Хотя солнечную погоду я безоговорочно предпочитаю ненастной, выходить на улицу приходится, увы, в любую. Так и в этот дождливый вторник у меня было дело и нацепив на плечи чужой плащ, который предстояло отдать владельцу, я покинул дом Ниро Вульфа на Вест стрит 35 Барроу Манхэттен и направился вниз по Гринвич Виллидж к Арбор стрит.
По обеим сторонам Арбор стрит тянулись кирпичные дома в основном четырехэтажные. Номер 29 ничем из них не выделялся.
Я приблизился к нему, но внутрь не вошел. У подъезда стояла полицейская машина, и страж порядка с важным лицом спрашивал у собравшихся зевак.
— Чья это собака?
Он, очевидно, имел в виду стоявшее рядом с ним животное с влажной черной шерстью. Я не слышал, чтобы кто-нибудь заявлял свои права на собаку — возможно, потому что в этот момент мое внимание отвлекла подъехавшая машина, из которой вылез мужчина в штатском. Он небрежно кивнул полицейскому и скрылся за дверью дома No 29.
Сказать, что я знал этого человека, было бы мало. Присутствие сержанта Пурли Стеббинса недвусмысленно указывало на наличие в доме покойника. Представляю, что последовало бы, попроси я разрешения войти и обменяться плащами с одним типом, который здесь жил и, уходя от Вульфа, прихватил по ошибке мой. Мое появление на месте происшествия пробудило бы самые худшие инстинкты Пурли и я мог запросто не попасть домой к обеду.
Когда я проходил мимо полицейского по узкой мостовой он метнул на меня строгий взгляд и спросил:
— Это ваша собака?
Пес потерся о мое колено. Я остановился, погладил его по влажной черной голове, а затем заверив полицейского что собака не моя двинулся дальше.
Порядком отмахав, я вновь заметил ту собаку. Моя рука машинально потянулась к ее голове, но вовремя остановилась. Досадно. Она явно признала во мне друга и судя по всему намеревалась идти за мной. Только я решил отвести пса в общество собаководов, чтобы там по ошейнику установили владельца, как из-за угла налетел смерч и сорвал с меня шляпу.
Я не люблю рискованных цирковых номеров, но на эту собаку стоило посмотреть. Она прошмыгнула перед большим грузовиком, смахнув хвостом пыль с бампера, выскочила буквально из-под колес легковой машины искусным маневром ушла от другой и оказалась на противоположной стороне улицы, где выхватила шляпу прямо из-под ног какого-то толстяка. Обратный переход хоть и не сопровождался скрежетом тормозов и руганью водителей, но был таким же впечатляющим. Через минуту она стояла передо мной, гордо подняв голову и виляя хвостом. Шляпа выглядела довольно грязной и мягко выражаясь влажной, но я решил не обижать пса и надел ее. Это решило исход дела. Я подозвал такси, посадил рядом с собой собаку и дал водителю адрес Ниро Вульфа.
— Где тебя черти носили? — брюзгливо спросил Вульф. — Мы собирались в шесть начать работать, а сейчас уже четверть седьмого.
Его глаза, наконец, оторвались от книги.
— Что это? — гробовым голосом произнес он, указывая на моего компаньона.
— Собака.
— Вижу. Немедленно убери ее! Я не расположен шутить.
— Сию минуту сэр. Большую часть времени я могу держать ее у себя в комнате, но она, конечно, будет проходить по лестнице через холл, когда я буду выводить ее гулять. Зовут ее Ниро что, как известно, означает черный. Но если вам не нравится имя можно изменить. Например, Эбен или Джет или Черныш или…
— Вздор!
— Простите сэр. Я ведь так одинок особенно в те часы которые вы проводите в оранжерее. У вас есть орхидеи, у Фрица — супы из морских черепах у Теодора — его длиннохвостые попугаи. Так почему бы мне не завести собаку? Правда кличку придется, изменить сейчас она зарегистрирована, как Чемпион Ниро из Бантискута.
Я ожидал всего, но только не того что произошло. Вульф покинул свое излюбленное кресло и склонился над псом с выражением, которое он никогда не дарил кому-нибудь из человеческих существ, включая меня.
— Это лабрадор, — изрек он.
— Да сэр. Я считаю, что частный детектив без собаки — уже не детектив.
— У Лабрадора — поучительно продолжал Вульф — череп шире чем у любой другой собаки, и мозг крупнее. Похищая это создание, ты учитывал, какие беспорядки повлечет оно в доме?
Я узнал кое-что новое об этом большом толстом гении: он бы не возражал против собаки, но только при условии, что ответственность за нее беру на себя я. Таким образом, он останется в стороне и при соответствующем настроении может брюзжать и проявлять недовольство — мною…
Я дал задний ход.
— Пожалуй, нет. Что ж придется отказаться…
— Но я не хочу противоречить твоему желанию, — настаивал Вульф. — Лучше мириться с собакой в доме, чем с твоей кислой физиономией. Откуда пес?
Я сел за стол и описал все как можно более подробно. К концу повествования Вульф знал, что Ниро действительно мною похищен, но промолчал.
— Назовем его Джет, — произнес он после долгой паузы.
Я потянулся к телефону.
— Позвоню в общество собаководов, пускай забирают.
— Нет. Есть вариант получше. Позвони какому-нибудь приятелю в полицию дай номер ошейника и попроси установить владельца. С ним и свяжешься напрямую.
Он тянул время. Могло случиться, что владелец мертв или сидит в тюрьме, или не хочет брать собаку обратно и тогда Вульф сможет оставить ее себе. Не желая спорить, я позвонил знакомому сержанту и тот пообещал сообщить, когда что-нибудь узнает. Вошел Фриц и пригласил нас обедать.
Обед был как всегда восхитительным, однако события последующей пары часов оказались не столь приятны.
Мы с Вульфом сидели в кабинете над списками любителей орхидеи, когда в десять тридцать раздался дверной звонок. Я прошел в холл включил свет, и, заглянув в глазок, увидел знакомую фигуру инспектора Крамера.
Приотворив дверь, я вежливо осведомился:
— Ну, чего?
— Я хочу видеть Вульфа.
— Уже поздно. По какому поводу?
— По поводу собаки.
Ни один гость, особенно блюститель порядка не может пройти в кабинет без предварительного позволения Вульфа. Но этот случаи казался исключительным. Секунды две я раздумывал, потом широко распахнул дверь и сердечно пригласил:
— Заходите.
— …Выражаясь точнее — сказал Крамер, во всем любивший ясность и определенность, — информацию я бы хотел получить от Гудвина.
— Зачем ты привел его сюда?! — вознегодовал Вульф.
За меня ответил Крамер:
— По моей просьбе. Я чувствую, что вы замешаны в этом деле. и хочу знать, при чем тут собака. Ну, Гудвин?
— Собака? — невинно переспросил я.