— Мерлиновский аппарат. В башне наверняка Варяг сидит! — крикнул ему Ган, стараясь перекрыть грохот турбины. — Он, братишка, и стреляет хорошо, и прется от этого, прям как ты от своего автомата после винтовки. Щас он этим говнюкам устроит такой халам-балам, что мама не горюй, вот увидишь!
«Жнец» плавно понесся вперед, направляясь в сторону оседающих серо-черных клубов у южных ворот. Жук пристроился в хвосте, держась метрах в пяти. Тундра наклонился к люку механика и застучал по нему прикладом автомата. Металлический диск откинулся.
— На следующем перекрестке направо уходим, слышишь, Жучара?!
Шлемофон согласно мотнулся вперед, и Тундра закрыл люк. Повернулся к остальным.
— Файри, где твой шлем вообще, а?! — заорал заместитель Капитана. Чистильщица похлопала по рюкзаку, висевшему за спиной. — Так одевай быстро, выпендрежница! И не смей без команды огнем работать, ясно? Думаешь, не заметил, что ты опять опалилась вся, зараза?! Еще раз костюм и перчатки не оденешь, накажу. Месяц в рейды ходить не будешь, оставлю на Базе, в трупах ковыряться. И за выздоравливающими парнями утки выносить, ясно? Так, десант, готовимся. Забрала опустили, держимся за мной, передвигаемся короткими перебежками.
— Енот, ты за Ганом, страхуешь его. Эй, Рыжий, ты идешь за мной, понял? Виннету, тебе понятно, что делать? И если валькирия будет излишне в бой рваться, разрешаю оглушить, связать и сдать Айболиту в медпункт. Всем все ясно? Сейчас выруливаем с перекрестка, Жук притормаживает — и прыжками с брони, под стены!
Броневик вписался в нужный поворот, оставив удаляющуюся громаду «Жнеца» в одиночестве, и понесся вперед, где звучало стаккато выстрелов. У дороги, ведущей к Южному рынку, Жук резко сбросил ход, давая им возможность покинуть борт.
— Кто в башне, Тундра? — В динамиках шлема Енота, уже приведенного в боевую готовность, раздался голос Гана.
— Волхв.
— Лучше бы меня посадил, честное слово.
— Хорош трындеть, Ган. Пошли, ребята.
И они пошли, прикрываясь бортами медленно вкатывающегося на рыночную площадь «Скаута». А там царил ад.
Рынок у южных ворот был вторым по значимости и вполовину меньше центрального городского. Но и здесь хватало открытого и насквозь простреливаемого пространства. Сторонники Герца закрепились у двух трехэтажек, стоявших в начале короткой, прямой улицы, выходившей как раз к воротам. Окна домов, заложенные мешками с песком, полыхали огнем карабинов, магазинных винтовок и однозарядных ружей. Енот вжался в стену, по которой вовсю чиркали рикошетившие пули. Ган метнулся вперед, стараясь укрыться за перевернутой двухколесной повозкой с плетеными бортами, и ему пришлось рвануть следом. Приземлившись в подкате, очень удачно, Енот осторожно выглянул, стараясь понять, что же происходит.
Подход к трехэтажкам был защищен наспех сделанной баррикадой. Бетонные блоки, какая-то мебель, металлический хлам непонятного назначения, несколько фермерских телег были перевернуты на попа, скреплены тросами и толстыми мотками ржавой колючки из караулки стражи. Мятежники мелькали в редких прорехах этой кустарной, но очень добротно возведенной стены, паля во все, что движется.
С флангов стояли крупнокалиберные пулеметы, которые на слух определил Ган. Они были укрыты металлическими щитами, сработанными так же на скорую руку и грубо приваренными к станинам. Стволы то и дело изрыгали короткие очереди.
— Эх, и грамотный у них командир, зараза! — Оружейник матюгнулся сквозь зубы. — И когда успел так все сделать, кто бы сказал, братишка, да? Понятно, почему они так крепко тут вцепились, ведь не пройдешь ни хрена. Отсекают на раз-два любого, кто через площадь рванет. Ну, ничего, щас мы им покажем, почем килограмм счастья от чистильщиков… Глянь-ка, Енотище!
