– Ниро Вульф у телефона.
– У меня хорошие новости, мистер Вульф. Благодаря Коре Баллард. Она обо всем договорилась с Ричардом Экклзом. Видела его самого и Поля Норриса, его агента, видела. Я только что разговаривал с Экклзом, все улажено. Адвокат Декстера составит утром соответствующие документы один на подпись Экклзу, другой для издательства «Таттл хауз». Я разговаривал с Мортимером Ошином, и он интересуется, хотите ли вы получить десять тысяч наличными или чеком.
– Думается, наличными было бы лучше.
– Ладно, я ему скажу. А что относительно Эми Винн? Она согласна?
– Еще неизвестно. Возникло новое обстоятельство. Рассказ, в котором Алиса Портер обосновывает свои притязания, обнаружен сегодня в «Виктори пресс».
– Не может быть! Будь я проклят! В издательстве у Имхофа?! Удивительно! Потрясающе! Тогда, конечно, она согласится. Ей придется согласиться.
– Возможно. Имеются кое-какие осложнения, о которых я сообщу позже. Во всяком случае, пожалуй, будет лучше выдать Джекобсу только половину обговоренной суммы, а остальное лишь после того, как он все расскажет. Если мисс Винн не согласится, эти деньги даст кто-нибудь другой. Комиссия сумеет разрешить эту проблему.
– Пожалуй, хотя я ничего не обещаю.
– Я и не прошу вас. Мы поставим этот вопрос перед мистером Кнаппом, мистером Декстером и мистером Имхофом. Им не удастся открутиться от уплаты.
– Ха! Вы не знаете, как умеют выкручиваться издатели. В таких делах они чемпионы.
– Тем более приятно будет принудить их. Приятно и вам, и мне.
Вульф положил трубку и обернулся:
– Соедини меня с мисс Винн.
На следующий день, во вторник, в половине шестого, я вошел в вестибюль жилого дома № 632 на Двадцать первой Западной улице и нажал кнопку, над которой было написано «Саймон Джекобс». Щелкнул замок, дверь растворилась, и я прошел к лестнице. Во внутреннем кармане пиджака у меня лежали два документа, подписанные один Ричардом Экклзом, а другой Томасом Декстером из издательства «Тайтл хауз». Оба документа были заверены нотариусом. В боковом кармане у меня покоилась аккуратная пачечка в пять тысяч долларов купюрами по двадцать, пятьдесят и сто долларов. Другие пять тысяч были разложены небольшими суммами по другим карманам.
Я мог бы прийти сюда и на два часа раньше, но только если бы на город обрушился ураган, ибо только ураган мог понудить Ниро Вульфа отменить посещение оранжереи от четырех до шести часов дня. Было принято решение, что не я буду ловить Джекобса на крючок. Мне было поручено лишь привезти его на Тридцать пятую улицу и смотреть, как это проделает Вульф. Решено так было главным образом из-за желания шефа, чтобы при этом присутствовал свидетель. Я не должен был показываться на глаза, а схорониться в алькове в конце прихожей с записной книжкой наготове, возле проделанной в стене дырки, которая со стороны кабинета была замаскирована картиной с изображением водопада. Сквозь это отверстие я мог все видеть и слышать. Однако, отправляясь за Джекобсом, я взял с собой и деньги, и документы на тот случай, если бы мне вдруг не удалось одними словами убедить Джекобса поехать к нам.
