А дальше, в ближайшие три-четыре дня я рассчитывал попросту исчезнуть из страны. Разумеется, предварительно уехав из Москвы и превратив хотя бы часть золота в доллары, которые, в свою очередь, я тут же собирался перевести за рубеж в надежный банк. У меня существовали свои отработанные каналы, о которых кроме меня, не знала ни одна живая душа. И для продажи золота, и для перевода денег. Фронтовое братство – это действительно братство, сколько бы его не обсирали досужие писаки-демократы.
В общем, по всем моим расчетам, я опережал Антона по крайней мере на темп.
Более того, я точно знал, как и что сделать, чтобы мой бывший сокурсник либо сел, либо сбежал из России, бросив все. У меня все же есть друзья. Немного, но есть. Проверенные в ситуациях, по сравнению с которыми все эти мафиозные разборки – говно на палочке.
Я прикурил очередную сигарету, прикрывая огонек "зиппо" от сильного ветра.
И меня совершенно не мучала совесть по поводу того, что скоро я смогу – тьфу-тьфу! – увести у Антона почти полмиллиона долларов. Конечно, можно и так сказать – вор у вора дубинку украл. Но, судя по последнему грузу, который я, как последний мудак, ни о чем не догадываясь, вез в Сочи, я столько всего уже перевозил и столько раз по милости Антона мог загреметь за решетку лет эдак на десять, а то и пятнадцать, что он мне еще и задолжал. Кто гарантирует, что с таким же успехом я не переправлял для него килограммчика по два-три героина или кокаина при каждой поездке? А если вспомнить, что он сделал с Катериной и Владиком, и что хотел сделать с Леной, то рассуждать на эту тему и вовсе бессмысленно.
В моих расчетах было только одно слабое место. Лена. Я не знал, согласится ли она уехать со мной – сначала в Питер, а потом в Швецию? Согласится ли бросить здесь все?
Этого я не знал. Но и загадывать заранее не хотел.
Каким образом я ее немедленно вытащу из России – я знал. Опять же есть у меня в Москве один надежный вариант. Встанет мне это где-то тысяч в десять долларов. Но именно для этого я и приехал в банк, иначе обошел бы его за версту. Не подох бы с голоду без этих денег.
Я мысленно выругался: сраный капитализм, при коммуняках я бы держал деньги под половицей. В случае чего вытащил бы, и вся недолга. Нет, твою мать, – банки, проценты, депозиты и прочая чертовщина. И почему я не перекинул все деньги, например, на "Визу", идиот? Видно, возраст дает себя знать – мое поколение насмерть привыкло к наличным деньгам и подсознательно не доверяет пластмассовому прямоугольничку кредитной карточки. Отдельная тема для исследования.
Ладно, знать бы прикуп – ездить в Сочи.
Не очень веселый получился каламбур. Я посмотрел на часы: время. Выкинул окурок в урну и пошел в банк.
Моя очередь подошла достаточно скоро.
Молоденькая симпатичная барышня с модной стрижкой взяла у меня книжку и квиток, на котором была указана сумма, которую я хотел снять. Тоненькие бровки у нее удивленно поползли вверх:
– Вы закрываете свой счет и снимаете все деньги, господин Ловкачев?
– Да, все, все, – раздраженно подтвердил я, придвигаясь поближе к окошку.
– Но у вас срочный безотзывный вклад. Вам потеряете при этом…
– Я знаю. Это неважно. Мне срочно нужны деньги, – перебил ее я. – Если можно, побыстрее.
Девушка обиженно надула пухлые губки:
– Вы же знаете, господин Ловкачев, такие суммы у нас надо заказывать заранее…
Черт! Я, как мог, обаятельно заулыбался, резко меняя тактику. Присмотрелся и прочитал ее имя на табличке, висевшей на высокой полной груди.
– Но я не мог заранее, я только сегодня рано утром все узнал. Выручайте, Жанночка. Я же вам сказал – срочное дело. Квартиру наконец покупаю. А расплачиваться надо сегодня. Через час. Уж очень хороший вариант подвернулся, повезло, и относительно дешевый. На вас одна надежда, Жанночка, иначе уйдет мое новое жилье. А денег я еще заработаю, не проблема, – и непременно снова в ваш замечательный банк положу. Эдак через недельку именно к вам приду, к красавице.
Девушка покачала головой. Но выражение лица у нее смягчилось: наглая лесть – лучшая лесть.
– Хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас сделать. Но вам все равно надо будет написать заявление. С указанием уважительной причины закрытия счета и снятия денег. Вы меня понимаете? – заговорщически улыбнулась мне Жанночка.
– Конечно, Жанночка! Хоть три заявления, – воскликнул я.
Она встала и пошла в глубину помещения, где за компьютерами усердно трудились такие же стандартно симпатичные девицы. Моя Жанночка миновала пару столов и, постучавшись, вошла в стеклянную клетку, в которой сидел за широким столом средних лет мужик в безукоризненном костюме. Она о чем-то оживленно с ним заговорила, показывая на меня. Мужик пробежал пальцами по клавиатуре своего компьютера, посмотрел на экран, на меня и что-то коротко ответил Жанночке. Та на миг застыла, потом подхватилась и пошла обратно, а мужик снял трубку телефона и быстро набрал номер, поглядывая в мою сторону.
У меня шевельнулось нехорошее предчувствие.
Жанночка подошла к стойке, уселась на свое место и сказала, не поднимая глаз:
– Все в порядке. Пишите заявление, я все оформлю.
Мое предчувствие переросло в уверенность.
– Вы знаете, я передумал снимать деньги. Действительно, чего проценты терять, – сказал я беззаботным тоном. – Лучше я не буду закрывать счет. А деньги у друга перехвачу. Верните мне, пожалуйста, вкладную книжку.
– Но почему же, пишите заявление и вы получите ваш вклад. Это быстро, и денег не так много потеряете, – залепетала барышня Жанночка, по-прежнему не глядя на меня. Мордочка у нее залилась румянцем.
Врать она явно еще не научилась. Мужик в стеклянной клетке что-то торопливо говорил в трубку, не сводя с меня взгляда. Та-ак, понятно. Я не мог дальше рисковать.
– Уговорили, Жанночка. Пошел писать заявление, – сказал я, отходя от окошка.
Я вразвалку поплелся к креслам, где сидели клиенты, но не остановился возле свободного, и не сел, как следовало ожидать, а быстро свернул налево. Почти пробежал оставшиеся метры до выходной двери и рванул ее на себя. Последнее, что я услышал, был встревоженный голос обманутой мной Жанночки:
– Куда же вы, господин Ловкачев? Подождите!..
Я, не чуя под собой ног, кубарем скатился по ступеням и бросился за угол. Я ожидал всего, чего угодно – вплоть до автоматной очереди в спину. С Антона станется.
Добежав по лужам до "джипа", я быстро отпер дверь и запрыгнув на сиденье, рванул машину с места. Оглянулся. Никто меня не преследовал.