– Не знаю, что такое «НИИ», но звучит интригующе, – чуть подумав, Никита добавил: – Уже не столь оптимистично, – задницей чую, в очередную блуду нас втянешь, Сусанин.
– Санников.
– Что?
– Санников моя фамилия. Не Сусанин.
– Вот и познакомились, – хмыкнул Никита. – А есть разница?
– Есть, – вдаваться в объяснения Володя не стал, все его внимание привлек слабо различимый свет, на секунду мелькнувший вдалеке и тут же пропавший из виду. – Ты видел?
– Показалось… вроде.
– Двоим не кажется. «С ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют», – он явно что-то цитировал, но это «что-то» так же явно находилось далеко за пределами Никитиной эрудиции.
Оба напряженно вглядывались в темноту. Никита в кои-то веки перестал чувствовать себя единственным слепым в команде: чтоб увидеть свет в ночи, ПНВ не нужен.
– Как думаешь, что там было? Свет или огонь – значит, люди?
Арех с предположением юноши не согласился:
– Монополию на огонь люди потеряли… К тому же, далековато еще до деревни. Не знаю, Ник. Моя интуиция советует готовиться к ахтунгу, внутренний голос, задница и подсознание, а также прочие органы, ответственные за предчувствия, ничего доброго от ночных «светлячков» не ждут.
Ник с усмешкой покосился на компаньона:
– У тебя там целый пророческий хор…
– Только не уточняй, где там. Зная твою испорченность, не удивлюсь, если окажется, что внутренний голос вещает из задницы. Я в ответ непременно оскорблюсь, сделаю тебе замечание – кулаком по носу, а затем проведу еще ряд болезненных манипуляций, одобренных постапокалиптической педагогикой.
Развить тему воспитательных упражнений они не успели, одновременно отвлеклись на вновь проявившееся таинственное свечение. В этот раз оно наблюдалось гораздо ближе и не исчезало в мгновение ока.
– Оно движется, – Володя не упускал непонятное явление из виду, по мере смещения света, его голова поворачивалась следом. Когда окуляр ПНВ, указывающий направление взгляда своего хозяина, пересек стойку, отделяющую лобовое стекло от бокового, Никита не выдержал:
– Дядя Володя, ты за дорогой смотреть будешь?
Окуляр описал дугу – от бокового водительского стекла к Нику, затем по обратной полудуге к переднему стеклу.
– Что б я без тебя делал… Не зря это место, – Арех ткнул в сиденье, на котором восседал Никита, – тещиным называют.
– Я слышал наименование «штурманское».
– Все верно, каждая теща рядом с водителем ощущает себя всезнающим и всемогущим штурманом. Скажи мне, юнга-штурман, почему свет двигался так быстро?
– Мы на физике проходили, что свет вообще быстрее всех движется, – с гордостью за не до конца забытую школьную программу заявил бывший ученик.
– Идиот, – веско заключил Арех и погрузился в размышления.
– Свечение не выглядело опасным, – Никита не собирался мириться с бойкотом.
– Ты до путешествия тоже не выглядел опасным, но теперь трещишь без умолку и выносишь мне мозг!
– Невелика потеря! Главное, обитель внутреннего голоса сохранить в неприкосновенности!
Володя неспешно отнял правую руку от руля и продемонстрировал юноше немалых размеров кулак.
Разговор, медленно, но верно приближающийся к хорошей драке, прервался очередным появлением загадочного «светлячка». Тот опять перемещался справа налево, с севера на юг.
– Похоже, огонек кругосветку совершил, сейчас на новый виток заходит, – парень блеснул знанием того, что планета Земля круглая.
– Про виток и кругосветку ты верно заметил, – поддакнул Арех, – только он не вокруг планеты маршрут нарезает.
– Тогда вокруг чего?
– Есть одна мыслишка-догадка. Скоро проверим.
– Поделиться не хочешь?
– Нет, – отрезал Володя, заканчивая разговор.
– Ну и ладно, – последнее слово юноша все равно оставил за собой. Из принципа. Или упрямства. Принципиального упрямства!
* * *
Прежде чем обрести форму и очертания, абстрактный огонек совершил еще три витка вокруг того, о чем отмалчивался злобный старший товарищ.
«Вокруг планеты – не самый худший вариант!» – заключил юный астроном и на этой гипотезе успокоился.
Вблизи огонек совершенно не походил на космическое тело, движущееся по неизменной орбите в гравитации родной для человечества планеты. Темное, сильно вытянутое нечто со светящимся спереди… чем? – тоже «нечтом». Нечто со светящимся нечтом во лбу!
– Дядя Вова, что за хренотень такая?
– Ничего не напоминает?
– Напоминало бы, не спрашивал! Не тяни волколака за яйца, объясни!
– Вот, гляди! Теперь точно ни с чем не спутаешь!
Новый огонек на предыдущий походил мало – тоже святящееся нечто во лбу, тоже сильно вытянутое в длину, но на этом сходства заканчивались. В отличие от предшествующего «светлячка», этот был освещен яркой иллюминацией по всей длине – много-много маленьких огонечков в ряд.
«Получается, не гигантская змея», – невысказанная версия, оставленная Ником до лучших времен, потеряла всякую актуальность.
– Да что же это?!
– Поезд. Конкретно этот – пассажирский. Видишь, окна горят? До него был товарняк.
– Дядя Володя, ты издеваешься? Откуда тут поезд?!
– Я ж тебе говорил, здесь испытательный жэ-дэ полигон. Все оттуда.
– Черт! Я спрашиваю, почему оно функционирует?! – Никита вышел из себя, немногословность обычно разговорчивого Володи начинала не на шутку бесить.
– Вот бы знать… Самому не верится. Предлагаю посмотреть поближе…
– БЛУДА! – детектор беды сработал у Ника со скоростью, значительно превосходящей скорость света.
– Не сомневаюсь. Только я для смеха спросил, выбора-то нет, – рельсы по-любому пересекать придется.
Подъезжая к железнодорожным путям, Арех включил единственную фару броневика. На что Никита, до сих пор злящийся на отсутствие выбора, не преминул съязвить:
– Мы больше не боимся привлекать внимание?
– Никитос, ты от злости тупеешь! – Володя попытался постучать указательным пальцем по юношескому лбу, но Ник увернулся. – ́ В этом месте каждую минуту проносятся поезда, боюсь, на их фоне мы выглядим недостаточно эффектно и привлекательно.
«Волк» остановился в двадцати метрах от железной дороги. Арех не стал глушить двигатель и, подхватив автомат, засобирался наружу.
– Ты куда? – в голосе пассажира послышалась паника.
– Сам же спрашивал, как оно функционирует, – хочу разобраться.