— Это слишком сильно сказано, — ответил Коллинз, — но она определенно под подозрением.
— Ну так вот, она не убивала. Разве Эйми не пришла туда вскоре после семи часов?
— Это так. Около десяти минут восьмого.
— И разве ее не оглушили, как только она вошла в офис?
— Тоже верно.
— И она не приходила в себя до восьми и даже позже?
— Совершенно правильно!
— Как могла она это сделать, находясь без сознания?
Что, разве не так? Мистер Тингли в это время был еще живехонек, потому что в восемь часов он разговаривал по телефону.
Глаза Фокса на мгновение прищурились и вновь широко раскрылись. Коллинз склонил голову набок и нахмурился.
Первым заговорил адвокат:
— Это, признаюсь… весьма замечательное заявление, мисс Марфи. Полагаю, вы уверены в том, что говорите?
— Уверена! — последовал твердый ответ.
— Это с вами Тингли разговаривал по телефону?
— Нет, с мисс Ятс. — Она глубоко вздохнула, но глаза смотрели уверенно, и голос не дрожал.
— Я зашла к ней на квартиру во вторник вечером. Мы говорили о работе, и ей пришлось поэтому позвонить мистеру Тингли; она разговаривала с ним три или четыре минуты.
Она звонила ему в офис. Было без одной или двух минут восемь, когда мисс Ятс положила трубку, потому что сразу потом к ней пришла подруга, и я ушла, а время было немногим больше восьми.
— По вашим часам? А они точные?
— Я завожу и проверяю их каждый день по радио в шесть утра. Кроме того, о времени упоминалось в разговоре, ведь мисс Харлей, подруга мисс Ятс, должна была прийти в восемь и пришла точно в это время.
— Вы слышали, как мисс Ятс звонила Тингли?
— Конечно, я же была рядом.
— А сами не говорили с ним?
— Нет.
— А вы уверены, что она говорила именно с Тингли?
— А то с кем же? Она говорила о том… о делах, которые мы обсуждали.
— А о чем конкретно?
— Это… — Мисс Марфи запнулась. Затем снова вздохнула. — Это конфиденциальное, связанное с бизнесом дело. Если я расскажу вам, то могу потерять работу. Вчера на эту тему у меня был разговор с мисс Ятс, и я предложила сообщить о телефонном звонке ради Эйми, но она заявила, что в этом нет необходимости, так как невиновность Эйми не вызывает сомнений и она выпутается и без нас. Но когда я сегодня вечером прочитала газету, то решила рассказать вам об этом телефонном разговоре. По-моему, этого вполне достаточно. Я не вижу, какое отношение к Эйми может иметь наш разговор.
— Вы часто навещаете дома мисс Ятс?
— О нет, очень редко.
Коллинз откинулся на спинку кресла и окинул женщину внимательным взглядом.
— Дело вот в чем, мисс Марфи. Если мы сообщим эту информацию в полицию, то можете не сомневаться, что там будут настаивать, даже требовать, чтобы вы подробно рассказали о том, что обсуждали с мисс Ятс, ведь это стало предметом ее разговора по телефону с Тингли, и они вытянут из нее все, вплоть до последнего слова. И если мы не узнаем о разговоре от вас, то боюсь, что придется передать эту информацию в полицию, так как самим нам не по зубам использовать столь отрывочные сведения. Поверьте, я огорчен и меньше всего хочу, чтобы у вас были неприятности, но ничего другого просто не остается.
Она встретилась с ним глазами.
— Если я расскажу, мисс Ятс узнает о том, что я все разболтала?
— Возможно, нет. Не исключено, что она и сама расскажет нам безо всякого напоминания о том, что мы уже узнали об этом от вас.
— Хорошо! Раз уж я начала-то и закончу. Это длинная история.
— У нас вся ночь впереди.
— О, столько времени не понадобится! Конечно, вы уже наслышаны о хинине?
— Да.
— Ну так вот. Целых три недели мы разбирались с этим делом. Опросили всех девушек, абсолютно всех.
И старались предотвратить повторение инцидента в дальнейшем. Поменяли замки на складах и в цехе упаковки, внизу, под лестницей. Наверху ежеминутно проверяли всех и вся. Эдна Зальтц и я были в курсе, что мистер Тингли поручил мисс Ятс и мистеру Солу Фраю наблюдать за нами; но они не знали, что он обязал и нас следить за ними. Однажды он вызвал Эдну и меня к себе в офис и сказал, что не подозревает ни нас, ни мисс Ятс с мистером Фраем, но должен действовать, исходя из предположения, что подозревает всех, только не желает, чтобы мисс Ятс и мистер Фрай догадывались об этом.
Она излагала все это поспешно, явно желая покончить как можно скорее с выпавшей на ее долю неприятной задачей.
— С момента возникновения неприятностей, связанных с хинином, миксеры и конвейеры постоянно находились под наблюдением кого-то из нашей четверки.
Если Эдна или я составляли смесь, то либо мисс Ятс, либо мистер Фрай снимали пробу, прежде чем выгрузить смесь на подносы, которые отправлялись на расфасовку. Они занимались этим в открытую и немного смеси клали в баночку для образца, наклеивали этикетку с номером смеси и относили мистеру Тингли на пробу. Но когда мисс Ятс или мистер Фрай составляли смесь, то Эдна или я брали смесь для образца тайком от всех, наклеивали этикетку и ставили баночку в условленное место, откуда и забирал ее мистер Тингли. Он запретил нам приносить ее в офис, потому что обычно мы почти никогда не заходили туда и наши частые визиты к нему не могли бы остаться незамеченными, привели бы к ненужным расспросам.
Фокс прервал ее:
— Где, вы говорите, оставляли баночку?
— Я относила ее в раздевалку и оставляла в кармане своего пальто. Мистер Тингли пробирался туда и незаметно оттуда забирал. Эдна делала то же самое. Проделывать это было нетрудно, так как в наши обязанности входило выгружать смесь из миксеров. Но я, видимо, утратила осторожность, потому что во вторник, в полдень, мистер Фрай поймал меня за этим занятием и устроил разнос. Он отвел меня в комнату, где изготовляли приправы, и приказал объяснить, что к чему, а когда вошла мисс Ятс, то и ей рассказал об этом. Она разозлилась на него и заявила, что все девушки, включая меня и Эдну, подчиняются только ей, и она в состоянии сама разобраться с нами. Они спорили до тех пор, пока он от злости не лишился дара речи, в сердцах не повернулся и ушел. Тут мисс Ятс подступила ко мне с расспросами, и я, как говорится, попала из огня да в полымя, отбрехиваясь, как могла, а когда она разозлилась, то и я уже не могла сдержаться, и мне стало ясно: единственное, что мне остается, — это рассказать мистеру Тингли о случившемся. Я вылетела из комнаты и направилась в переднюю часть здания, к двери офиса. Она была закрыта. Я постучалась, и он заорал изнутри, что занят и не желает, чтобы его беспокоили.
— В какое время это было?