– Но ты же не знаешь, где его искать!
– Подумай сама. Вон там, – он махнул рукой назад. – База, куда утащили Бурого. Сейчас Леха туда не сунется. С той стороны, откуда мы пришли, – твое селение. Готов поспорить, он не поведет туда Охотника. К тому же в ту сторону пошли мои земляки. А Леха почти что Замдекана. Он не станет подвергать своих опасности. Да и не в его духе идти назад. А вот впереди – горы, там легче уйти от погони. Уверен, именно туда он и потащит за собой хвост. Так что – идем и прислушиваемся. А вообще, не сомневайся, – Марат тяжело вздохнул, – если жив, он сам нас найдет.
Сохатый исподлобья глядел на смиренного брата, принесшего весть. Тот съежился под тяжелым взглядом, но старался держаться браво, как велел монастырский устав. Если бы кто-нибудь мог видеть его лицо, навсегда скрытое от чужих взглядов выцветшей черной маской, он бы увидел капли пота, выступившие на лбу монаха. Взгляд Настоятеля не предвещал ничего хорошего.
– Он совсем близко, – точно сомневаясь, что Сохатый все правильно расслышал, повторил брат Викарий, – загнал существо в нашу ловушку. В перископ я насчитал около двух десятков попаданий. То, что осталось от мерзкой твари, сожрали его псы.
– Молокосос убил Охотника? Это что-то новое, – преемник Майора поднялся из-за стола. Новость обескураживала, ученик Бирюка утер ему нос, кажется, даже не вспотев.
– Сейчас этот… – собеседник отца Настоятеля замялся, – в общем, лежит. Мы легко смогли бы взять его.
– Нет, – хозяин бунка покачал головой.
– Но, если мне будет позволено заметить, этот Лешага опасен! Чрезвычайно опасен для нас всех и… – наблюдатель понизил голос, – осмелюсь сказать – для вас. Братья шепчутся, они в недоумении. Говорят, вы потеряли хватку. Какой-то чужак с диким зверем и самкой умудрился нанести серьезный урон нашим рядам, сразиться с вами и уйти безнаказанным. Конечно, благодаря его паломничеству, у нас теперь нет былого недобора, мы можем соблюсти условия договора и отправить положенную дань за Рубеж. Но, как вы только что могли убедиться, теперь этот воин прекрасно знает, где находится обитель и как сюда войти. Мы в опасности, ваше преподобие. А что, если завтра он вернется не только во главе стаи лесных псов, но и с вооруженной оравой, – монах передернулся, – чешуйчатой мерзости?!
– Ступай, – холодно и жестко, точно вдавливая в лобовую кость собеседника каждое слово, проговорил отец Настоятель. – Те, кому показалось, будто я утратил хватку, пусть без стеснения идут ко мне. И мы… – он пожевал губами невидимую травинку, – досконально обсудим этот вопрос. Если желаешь, можешь стать первым. Если нет, отставить разговоры! Слушай мою команду, брат Викарий. Всем готовиться к походу. Мне нужны телеги с двойным дном. Много телег.
Он встал и подошел к книжной полке, показывая, что аудиенция окончена. Викарий, молча поклонившись, вышел.
Сохатый глядел на корешки книг, но перед глазами стояла иная картина – густой лес невиданных в этих широтах деревьев, срывающийся с высоких скал поток, отполированные тысячами ног ступени, вырубленные в граните, и высящийся над всем этим великолепием монастырь. Настоящий монастырь.
«У провидения нет рук, кроме твоих, – учил Седой Ворон. – Не жди, пока небо позаботится о твоей судьбе, сбудется лишь то, что сам сотворишь».
Он взял в руки гранату, провел указательным пальцем по ее чугунной рубашке, забавным квадратикам, придающим ей довольно нелепый вид. Одно движение, и они превратятся в жуткие разрывающие плоть осколки. Он тронул кольцо. Оно не налезло бы и на первую фалангу мизинца, а бед от него…
Ему вспомнился день, когда он решил остаться здесь навсегда. Разве он поступил неправильно? Разве тысячи людей, обретших покой в стенах обители, – не доказательство разумности его решения? Приходится признать, есть то, что возможно, и то, что невозможно. И если не уметь отличить одно от другого…
«Невозможно лишь то, что ты считаешь невозможным!» – спорили с отчаянным криком его души брошенные когда-то вскользь слова учителя.
«Неужели все это – лишь отговорки? Все годы, проведенные здесь, под землей, в монастырской тиши – глупая крысиная возня? Нет, не может быть! Я копил силы, и вот теперь готов выступить!»
«Ты испугался Охотника, – словно кто-то чужой поселился в его голове и теперь безжалостно хлестал точно в цель, больше не позволяя прятать неприглядную правду от себя самого. – А Бирюк отделался от него. Непонятно как, но отделался. А Лешага и вовсе порвал тварь в клочья на глазах монастырской братии, точно глумясь!»
Преемник Майора подбросил гранату и легко поймал.
«Выходит, он прав? Выходит, моя жизнь псу под хвост? Нет, этому не бывать. Надо идти и победить!»
* * *
Он шел, что-то насвистывая себе под нос. Усталое солнце уже норовило спрятаться в темную нору за горизонтом, но Лехе все было нипочем. За последнее время, пожалуй, ему не доводилось шагать столь легко и беззаботно. Чувствуя настроение хозяина, Черный трусил рядом, виляя хвостом всякий раз, когда Лешага кидал на него взгляд. Стая двигалась следом, довольная и сытая, полная восторженного обожания к тому, кто вел их, все равно куда, на охоту или в схватку. Сейчас псов и вовсе не беспокоило, куда направлялся хозяин. Они просто следовали за ним, почти неразличимые в зарослях.
Лешага и сам не слишком представлял себе, куда идет. Куда-то туда, в сторону Трактира. Конечно, там он найдет ответы на все накопившиеся вопросы. Где же, как не там?
Недавняя победа придала Лехе сил и уверенности, хотя порой ему казалось, что все еще чей-то настойчивый взгляд сверлит ему затылок. Лешага пытался глядеть верхним зрением, и оно услужливо открывало перед ним округу во всех мелочах и деталях – малейшая рытвина, качнувшаяся ветвь – ничего не укрывалось от его взгляда. Никакой опасности поблизости замечено не было. А странное ощущение не оставляло.
– Вот ведь ерунда! – фыркнул воин.
Черный поднял уши, настораживаясь.
– Все хорошо, – заметив это, бросил ученик Старого Бирюка.
Вожак моментально взвился, поставил лапы ему на грудь и облизал хозяину лицо.
– Оставь, оставь. Надо идти. – Он потрепал громадного волкодава по холке. – Эх, жаль, нет с нами Марата. Рассказать бы ему про страшилище. Может, он знает, что это за гнусная тварь.
Лешага вспомнил чешуйчатого, вдохновенно повествующего о Темном Властелине. Похоже, что он и вправду таков, как говорил юнец. Видать, не выдумка. Откуда бы иначе такому страшилищу взяться?
«А еще… – Лешага поймал себя на неожиданной мысли и тут же одернул. Что за глупость хвалиться добычей перед девчонкой, которую совсем недавно собирался утопить или отправить на все четыре стороны. – Блажь все это. Надо выкинуть из головы. Конечно, Бурого рядом нет, но все же я жив и свободен. И побратим жив, не стали бы его везти в такую даль, чтобы прикончить. А раз так, можно еще сыграть».