Звонок в дверь заставил меня отлучиться. Не желая пропустить кульминационные события, я мчался открывать, однако, прежде чем отпереть замок, принял необходимые при существующих обстоятельствах меры предосторожности, отодвинул занавеску и выглянул на улицу. И правильно сделал. Никогда прежде я не видел на нашем крыльце такого количества официальных лиц одновременно. Инспектор Кремер, лейтенант Роуклифф и сержант Стеббинс! Я приблизился к двери, щёлкнул замком, повернул ручку и, отворив слегка, сказал:
— Они здесь больше не живут.
— Послушай, ты, выскочка, — невежливо произнёс Кремер, — а ну-ка, немедленно открой дверь!
— Не могу. Петлю заело.
— Открывай, говорю! Мы знаем, что они здесь!
— Врите больше! Знаете, да не всё. Кое-чего не хватает… Что? Нет? Нет ордера? Какая жалость, судья-то сейчас на обеде…
— Чёрт возьми, неужели ты думаешь…
— Упаси Боже. Думает мистер Вулф. Моё дело — грубые физические усилия. Например, такие…
Я захлопнул дверь, проверил, что язычок защёлкнулся, после чего сходил на кухню, где, встав на стул, отвинтил молоточек звонка. Затем взял засов, запер на него заднюю дверь, попросил Фрица ничего не трогать и вернулся в кабинет. Вулф умолк и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул и, направляясь к своему стулу, пояснил:
— Три разъярённых мужа. Очевидно, они вернутся с необходимыми документами.
— Кто конкретно?
— Кремер, Роуклифф и Стеббинс.
— Ха. — На лице Вулфа появилось удовлетворённое выражение. — Отключи звонок.
— Сделано.
— Запри заднюю дверь.
— Тоже сделано.
— Прекрасно. — Он обвёл взглядом присутствующих. — Инспектор, лейтенант и сержант полиции взяли здание в осаду. Поскольку они занимаются расследованием убийства, а все замешанные в деле лица находятся здесь, и им это известно, запертые двери моего дома доведут их до белого каления. Я позволю им войти, но только когда сочту нужным. Не раньше. Если кто-либо желает уйти сейчас, мистер Гудвин выпустит его на улицу. Итак, есть желающие?
Никто не двигался, не говорил, не дышал.
Вулф кивнул:
— В твоё отсутствие, Арчи, доктор Брейди заявил, что при наличии на террасе ветерка изменение характерного для йода запаха могло легко остаться незамеченным кем угодно. Верно, доктор?
— Да, — коротко ответил Брейди.
— Очень хорошо. Я совершенно с вами согласен. — Вулф окинул взглядом собравшихся. — Таким образом, импровизация нашего Икса увенчалась успехом. Позднее он, конечно, забрал из шкафчика бутылочку поддельного йода и поставил обычную. С его точки зрения, всё сошло гладко. И это действительно могло оказаться идеальным, не подлежащим никакому расследованию убийством, если бы шимпанзе не пролил часть содержимого бутылочки на траву. Я не знаю, почему Икс оставил данную деталь без внимания; времени было достаточно, несколько дней и ночей. Возможно, он не заметил этой шалости обезьяны или же не осознал таящейся в ней опасности. Впрочем, он любил рисковать. Не избавился же он, к примеру, от бутылочки поддельного йода и извлечённого из щётки мисс Хадлстон осколка, когда в них минула нужда. Он…
— Откуда вы знаете? — поинтересовался Ларри.
— Это просто. Он не мог не сохранить их, потому что воспользовался ими ещё раз. Вчера бутылочка поддельного йода появилась в шкафчике ванной мисс Николс. А осколок оказался в её щётке для мытья.
Я наблюдал, вернее, старался наблюдать за всеми сразу, но, очевидно, он — или она — был для меня слишком крепким орешком. Тот, для кого эта весть не явилась неожиданностью, сыграл роль так хорошо, что я не продвинулся ни на шаг в своих умозаключениях. Вулф тоже разглядывал собравшихся — неподвижно, полузакрыв веки и опустив подбородок на узел галстука.
— И, — продолжал он, — трюк сработал. Сегодня утром мисс Николс, начав мыться, порезала руку, достала из шкафчика йод и обработала им рану…
— Боже мой! — Брейди вскочил со своего места. — Но ей же необходимо…
Вулф остановил его взмахом ладони.
— Успокойтесь, доктор. Ей сделали укол антитоксина.
— Кто?
— Квалифицированный специалист. Сядьте, пожалуйста. Спасибо. В настоящий момент мисс Николс не нуждается в ваших профессиональных услугах, но я хотел бы воспользоваться вашими профессиональными знаниями. Во-первых… Арчи, щётка у тебя?
Она лежала в моём столе, всё ещё завёрнутая в принесённую Хоскинсом бумагу. Я развернул её и протянул Вулфу. Но он лишь спросил меня:
— Ты ведь умеешь обращаться со щёткой для мытья, не так ли? Покажи, как ты ей манипулируешь. На своей руке.
Будучи давно привыкшим ко всевозможным странностям с его стороны, я повиновался. Начав с запястья, я энергичными взмахами повёл щётку к плечу.
— Достаточно, спасибо. Несомненно, все вы, если, конечно, пользуетесь щётками для мытья, обращаетесь с ними аналогичным образом, то есть перемещаете не круговыми и не поперечными движениями, а вдоль руки, вверх-вниз. Кстати, и порез на руке мисс Николс, как мне описал его мистер Гудвин, расположен вдоль, приблизительно между запястьем и локтем. Это верно, мисс Николс?
Джанет кивнула, кашлянула и негромко сказала:
— Да.
Вулф повернулся к Брейди:
— Теперь вопрос к вам, сэр. Нам потребуются ваши профессиональные знания. Дабы получить отправную точку, на которую нельзя будет посягнуть. Почему мисс Николс повредила руку порезом длиной целых три сантиметра? Почему она не отдёрнула щётку сразу, как только почувствовала, что ранит себя?
— Почему? — Брейди уставился на Вулфа. — Но это же очевидно, просто она сперва ничего не почувствовала.
— В самом деле?
— Конечно. Не знаю, какую отправную точку вы желаете получить, но, натирая руку щёткой, она едва ли могла почувствовать в щетине остриё осколка. Более того, очевидно, только увидев кровь, она узнала, что порезалась.
— Да-а… — Вулф выглядел разочарованным. — И вы в этом уверены? Вы готовы присягнуть?
— Готов. Не раздумывая.
— Как и любой другой врач на вашем месте?
— Конечно.
— Выходит, придётся принять ваши слова на веру. Факты штука упрямая. Что ж, я закончил. Теперь настал черёд говорить вам. Каждому из вас. Я понимаю, что давать показания вот так, всем сразу — несколько непривычно, но на то, чтобы обставить эту процедуру надлежащим образом и допросить вас поодиночке, требуется слишком много времени.
Он откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев на верхушке своей неотразимой пищеварительной выпуклости.
— Начнём с вас, мисс Тиммс. Пожалуйста, говорите.
Но Мариэлла не заговорила. Она смотрела Вулфу в глаза, не произнося ни слова.