моря, туман вдруг стал рассеиваться и я увидел труп. Милли и Джаго огибали башню со стороны пристани. Милли начала кричать. Тогда появились Гай и мисс Холкум.