– Здрасте,– кивнул Снайпер и поморщился.
Видно, располосованная щека заныла не на шутку. Он покрутил головой по сторонам, явно разыскивая собственное барахло, снятое сразу после его доставки сюда. Ну а что, все верно. Если есть какая-никакая возможность выжить, следует ее использовать. Пусть даже путь, которым предстоит идти,– не совпадал с нужным Дунаю. Долг крови следует отдавать, это пластун усвоил очень давно.
Поняв, что прямо сейчас помогать Снайперу не надо, Дунай повернулся к трупоеду:
– Слышь, ты! Бери ноги в руки… э-э-э-э… в руку. И давай показывай, где там твой туман.
– Сичас, сичас! Все покажу!
Посмотрев на ворма, бодренько вскочившего на ноги, Дунаю захотелось присвистнуть. Сколь раз сталкивался с мутантами и тем, как они в себя приходили, а все не уставал поражаться. Вроде бы без руки, кровищи с него натекло будь здоров, ан вот те на… живчик экий. Вот именно из-за этого свойства отвратных мутов Дунай и старался добивать их как можно более точно. Не снес голову с плеч, так оставь в ней торчать что-нить, чтоб в себя совсем уже не пришел.
– Надеюсь, ты это про Красный туман бормотал, а не про тот, что у тебя в башке после вчерашней обкурки,– проворчал Дунай, поправляя пепербок, заткнутый за пояс.
Тоже верно, что многие муты, да и люди, любили выпить, заглотнуть или подымить чем-то не особо хорошим и полезным. После того как узнал про шайнов, многое встало на свои места. Оно, наверное, весело да интересно попользоваться ихней отравой. Забить если не в стеклянную банку, как у хайна в Форпосте, а в трубку щепотку привезенной сухой отравы, поджечь. Да уж, веселая штука, ну-ну. То-то вормы его загоняли так долго, а он поражался, думал – и чего телятся? И уж только здесь, приглядевшись к стеклянным глазам мутанта, допетрил что и к чему. Вот и думай тут, надо ли себя отравой потчевать или лучше не стоит.
– Нет, канешна,– ответил трупоед, показав всю свою оставшуюся дюжину желтых зубов.– Там он, савсем недалеко.
И ткнул грязным пальцем на север.
На север…
– На север, на север, а мы пойдем на север… – пропел себе под нос Дунай прицепившуюся с самого детства присказку одного из учителей. И поймал удивленный взгляд Крюка.– Что?
– Да… нет, ничего.– Великан мотнул головой, потоптался в задумчивости.– И правда, мой мир.
Пластун хмыкнул и забросил лямки мешка на плечи. Мало ли что показалось их попутчику-здоровяку в этих словах. Пусть думает, вспоминает, может, чего и дотумкает, сложится в голове картинка, а не бред сумасшедшего.
За ними шли. Пасли, старательно прячась в завалах и кучах серой крошки вперемежку с бетоном. Крысопес рыскал по округе, не давая преследователям подойти ближе. Пасюк за половину суток пришел в себя основательно, хотя и не казался таким скорым, как обычно. Но и этого хватало, хотя Пасюка, казалось, вообще рядом нет.
Несколько раз серый друг уже передал отрывками несколько своих мыслей Дунаю. Шли за ними только вормы, кешайнов поблизости не наблюдалось. Мутанты, пока не особо большим количеством, крались на отдалении. До схватки еще не доходило, но в ее возможность Дунай верил, да еще как. Ладно, время покажет, а Пасюк-то точно упредит, если что не так. Опасностей хватало и без толпы уродливых и злобных мутов, только успевай головой крутить.
Промзона, переходящая в пустыню на месте некогда живого города. Бескрайнюю, бесконечную, одинаковую. Развалины, остовы зданий, почти рассыпавшиеся в прах металлические конструкции и редкие, словно острова в океане, здания цехов, сохранившиеся практически полностью. Место, где человеку надо держать ухо востро постоянно. Крыш-трава прорастала в здания, не давая им заваливаться, но не более. Несколько раз прямо перед идущей группой с грохотом падали наконец-то дождавшиеся своего времени обломки стен и перекрытий.
Практически постоянный хруст под ногами. Асфальт и земля, крошка и поблескивающие бриллианты битых стекол, ржавая труха от когда-то стоявших здесь и не оплавившихся в ядерном огне машин. И кости, вернее их хрупкие обломки. Белые, серые, черные, желтые. Ровные и расколотые, гладкие и все в мелкую дырочку. Их тут тоже хватало, как ни странно. Громадная территория с каменными и внешне надежными укрытиями рукотворных пещер привлекала к себе и людей, и мутантов. Удивляться тому, что здесь постоянно кто-то погибал,– не стоило. Не говоря о несчастных людях, накрытых именно здесь первыми волнами бомбардировки два столетия тому назад. Чтобы там ни говорили про огненные погребения, после которых души сами возносились в ирий, не сдерживаемые гниющей телесной оболочкой, Дунай-то знал правду. В пепел превращаются полностью лишь мягкие ткани тела, не твердые. Часть костей всегда остается даже в самом жарком пламени.
И высокий острый шпиль башни, торчавший вверх обглоданным острым позвоночником, пусть и потекшим от жара, прошедшегося рядом, но сохранившимся. Кусок былого, заставляющий душу знающего о прошлом Дуная вздрагивать. Пластуну порой хотелось взглянуть на то, что было раньше. Хотя бы на чуть-чуть, самым краешком глаза, на пару минут. И вот это пространство впереди и вокруг, игла, протыкающая низкое серое небо, вновь напомнили о мечте. Пластун вздохнул так, чтобы никто и не заметил. Негоже показывать слабину тогда, когда это вредно.
– Долго еще? – флегматично поинтересовался Крюк, свободно тащивший на себе Снайпера и мутанта Зюна.
Первого богатырь вел практически бережно и осторожно, дав тому зацепиться за свое шестиствольное орудие без зарядов. Снайпер тащился рядом с великаном, старательно стараясь не упасть, а тот поддерживал его свободной рукой. Порой раненый проваливался в беспамятство, и тогда Крюк просто чуть приподнимал его и практически волок дальше.
Разбойнику повезло меньше. Ноги ему на всякий случай не развязали. Просто Крюк ловко зацепил его за пояс, и однорукому ничего не оставалось делать, как вцепиться в плечо своего носильщика. Тащился волоком, ногами цепляя мусор, ныл, плевался и взывал к человеколюбию. Дунай несколько раз вздохнул, до того чесались руки свернуть ему шею. А лучше, чтобы не пачкаться,– снести голову клинком. Урод, еще и жалуется… небось, когда хотели его снямкать – явно не испытывали жалости к пластуну.
Встряхнув Зюна, да так, что оставшиеся зубы звонко щелкнули, Крюк спросил еще раз:
– Долго еще?
И тут Дунай согласился с ним полностью. Шаг за шагом, метр за метром, но прошли они достаточно. Сумерки накатывались неотвратимо, и пора было определяться с тем, как поступить дальше. То ли идти до упора, ожидая нападения преследователей, то ли останавливаться где на ночлег.
– Нет-нет,– залопотал разбойник, широко раскрыв пришедшие наконец-то после шайнской бес-травы в нормальное состояние глаза.– Скоро рельсы будет. Это граница. За ней Красный туман, однако.
– Хорошо, если так,– криво усмехнулся Дунай. Что-то ему не нравилось, что-то изменилось вокруг, и довольно быстро. Осталось только понять – что именно.
«Друг!» – Пасюк объявился неожиданно, и Дунаю показалось, что не для того, чтобы поболтать.