— Куда идти-то? — спросил он, приглядываясь к слабо освещенной территории. — Мне опять, что ли, в парк к машине?
— Поскольку никаких специальных заявлений относительно тебя не было, пойдешь с нами.
— Ну хорошо, — легко согласился Шойбле и поежился. Ночью на воздухе было прохладно.
У проходной, как и в прошлый раз, стоял военврач Бредли и распределял личный состав по направлениям.
Джек, Хирш и Шойбле были направлены в долину, и Петеру это понравилось.
— А то я в прошлый раз пропустил самое интересное! — оживился он. — Вас-то хоть в траве поваляло, а я подремал в холодной кабине и обратно. Ни за что, считай, пострадал.
Двигаясь в сторону долины, солдаты подходили к выстраивающейся цепи, которую организовывал сержант Роуз из отделения техразведки.
— Сэр, вы со своими ребятами можете становиться прямо здесь, — сказал он Хиршу, и обращаясь в сторону теряющегося в темноте фланга, крикнул: — Ну-ка, вправо на три интервала — принять!
И цепь послушно сместилась, предоставив место для Хирша, Джека и Шойбле.
Сержант пошел дальше, расставлять подходивших солдат, а Шойбле, поеживаясь и разогревая ладони трением друг о друга, спросил:
— Ну и когда все начнется? Когда загремит? Надо было вторую курточку накинуть, не думал я, что тут ветер. Где хоть его ждать?
— Сядет он позади нас, — сказал Джек. — Только как заходить станет, крепче держись на ногах, а то волной собьет.
— Не боись, это не вы с Хиршем — легковесы, я питание получаю регулярно.
Снаружи цепи появилась пара «стрейлисов» и, вздымая невидимую в темноте копоть, зашагала вдоль периметра оцепления.
Скоро роботы растворились в темноте, обозначая свое присутствие лишь резким посвистом турбин.
— Вот же коптилки, и не видно их уже, а все еще воняют, — пожаловался солдат из оцепления.
— Да, — согласился лейтенант Хирш. — Попахивают эти ребята.
Оцепление простояло минут двадцать, и Шойбле уже начал жалеть, что его снова не отправили к озеру. Там хоть и было скучновато, зато не дул такой холодный ветер.
— Эх! Надо было взять вторую курточку! — в который раз повторил он, подпрыгивая на месте и хлопая себя по плечам.
— Неужели тебе так холодно? — удивился Джек.
— Пока нет, но я стараюсь не запускать, мне здесь еще гриппа не хватало!.. Здесь есть грипп, ты не знаешь?
— Не знаю.
— Надо будет у дока спросить.
— Ладно уже тебе прыгать, вон корабль идет, — одернул его Хирш.
— Где? — сразу остановился Шойбле.
— А вон, видишь тучи расходятся?
— Они не расходятся, там так и было… — начал было вредничать Шойбле, но быстрое образование окна посреди сплошной облачности действительно было необычно.
— Я вижу, Тед! Я вижу! Все, как вы рассказывали! Вот же красота какая! — воскликнул Шойбле, когда края окна позолотились светом луны.
— Образование окна говорит о том, что корабль подходит к плотным слоям атмосферы.
— Откуда ты знаешь?
— Мне в прошлый раз здесь ребята объясняли. Какой-то там хитрый физический эффект.
— О! А вот это что за эффект?! — воскликнул Шойбле, придерживая кепи, чтобы не свалилось.
— Местные говорят — «сирень».
— Ну да, цвет тот же!
— А теперь, Петер, присядь и приготовься к удару — даже уши лучше прикрой. И ты, Джек — тоже!
— Это вот сейчас, да? Сейчас врежет? — спрашивал Шойбле, приседая на корточки и прикрывая ладонями уши. Он слышал этот грохот и в прошлый раз, однако сидя в кабине робота. Сейчас все было иначе, но, когда прогремел гром, Шойбле все же свалился на траву.
— Ух ты, потеплело! — воскликнул он, еще слегка оглушенный, когда до цепи докатились волны разогретого воздуха.
— Смотри, Петер, какой красавец! — с гордостью произнес Джек, как будто это был его собственный корабль.
— Да уж! — согласился Шойбле, вставая на ноги и все еще опасливо прикрывая уши ладонями.
Это походило на какой-то праздник — яркие посадочные огни, прожектора, шум раскаленных дюз.
Но едва коснувшись поверхности, корабль опять стал уходить вверх, снова продавливая окно в низкой облачности.
По цепи ударила еще одна воздушная волна, и все стихло, как будто и не было никакого корабля.
На месте его касания земли, светя фарами, развернулся броневик. Возле него промелькнуло несколько фигур, и броневик поехал к проходной.
— И что, все это ради одного пассажира? — поразился Шойбле.
— А там был только пассажир? — спросил Хирш. — Ты сумел это разглядеть?
— А чего там не разглядеть? Майор Горн, капрал Штоллер и некий незнакомый нам субъект с чемоданами.
— Это ты все по теням, что ли, определил? — удивился солдат из оцепления.
— Не по теням, по силуэтам. Это совсем не трудно, если иметь тренировку.
— Она у тебя от жратвы, что ли? — усмехнулся Джек.
— Смейся-смейся, а у меня банка конфитюра припрятана и булочка. Я сейчас приду и втыкну ее в одного да еще с горячим чайком.
— А я, Петер, над тобой не смеялся, — заметил Хирш. — Со мной поделишься?
— Нет, господин лейтенант, вы меня сегодня после сигнала тревоги злобно гнобили и оставили убирать в домике вне очереди. Думаете, за такое булка с конфитюром полагается, сэр?
— Снять оцепление! Всем вернуться на базу! — прокричал сержант Роуз, пробегая мимо. — Снять оцепление! Всем на базу!..
— Неужели Петер прав и эту бандуру гоняли только ради одного пассажира, Тед? — спросил Джек, когда они возвращались к проходной.
— Не знаю. Но чисто теоретически такое предположить можно. Если гость очень важный, можно ради него и корабль сгонять.
— Ну что, штрафники, пригорюнились?! — строго спросил Шойбле, нагоняя их сзади. — Ладно, благодарите дядю Петера за то, что он такой добрый. Амнистия вам вышла, будете жрать конфитюр.
— Большое вам спасибо, дядя Петер, — ответил Джек. — Слушай, я не могу понять, как ты находишь всякую элитную жратву даже на далекой базе?
— Я не нахожу жратву, Джек, это она меня находит.
Из соображений секретности два неподъемных чемодана пришлось втаскивать в командирский кунг силами полковника Весника, майора Горна и капрала Штоллера — никого на помощь звать было нельзя, а гостя к погрузке, разумеется, тоже не привлекали, и он стоял в стороне, держа в руках длинный кофр.
Наконец, тяжелый багаж был занесен и гостя пригласили подняться.