Проверил самый конец ствола, куда тоже уже пришлось пару раз вставлять цилиндр гранаты. Чисто, никаких незаметных комочков грязи, которые на удивление ловко и быстро прилипают от самой небольшой прогулки по траншеям. Поправил собственноручно сшитый белый чехол, который закрывал большую часть оружия. Они не разведка, но если вдруг снег пойдет, это лишний шанс уберечься от прицельного огня. В довесок к тому, что давала расцветка камуфлированной ткани защитных щитков и самого жилета.
Напоследок пару раз достал и вложил обратно «ТТ» и нож. Кобуру недавно привез в подарок однокурсник, ездивший куда-то за Урал за боеприпасами и оружием. Хоть и сразу после выпуска, оказавшись в части, постарался примазаться к интендантам, но дружбы с сокурсниками не разваливал. Сам лейтенант, поначалу косившийся в его сторону (а то, тыловой грызун-то!!!) вскоре смог справиться с собой. Вот и результат, надежно закрепленный на бедре, подтверждает нелюбовь к стереотипам. Стандартная кобура, крепящаяся на ремень, в боевых условиях оказалась неудобной. Мешала она, в нужный момент оказываясь помехой, чуть ли не смертельной. Ну а нож, взятый в первом бою, оказался хорош. Длинный, широкий, с односторонней заточкой, резиновой рукояткой. Полученный от старшины штык от автомата тоже был с ним, спрятанный в подсумке на пояснице. А трофейный вон он, сбоку на груди.
Поводил плечами, прислушиваясь к ощущениям. Нет, все было в порядке, щитки сидели плотно, но не мешая. Ставшая привычной нагрузка на спину от жилета только придавала уверенности, так же как и надежное давление шлема. Спасибо тем, кто не спал ночами, создавая все это для таких, как он, ребят здесь, на фронте. Сколько жизней сохранено только благодаря такой вот защите, сколько осталось неискалеченными солдат. Лейтенант оценил и понял это давно, когда в первый раз, испуганный и чуть не наложивший в штаны, поднятый рукой вот этого самого сержанта, шел в бой. Стук от осколков разорвавшейся рядом фрицевской гранаты, дробью прокатившийся по шлему, врезался в память навсегда. Сам выбрал куда пойти, штурмовая пехота это не то место, где можно «загаситься», совсем не то.
Он посмотрел на циферблат, понимая, что совсем скоро наступит время, обозначенное на «летучке» командиром батальона. Обвел глазами ближайших бойцов, встречаясь со спокойными ответными взглядами. Они не подведут, никогда и ни за что, в этом взводный был уверен на сто процентов. Осталось лишь дождаться ракеты.
* * *
– Туточки они, тута… – сапер обернулся к напарнику. Скуластое лицо чуваша довольно улыбалось. – Видишь?
– Не мельтеши. – Тот вытер лицо рукавицей. Осторожно поправил капюшон маскхалата, низко опустившийся на глаза. – Вижу, они.
Оба лежали в небольшой канавке, когда-то прорытой то ли ручьем, то ли рукавом недалекой реки. Перед ними расстилалось, на сколько глаза глядят, сплошное белое покрывало поля. Не простого, когда-то перепаханного плугами и боронами, а самого отвратительного из всех возможных полей, включая ледовые на полюсах. Поле перед двумя саперами было минным. Оборудованным хитрой начинкой по всем правилам сложной военной науки и предназначенным лишь для одной цели: не дать пройти врагу. Те, кто не должен был пройти, сейчас теснились в узких траншеях далеко за спинами двух людей в маскировочных халатах. Там, за бруствером, ждали своего часа несколько батальонов. И для того, чтобы они смогли атаковать, этим двум было нужно сорвать как можно больше мин, спрятанных их «коллегами» с той стороны.
«Открывашки» лежали рядом, заботливо и аккуратно уложенные на специальные салазки. Два заряда, способные сорвать большую часть минного поля и дать возможность пехотинцам добраться до хорошо заметных траншей перед саперами. Если напрячь слух, можно расслышать лающие гортанные команды. Там, на «той» стороне, сейчас шла такая же жизнь, как и на этой, «своей». За маленьким исключением: на «нашей» стороне все точно знали, что через пару десятков минут начнут убивать «соседей», а вот те про такое ведать не ведали и слышать не слыхивали.
То, что разглядел глазастый сапер, родившийся в деревеньке под Чебоксарами, была верхушка одной из мин. Плохо заметная черная болванка, которую очистил от недавно выпавшего снега сильный ветер. Но именно от нее, такой, казалось бы, незаметной, можно было плясать дальше. Напарник первого ИСРовца [12] старательно прикрыл глаза белой шерстяной перчаткой (со снайперами приходилось считаться), внимательно пошарил глазами вокруг.
– Все, засек. – Под плотной тканью маски его губы слегка улыбнулись. Первый этап задачи выполнен, мины обнаружены. Осталось еще два: подготовить «открывашки» и вовремя их запустить. А это тоже далеко не просто, если не сказать наоборот. Укрепления немцев здесь находились очень близко, выдвигаясь вперед тупым углом, создавая опасность и для противника и для самих себя. Вот фрицы и дождались… сапер улыбнулся еще раз. Что-что, а подарок для своих ребят и для немцев он постарается сделать так, как надо. Проход через поля у пехоты будет хороший, широкий, разве что неровный. Ну, да и ладно, небось, вовсе не на променад собрались.
Сапер подхватил свои салазки и пополз от напарника, стараясь вжаться в землю и ничем себя не выдать. Говорить не было необходимости. Пара давно понятных жестов на пальцах, и все ясно. Невеликая премудрость для тех, кто знает что делать. Поле рванут с двух сторон, чтобы затралить как можно больше плоских тяжелых дисков, спящих под снежным покровом.
Стрелки на часах уже подошли к нужной отметке, когда он закончил последние приготовления. Осталось всего ничего, только дождаться сигнала и повернуть ручку динамо-машины. А потом… можно, конечно, отползти назад, а можно и пойти с пехотой. Это уж как карта ляжет. Деревню сапера сожгли пять лет назад, когда подразделения СС прочесывали районы у Сызрани, это он знал точно. А долг, как известно, платежом красен.
* * *
Дверь блиндажа гулко стукнула. Гауптман Роецки, командир второй роты гренадир-батальонен полного состава «Кронпринц Вильгельм второй», поднял голову от не очень свежего номера «Фелькишер беобахтер». Злиться на денщика желания у него не было. Чертов Восточный фронт, чертовы русские пространства! Роецки мог без запинки перечислить своих предков вплоть до легендарного раубриттера Гуго Роецки, положившего начало роду, и воспитывался не так, чтобы читать то, что лежало перед ним. Но кого в интендантском ведомстве обер-комманде дес Хереес интересовали потребности пусть и заслуженного, но самого обычного гауптмана в хотя бы «Шпигеле»? Никого, абсолютно никого. И летчиков, среди которых был давний дружок Руди, – перевели куда-то дальше, на участок фронта напротив города с очередным диким, для уха нормального вестфальца, названием. Эти ребята, постоянно мотавшиеся далеко на запад за новыми самолетами, подкидывали бывало что-то поинтереснее. А сейчас и их отправили в новую русскую задницу с непроизносимым названием. Как же его?..