Посередине баррикады что-то дымилось, жирно чадя. Вскоре Еноту стало ясно: горел рудничный грузовоз. На его платформе, задранные в небо, торчали две металлические трубы непонятного назначения.
— Что это?
— А та самая зенитка, брат. Поставили они ее правильно, на колесах толку больше. Ох и древняя, етить-колотить, ты посмотри… А наши грузовик подбили, и все, кирдык одному серьезному виду вооружения. Щас броневики подгоним, и все. Должны бы уже понять, дурни.
С этим Енот был согласен. Пусть мятежники и серьезно подготовились, и были готовы защищать свои интересы как можно дольше, но против бронетехники-то не попрешь. Особенно если ее нечем подбить. Хотя проблем хватало и у людей Капитана.
Краем глаза он увидел, что в одном из проулков, укрытом от обстрела стенами, лежат в ряд десятка полтора тел. Чуть дальше Енот заметил фигуру Айболита, колдующего над орущим от боли парнем из его бывшего взвода.
В это время нос броневика наконец-то выдвинулся на рыночную площадь. Оглушительно загрохотало, как будто целая рота жестянщиков разом взялась за работу. По баррикаде застучал дождь пуль из башенного пулемета, брызнули щепки, пыль и осколки бетона. На какое-то время ее защитники полностью прекратили огонь, прячась от стрелявшего по ним Волхва.
— А где наши-то? — поинтересовался Енот.
— Они в домах, что напротив, — на вопрос ответил голос Тундры, перекрываемый треском и шипением. — Ничего, сейчас выбьем, никуда не денутся… Твою мать!!!
Из окна в сторону «Скаута» протянулась неширокая дымная полоса. Хлопок взрыва, и прямо под срезом башни лопнул шар огня, и чуть позже рвануло намного громче. Двигатель броневика взревел, он дернулся и задом, чуть не размазав втиснувшихся в стену Файри и Виннету, въехал под прикрытие домов.
Люк Жука откинулся, и механик, выскочив на броню, бросился к башне. Было видно, что Жук хотел открыть башню снаружи, но ничего не получалось. Фигура в черном комбинезоне кинулась обратно, ловко ввинтившись в кабину. Пули с противоположной стороны зло дырявили воздух, рикошетя от стальных листов. Лязгнуло где-то в задней части машины, и подбежавший Айболит бросился туда. Он, механик и рыжий стражник, оказавшийся быстрее остальных, выволокли наружу безвольное тело Волхва и потащили в проулок, ставший полевым госпиталем. Кинолог, выполнявший на время боя обязанности пулеметчика, в лучшем случае был без сознания. Голова моталась в такт бегу несущих его людей, руки висели обрубленными плетьми. На камуфляже, с левой стороны, расплывались темно-красные пятна.
— Ох, и серьезная заваруха тут готовилась, брат! — Ган покачал головой, провожая взглядом Айболита и его помощников. — Гранатометы завезли, ну надо же! А ведь их очень мало, видно, и правда думали удерживать военных до прихода поддержки. Ладно, что подвесную активную броню установили на все машины, может, и вытянут Волхва.
— А как же теперь быть?
— Да молча, Енот, молча. У нас есть чем ответить…
Ответ был незамедлительным и намного более серьезным, чем выстрел с гранатомета.
В воздухе засвистело, и оба дома мгновенно покрылись язвами разрывов и разлетающихся в крошки кирпичей. Потом то же самое произошло и с баррикадой, на которую вдобавок обрушился настоящий свинцовый ливень. Енот увидел, что забор, находящийся напротив ее правого фланга, с грохотом рухнул, и в клубах пыли на площадь высунулось хищное рыло «Жнеца», изрыгающего огонь из орудий и пулеметов. А с пилонов башни сорвались и ушли вперед две последние ракеты, добавив разрушений.