Девушка вскинула голову и без подготовительных всхлипываний заревела в голос. Кажется, она ждала этого появления.
– Ты кто такой, мать твою?.. – сквозь зубы изумленно процедил негодяй, который рвал на ней платье.
– Местный лесничий. – Не опуская автомата, прапорщик сделал шаг вперед. – Пришел выяснить, как живут здесь дикие собаки динго.
Человек Ждана разжал руки, девушка вырвалась и отскочила от него.
– Больше не делай таких резких движений, – предупредил его прапорщик и качнул «Валом». – У меня эпилепсия. Страшно представить, что я могу натворить во время приступа.
Айшат запахнула на себе платье и забежала за спину Жулина.
Она лихорадочно двигала руками, несколько раз толкнула прапорщика локтем, но нашла в себе силы заговорить, даже завизжать на весь лес:
– Грязные люди! Отрежь им головы!
– Я знаю эту девочку, она настоящий ангел, – сказал Жулин, на мгновение оторвался от прицела и посмотрел на свое предплечье, поцарапанное ножом. – Не представляю, что нужно сделать, чтобы она попросила отрезать вам головы.
– Наверное, данные молодые люди не имеют представления о правилах общения с женщинами, – объяснил Ключников, выходя с «Валом» из-за деревьев.
«Грузины» только сейчас заметили его, хотя он пришел сюда вместе с прапорщиком.
– Почему на ней разорвано платье для коктейлей, фраера?
И вдруг один из людей Ждана сорвался с места. Он правильно рассчитал, что после своей издевательской фразы Ключников окажется расслабленным, прошмыгнул мимо Жулина и нырнул в кусты.
Прапорщик не поверил своим глазам. Человек весом не менее ста килограммов двигался, как десятилетний мальчишка!..
– Держи этих двоих! – крикнул Жулин Ключникову и врезался в лес, торопясь за беглецом.
– Сесть! – прохрипел Ключников, за спину которого после исчезновения прапорщика переместилась девушка. – На меня смотреть!
Мужчины послушно сели. При этом один из них почему-то завалился на бок, будто нечаянно.
Ключников почувствовал опасность быстрее, чем она появилась. Выбросив назад руку, он толкнул девушку в грудь. Она машинально схватилась за живот и повалилась на спину.
Ключников пальнул первым. Шум выстрела тут же потонул в звуках леса.
Человек в грузинской форме упал на спину, выпустил винтовку, до которой успел дотянуться, и тут же снова сел. Он посмотрел на Ключникова, на свою грудь, закрытую разгрузочным жилетом, и дрожащими руками взялся за замок-«молнию». Он расстегивал его так долго, что разведчик, не сводивший с него ствола «Вала», стал испытывать непреодолимое желание нажать на спуск во второй раз.
Наконец половинки жилета отвалились в сторону. По белой майке расползалось яркое пятно. Оно блестело, словно помазанное маслом, и чернело на глазах.
– Какого черта?.. – бессильно прошептал «грузин», глядя на Ключникова так, словно от ответа на этот вопрос зависело его будущее.
Но у него уже не было будущего. Перебив артерию, пуля вышла из тела со спины. Легкие бойца заливала освобожденная кровь. Наконец она поднялась и заполнила рот. Зубы мужчины стали красными, и через мгновение цвет его глаз утратил блеск. Кровь хлынула изо рта уже мертвого человека. Он расслабился и мягко завалился назад.
Второй «грузин», побелевший лицом, за все это время ни разу не шевельнулся. Он с открытым ртом смотрел на убийцу своего сослуживца.
Девушка закрыла лицо ладошками и закричала страшно, пронзительно.
Услышав выстрел и этот крик, Жулин на мгновение замедлил бег, но тут же уверил себя в том, что Ключ свое дело знает. Прапорщик попробовал ускориться, хотя и без особого успеха. Он и раньше не отличался хорошими легкоатлетическими данными, а теперь, когда голод и усталость вымотали и смяли его, был совсем плох.
Первые три минуты Жулин видел спину убегавшего «грузина». Скорость была высока, и беглец даже не смел вынуть из кобуры пистолет. Он чувствовал свое превосходство и пытался выжать из него максимум. Одна-единственная секунда, потраченная не на бег, могла сожрать все его преимущество.
Вскоре Жулин потерял противника из виду и теперь выбирал направление только по растревоженным верхушкам зарослей. Потом и эти приметы перестали подсказывать ему путь.
«Как далеко я удалился от Ключникова? – думал он, остановившись и переводя дух. – Километр? Полтора?..»
Тяжелый гулкий выстрел, раздавшийся метрах в ста слева, заставил его сжаться и броситься в сторону. Уже там, улегшись на живот и лихорадочно стирая пот, разъедающий глаза, он выбросил перед собой «Вал» и придавил щекой приклад.
Жулин не понимал, куда ушла пуля. Стреляли-то в него. Куда же еще? Тут ведь больше никого нет. Но он не услышал ни стона летящей пули, ни ее удара о ствол дерева.
Прошла секунда после выстрела, и грянул второй.
Сначала на землю упал пистолет. Тяжелый «кольт» посбивал листья с веток над головой Жулина и шлепнулся в метре от него.
Ему не хватило времени осмыслить это. Прямо над собой он услышал тяжелый хруст и откатился в сторону.
Сначала упали сучки, украшенные листвой. Потом – магазин от винтовки М16. Только после этого на землю, поднимая пыль и брызгая кровью, упало тело.
Дыша неровно и глубоко, Жулин смотрел, как умирает человек, которого он догонял. Суча ногами и в агонии роя землю каблуками натовских ботинок, «грузин» хрипел, его пальцы судорожно сжимались в кулаки. Он в последний раз дернул головой, оскалился и сладко потянулся перед уходом.
Жулин посмотрел наверх. Там, где белел переломанный сук, на коре дерева виднелись полосы от подошв ботинок. Чуть выше ствол был окрашен черными пятнами крови. Человек, убежавший от него, забрался на дерево, чтобы устроить засаду. Наверное, он торопился вернуться назад и помочь своим спутникам.
Опершись на приклад автомата, Жулин поднялся, посмотрел по сторонам и подошел к телу. Никаких шансов. Одна пуля вошла бойцу в горло, вторая – между бровей. Или наоборот. Кто теперь установит истину? Да и нужна ли она?
Он обернулся машинально, без видимых на то причин. В ста-ста пятидесяти шагах восточнее качнулись верхушки кустов.
– Стало быть, там ты и сидел, – прошептал прапорщик. – Снайпер!..
Сказать, что он ничего не понял, значило не сказать ничего. В группе Стольникова не было никого, кто имел бы на вооружении снайперскую винтовку. У Айдарова был бесшумный «Винторез». Такие же встречались и у людей Ждана. Но выстрелы были сделаны из СВД. Олег мог поклясться в этом.
Тихий хлопок «Вала» превратил крик депушки в непрерывную сирену. Вонь сгоревшего пороха и пуля, выбившая из ствола сосны кусок коры, ввели живого бойца в ступор. Он никак не мог сосредоточиться, оценить обстановку, не знал, как уцепиться за рассудительность.