– Что ты встал, как Пушкин на дуэли?! – услышал он крик Жулина. – Падай, придурок!..
Санинструктор схватил «Вал», перекатился в сторону, оставив нож в окопе, и краем глаза успел заметить, как на то место, где он только что стоял, юркнуло что-то круглое, рифленое. Граната еще не успела отскочить от стенки окопа, как он снова повалился на землю. Взрыв ударил по ушам санинструктора, но вполне терпимо. Так спящего человека глушит магнитофон, вдруг заигравший рядом во всю мощь. Морщась, он вскинул автомат и дал короткую очередь. «Вал» клацнул затвором и выплюнул три гильзы. «Грузин» выронил винтовку и обеими руками схватился за живот.
Изумлению Стольникова не было предела, когда он увидел, что происходило на левом фланге его группы. Люди Ждана выходили на высоту едва ли не толпой, словно прорывались в упавшие ворота замка.
– Саня, это другие «грузины»!.. – услышал он крик прапорщика. – Это не те, что прибыли! Нас обули!..
Стольников все понял. Еще до того момента как на открытой местности появились «КамАЗы» с десантом, группа Ждана, прибывшая первой, закрепилась у подножия высоты.
«Мне натерли уши! Мне натерли уши!.. – звенело в его голове. – Меня сделали, как пацана!»
Майор развернул пулемет, поднялся во весь рост и стал от бедра опустошать коробку с лентой. М60 гремел, трясся в его руках. Пули резали тела, выбивали из деревьев щепки, секли ветви и превращали левый фланг обороны в облако пепла, из которого вылетали клочки одежды. Веером рассыпалась кровь.
– Отходить!.. – приказал он, но шагнул вперед. – Отходить всем!
Последние звенья ленты с треском выскочили из ствольной коробки. Не опускаясь на землю, он закинул ствол пулемета на предплечье и тут же ощутил укус. Саша знал, что будет больно, но ему нужно было отыграть несколько секунд. Опускаться на землю и перезаряжать пулемет значило подпустить врагов к левому флангу и позволить им столкнуться с разведчиками лицом к лицу. Он знал, что рукопашной не получится. Его людей «грузины» расстреляют в упор…
Майор присоединил к пулемету вторую коробку и ощутил, как тот потяжелел. Он передернул затвор и в шуме боя, шагая под свист пуль, летевших мимо, снова нажал на спуск.
Ермолович и остальные разведчики воспользовались огневой стеной, которую создал Стольников, и покинули окопы. Они огрызались одиночными выстрелами из М16 или уже из своего оружия и устремились к вершине.
– Саша, уходи оттуда к чертовой матери! – орал Жулин.
Краем глаза майор заметил резкое движение слева. Он развернулся и увидел бойца Ждана, вскинувшего на плечо «Шмель». Шагов семьдесят?.. Саша нажал на спуск и повалился в пустой окоп.
Пуля раздробила огнеметчику плечо. Руку отбросило в сторону, как плеть, но огнемет не упал ему под ноги. Взрыватель термобарической боевой части заряда встретился со второй пулей и счел это событие приказом на подрыв топливно-воздушной смеси.
Объемный взрыв потряс многострадальную «зеленку». Стольников зажмурился, но прежде успел увидеть, как над окопом пролетела нога, оторванная в колене и обутая в коричневый натовский ботинок. Она пылала, как факел, от сустава до каблука.
Над окопом словно прошелся раскаленный ветер. Майора засыпало пеплом, он услышал несколько криков, совершенно диких, разрывающих барабанные перепонки.
Его люди поднялись, он знал! Саша спускался вниз, а бойцы бежали наверх. Зона полного поражения зарядом «Шмеля» на открытой местности составляет не больше шестидесяти метров. До огнеметчика столько и было, но разведчики успели подняться выше. Их не могло потрепать. Саша надеялся, что эти крики, могущие потревожить рассудок человека, не бывавшего на войне, издают не его люди.
Стольников вскочил, поднял пулемет и осмотрелся. В спину ему больно давила ствольная коробка автомата.
Трое людей в грузинской форме, находившихся рядом с огнеметчиком, превратились в киношных монстров, объятых пламенем. Они бегали по выжженной «зеленке», бились о деревья, вскакивали и снова метались. Стольников в оцепенении смотрел на это безумие и замечал, что бег горящих людей Ждана становился все медленнее, а вопли все тише.
Наконец-то они затихли. Но Саша уже не видел врагов, погибших в пламени. Он торопился к своим, думая, что Господь все видит, все знает и не позволит никому прицелиться и всадить пулю меж его лопаток.
В какой-то момент он не выдержал и обернулся. Наверное, это все-таки было предчувствие!..
Слева и чуть сзади приближались два человека Ждана. Они имели возможность свалить майора с ног выстрелами, однако не делали этого. Саша понял, что «грузины» сейчас не хотят убивать его, расслабился и отбросил пулемет в сторону. Патроны там еще были, но уже немного, не больше тридцати.
М60 ударился прикладом о землю, рухнул прямо на сошки и замер на месте.
Стольников прикинул, что произойдет, если он потратит на вынимание «Гюрзы» из кобуры чуть больше половины секунды, и тут же понял – пуля в голову. Один из догнавших людей в грузинской форме имел сержантские нашивки и рост около ста девяноста сантиметров. Он держал «кольт» так, чтобы ствол его был направлен в живот майору. Второй понял, что погоня окончена, но драка только начинается, отошел чуть в сторону и взял Стольникова в прицел М16.
«Дрянь дело», – с грустью подумал Саша.
– Не дергайся, сука, и будешь жить, – предупредил тот, что был с пистолетом.
– А если я не хочу жить?
– Тогда дернись.
– Заметили, как легко вас переубедить?
– Слышь, ты!.. – Не опуская пистолета, гренадер двинулся к нему, поудобнее захватывая рукоять. – На колени. Плавно, без резких движений. На колени!
Палец Стольникова, касавшийся кобуры, чуть дрогнул. Это не ускользнуло от внимания того типа, который держал винтовку.
– Руки!.. Руки в стороны!
– Да нет проблем, – спокойно согласился Стольников, дыша через нос.
Он развел руки в стороны и неожиданно отпихнул «кольт». Майор подсел, услышал над собой одиночный выстрел из винтовки, схватился рукой за чужой пистолет и ударил стопой в колено «грузина» с М16.
Человек Ждана охнул, шагнул назад, не удержался и все-таки сел. Но в этот момент хозяин «кольта» вырвал у майора свое оружие, раздирая мушкой кожу на его руке. Этот тип тоже сдал назад, чтобы второй раз ошибки уже не было.
– Предлагал же, свинья!.. – бросил он Стольникову и вскинул оружие.
Саша вырвал «Гюрзу» из кобуры. Выстрелы прогремели одновременно.
Боль обожгла ухо, и майор почувствовал, как по его шее, ключице и груди потекла быстрая струйка крови. Падая набок и выбрасывая руку с зажатой в ней «Гюрзой», он понимал, что не успевает.
«Грузин» выронил «кольт». Он глядел перед собой единственным глазом и падал на колени. В этот момент Стольников услышал не очередь, а свист.
Человек Ждана еще смотрел на него одним карим глазом, удивленным, с расширившимся зрачком. Вместо второго было кровавое месиво входного отверстия. Прошло длинное, как час, мгновение, прежде чем он упал лицом в пепел.