Все шло без всяких заминок. Вскоре после двенадцати Кора Баллард, исполнительные секретарь НАПИД, сама привезла документы. Она не послала их с курьером, потому что хотела вкратце проинформировать нас о Джекобсе, которого знала почти тридцать лет с тех самых пор, как он вступил в НАПИД в тысяча девятьсот тридцать первом году. Он всегда был со странностями, но она считала его честным и благородным человеком, поэтому, когда он обвинил Ричарда Экклза в плагиате, у нее возникло некоторое сомнение. Она даже подумала, что в этом есть какая-то доля правды, но ее сомнения улетучились, как только она сделала попытку связаться с Джекобсом, и он отказался разговаривать с ней. Он был гордый, легко ранимый челочек, любил свою жену и детей, и Кора Баллард советовала не запугивать его, не быть с ним грубым, а только показать деньги и документы и повести разговор на основе здравого смысла. Все эти советы могли бы оказаться чрезвычайно полезными, если бы Джекобс не был мертв вот уже четырнадцать часов.
Да, вот тебе и без заминок! Какое значение имело теперь то, что Эми Винн и Рубен Имхоф взяли обратно свое обещание подсластить приманку, чего вполне можно было ожидать. Во время обеда явился посыльный от Мортимера Ошина с десятью тысячами долларов.
Итак, в пять тридцать, приготовившись к запаху чеснока и задержав дыхание, я вошел в подъезд и направился к лестнице. Первые слова, с которыми я хотел обратиться к Саймону, уже были у меня на кончике языка. Я поднялся на третий этаж, и у раскрытой двери, где меня в прошлый раз ожидала миссис Саймон с сыном, меня ожидали и на этот раз, но не они. В полумраке я узнал того, кто меня поджидал, лишь подойдя почти вплотную. Мы заговорили одновременно и произнесли одно и то же слово:
– Вы? – сказали мы.
Так я и знал. Как выразилась бы Джейн Огильви, факт был ощутим, но не осознан. Присутствие сержанта Перли Стеббинса из отдела по расследованию убийств могло означать любое из дюжины предположений: ребенок Джекобса попал под машину, водитель которой скрылся; Джекобс убил свою жену; Джекобс или его жена подверглись допросу относительно чьей-либо насильственной смерти и тому подобное, но меня словно ударило током, и я сразу понял, почему сержант Стеббинс находится здесь. Этого можно было ожидать…
– Я здесь пять минут, – сказал Пэрли. – Всего лишь пять минут, и вдруг появляетесь вы! Чудеса, да и только!
– А я здесь всего лишь пять секунд, – ответил я, – и вдруг вы здесь! Мне нужно повидать по делу человека по имени Саймон Джекобс. Пожалуйста, передайте ему, что я пришел.
– По какому делу?
– По частному.
Пэрли Стеббинс заработал челюстями.
– Послушайте, Гудвин, – иногда он называл меня и просто Арчи, но это зависело от обстоятельств, – я здесь по делам службы. И если бы меня спросили, кого я меньше всего хотел бы встретить здесь, я назвал бы вас… Найден его труп. Джекобс убит. Мы опознали тело. Я иду к нему домой, чтобы задать кое-какие вопросы, и не успеваю приняться за дело, как раздается звонок, я открываю дверь, появляетесь вы и утверждаете, что пришли повидать его по делу. Когда вы приходите по делу к трупу, я знаю, что можно предполагать. Так вот, я спрашиваю: зачем вы сюда явились?
– Я уже сказал. По частному делу.
– Когда вы узнали, что Джекобс убит? Каким образом? Его опознали всего час назад.
– О его смерти я узнал только что. От вас. Давайте изберем кратчайший путь, сержант. Длиннейший будет заключаться в том, что сперва вы будете рычать на меня, начнете злиться из-за того, что я ничего вам не говорю, затем отвезете меня в Управление, хотя не имеете на это права, и этим самым разозлите меня, затем инспектор Кремер отправится повидать мистера Вульфа и так далее и тому подобное. Кратчайший же путь – дать мне позвонить мистеру Вульфу и спросить у него разрешения рассказать вам, зачем я явился к Джекобсу. Возможно, мистер Вульф разрешит, потому что нет никаких причин для противного, к тому же то, зачем я пришел к Джекобсу, может быть связано с его смертью. Вы же чертовски хорошо знаете, что без разрешения мистера Вульфа я ничего вам не скажу.