– Я его сейчас удавлю, – прорычал Талос.
– Для того они и созданы, чтобы решать невыполнимые задачи! – не унимался Симагин. – Особенно вот эти два парня, – указал он на Братьев. – Сверхлюди! Суперсолдаты! Требовать от них меньшего – плевать в лицо нашим генетикам и фармакологам, что трудились над созданием этого чуда, идеального сплава силы и ума! В общем, сержант, Родина ждет от тебя результатов!
– Слава Евразийскому Союзу! – гаркнул тот невпопад, воодушевленный столь высоким доверием.
– Ну ладно, – взял слово лейтенант. – У нас не так много времени до погрузки. Если это все, Комиссар, я продолжу.
– Да, конечно, не смею задерживать, – самоустранился тот с довольной ухмылкой обратно в тень.
– Вот гнида, – не сдержался Талос, и только шум прогреваемых вертолетных двигателей позволил этому эпитету не вырваться за пределы строя.
– Значит, так! – включил командирский голос лейтенант. – Нашей роте предстоит высадиться в километре севернее района проведения операции вместе с ротами шесть и семь! Остальные распределятся по другим участкам периметра, в том числе со стороны города, и все мы, при поддержке штурмовых вертолетов, по сигналу начнем сжимать кольцо! Маршруты доведены до сведения командиров отделений! Все знакомы?!
– Так точно! – проорали в четыре горла сержанты.
– Хорошо! Основная цель – база «Злого Солнца» в глубине района! Прихватим черные жопы, чтоб ни одна обезьяна с автоматом не ускользнула! Что до безоружных обезьян, то их уничтожать только в случае неповиновения, оказания сопротивления или если покажется, что они ведут себя подозрительно! Мы же не звери! – по строю прокатился дружный смех. – И будьте внимательны! Сжимающееся кольцо – это высокая вероятность «дружеского огня»! Нет ничего обиднее, чем подохнуть от пули сослуживца! Так что не палить во все, что движется! Выбирайте цели зряче! Вопросы?! Тогда по машинам! Искупаем тварей в крови!
– Да!!! – грянула рота, и шестьдесят пар кованых подошв застучали по бетону в направлении вертолетных площадок.
– Два нуля один! – окликнул сержант Киров «необычное» звено, когда второе отделение уже начало загружаться в «Скарабей», и указал на огромные лопасти, возвышающиеся над остальной вертолетной эскадрильей. – Вам туда! Встретимся на месте!
Ми-100 «Аврора» стоял с заглушенным двигателем и распахнутыми створками десантного отсека, куда без труда поместилась бы БМП. Громадная машина имела два несущих винта на противоположных концах сигарообразного, чуть приплюснутого сверху фюзеляжа и здорово напоминала летающий корабль. Экипаж состоял из трех человек: пилота, одновременно выполняющего функции наводчика расположенной в носу автоматической тридцатимиллиметровой пушки, и двух борттехников, в чьи обязанности также входило обслуживание роторных пулеметов калибра 10 мм, установленных в бронированных полусферах по обоим бортам.
Один из техников активно жестикулировал руками, загоняя пахнущий керосином воздух в утробу «Авроры».
– Что так долго?! Живо на борт! – проорал он, ничуть не смущаясь габаритами пассажиров, и сомкнул створки, когда все оказались внутри.
– Здоровенная байда, – оценил Талос внутренний объем винтокрылой машины.
– Вы двое, – указал борттехник на Братьев, – по левому борту! Сюда. Пристегивайтесь! А ты, – переключился он на Глеба и ткнул пальцем в противоположную скамью, сваренную из внушительной толщины стального профиля, – сюда! Надеюсь, выдержит. С ремнями справишься?
– Так точно! – ответил Глеб.
Борттехник кивнул и, бурча под нос: «Надо было ради десяти минут машину уродовать», поспешил на помощь своему коллеге, занятому креплением «Химеры» к полу вертолета. Над головами загудел двигатель.
– Все, идем на взлет! – объявил техник, разделавшись с последним крепежным тросом, и занял место у пулемета, так же как его визави.
Гул стал сильнее, по фюзеляжу пошла вибрация, передающаяся на «Ивана» через ноги и спину. Чувствуя эту механическую дрожь, Глеб поймал себя на мысли, что впервые ощущает костюм. Будто могучие стальные мышцы заныли, давая о себе знать, как после тяжелой тренировки. Собственная силовая установка и сервоприводы работали до тошноты мягко. Иногда Глеб вовсе забывал, что на нем полтонны брони. Моментальные реакции «Ивана», вкупе с отсутствием физических усилий, создавали эффект легкости. Только стрельба позволяла немного почувствовать правую руку машины.
«Аврора» оторвалась от земли и, развернувшись, легла на курс.
Сидящие напротив Братья, язвительно ухмыляясь, разглядывали «Ивана», пока Талос не включил частоту звена, и в гарнитуре Глеба раздалось:
– Я слышал, Палачи, когда приспичит, гадят прямо в броню. Правда, что ли?
– Случается, – ответил Глеб, надеясь на скорейшее окончание этой «милой беседы».
– Прямо так вот и ссут под себя? – даже за тонированным бронестеклом было видно, как брезгливо скривилась рожа Талоса.
– Ага.
– Ты подумай! А если живот прихватит?
– Значит, обосрутся, – невозмутимо разъяснил Глеб.
– Черт! Так потом и воюют обосранными?
– У них специальные трусы с абсорбирующим наполнителем, – добавил Глеб, вздохнув.
– Но, если твердо навалил, оно ж не впитается, – не унимался любознательный Талос. – Будет размазываться по жопе и к ляжкам липнуть. Слушай, а ты сам-то в сортир заскочить успел?
– У меня в броне система жизнеобеспечения.
– Это как? – подключился к беседе Колосс.
– Продукты жизнедеятельности, выводимые из организма, прогоняются через фильтры и делятся на дистиллированную воду и твердый шлак.
– Так у тебя чего, трубка в жопе? – весело поинтересовался Талос.
– В башке у тебя трубка мочеточная! – не выдержал Глеб. – Поддон там! Ясно?
– Слышь, – ухмыльнулся Колосс, – а если железяка твоя сломается и придется из нее вылезти, ты что же, голой задницей будешь сверкать?
– На этот случай есть НАЗ. Там хэбэ, разгрузка с магазинами, рация и автомат. Вот, – указал Глеб себе за спину, на притороченный слева от патронного ранца пластиковый кофр. Еще вопросы будут?
Братья переглянулись.
– А туалетная бумага там есть? – прыснул слюной на забрало Талос.
Глеб уже потянулся к застежке ремня, чтобы встать и провести воспитательную беседу, когда в эфир вклинился Преклов:
– Я считал, что сила Старших Братьев проявляется в бою, а оказалось – в пиздеже.
– Повтори, – прорычал Талос, приподнявшись.
– Уймись, – положил Колосс руку ему на плечо.
– Я сказал, – спокойно продолжил Преклов, – что вы оба – пара никчемных трепачей. И, кстати, я ни разу не слышал о Старших Сестрах. Вас кастрируют или друг с другом сношаетесь?
Теперь поднялся и Колосс: