И вроде бы отлично, что крыса эвакуировала меня с поля боя, подальше от гарпий. Но может, ей при свете дня невкусно меня жрать, кусок в горло не лезет? Типа, для аппетита нужен интим кромешной тьмы?.. Теряясь в догадках, я предпринял попытку свалиться со спины моего четырехлапого средства передвижения – и мне это удалось! Я бы даже обрадовался, но пребольно ударился копчиком о мраморный пол, пожалев, что тут нет мягкой подстилки из бытовых отходов. Зона свалки закончилась, дальше все чисто.
Я зашарил по карманам в поисках мобильника. Где же он?.. Подсветка экрана позволит осмотреться… Черт, я же разбил телефон! А новым так и не обзавелся. Вот ведь, без трубы – как без рук!
Вновь остро запахло псиной, и в ладонь мне ткнулось что-то… На ощупь вроде… Вот и кнопка, я нажал большим пальцем – вспыхнул свет. Так и есть, крыса – целый крысозавр! – презентовала мне электрический фонарик.
Не успев даже подивиться нежданной щедрости монстра, куда-то запропастившегося, я обомлел от увиденного.
Тварь хвостатая затащила меня аж к турникетам. Но не это смутило меня, а сваренный из рельсов крест у стены напротив. Короткая горизонтальная перекладина располагалась ближе к полу, чем к потолку, а на вертикальной сбоку вывели поверх желтого фона: «ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ! ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!».
И все бы ничего, крест себе и крест. Мало ли, кому-то делать было нечего, а тут под руку попал сварочный аппарат? Вот только на кресте вниз головой висел человек, примотанный к конструкции ржавой колючей проволокой. Судя по хрипам из его глотки, старуха с косой уже рядом, просто напоследок мучает. Обнаженное мускулистое тело – сплошной кровоподтек, я не сразу разобрал, что бедолага – чернокожий.
Ба, да это же тот самый «африканец», что грозился убить меня на парковке у клуба «Азия»! Здоровяк-каннибал с мелкими косичками! Надо же, какая встреча… Теперь ему понадобится ведро шампуня, а то и два, чтобы вымыть из волос запекшуюся кровь. Похоже, у «африканцев» новый босс. Низложенное начальство в знак уважения к предыдущим заслугам они не едят, а просто дарят жителям подземки – вот почему он здесь, члены клана ему не простили неудачу со мной.
Глаза негра открылись. Зажмурившись в свете фонаря, он прошептал:
– Помогите…
– Обязательно поможем, – пообещал я ему, – но при одном условии: если будешь хорошо кушать и маму слушать.
Помочь ближнему – это святое. Но на близость с каннибалом я не претендую. Он сам не убил меня только потому, что вмешались бойцы Чингиза, так что и я не буду подставлять вторую щеку и спину. Пусть повисит. Помоги я ему – не то что благодарности не дождусь, но подвергну себе лишней опасности, а их и так в моей жизни больше чем надо.
Я посветил по сторонам. Слева и справа от креста занятого стояли кресты пустующие. У меня по спине прогулялся холодок. Сквозняки тут, что ли?..
– Это для тебя, Край, – «африканец» таки высмотрел, с кем говорит, и рассмеялся визгливо, но искренне. Правда, тут же и закашлялся. Со сломанными ребрами лучше вести себя спокойнее. – Черви отомстят за моего брата!
При чем тут черви, я так и не понял, а спросить у него не удосужился. На границе света мелькнула большая тень. Я отпрянул было, но вспомнил, что привык встречать опасность лицом к лицу – просто потому, что не знаю, куда тут, в подземке, от нее бежать. Я шагнул вперед и увидел, как здоровенный крысозавр, еще крупнее того, что притащил меня сюда, сбросил с себя Милену и бесшумно растворился в темноте.
– Край, что происходит? – моя бывшая – ее тоже обезоружили – поднялась с пола и принялась тереть ушибленный зад.
Мне же вдруг показалось, что во мраке за турникетами что-то или кто-то есть. Я направил туда луч фонаря, из-за чего пропустил момент, когда к нам присоединился Рыбачка. Надо понимать, он тоже сюда не своим ходом попал. Ему срочно нужна была медицинская помощь: на кистях, ногах и лице его пузырились волдыри химических ожогов, кожа покраснела, вздулась. Клубная куртка байкера превратилась в лохмотья – она взяла на себя часть отравы и растворилась. Выглядело все это неприятно, а пахло так вообще мерзко. Да уж, круто Гордея накрыло, когда гарпию зацепило огнем и разорвало.
Кстати, оружия у него тоже не было.
Дыхание со свистом вырывалось из груди главаря уничтоженной мотобанды. Чуть постанывая, он едва сдерживался, чтобы не закричать от боли. Рыбачка выдернул из кармана телефон – и на площадке у турникетов стало чуть светлее, но никак не уютнее.
– Что это, Край?! – воскликнула Милена. – Посмотри!
Теперь и я обратил внимание, что мы находимся в центре здоровенной пентаграммы, вместе с кучей непонятных знаков намалеванной на полу. Крысозавры, «блины», гарпии, а теперь вот… Что за чертовщина тут происходит?!
– Надо обработать ему раны, перевязать… У тебя есть аптечка? Да откуда… Вколоть бы обезболивающего хотя бы… – то, что наши с Гордеем отношения нынче не назовешь дружескими, не отменяет моего хорошего к нему отношения. Ведь я сам виноват в его враждебности ко мне.
Милена затравленно озиралась по сторонам, подсвечивая себе мобильником:
– Край, надо выбираться отсюда!
– А зачем, любимая? Тут ведь хорошо. Посидим, поговорим о том, о сем. Компания отличная, так что…
Это я поспешил – насчет компании.
Из темноты за турникетами послышались шаги. Много шаркающих шагов, стук костылей, цокот подковок туфель, топот ботинок… Они шли к нам, они приближались – местные обитатели, те, кто ушел от нас, нормальных, под землю. Те, кому не хватило места наверху, кому не досталось счастья ни на вот столечко. Страшные, косматые, в струпьях, с нарывами вместо лиц – ковыляли, помогая друг другу, смотрели на нас снизу, согнутые под весом своих горбов. За скрюченные руки уродцев – на многих отнюдь не пять пальцев – держались дети с заметными генетическими отклонениями…
Милена вскрикнула. Я обнял ее, прижал к груди. Рыбачка засопел. Отступать некуда. Крысозавры и огнеметчики не дадут нам погибнуть от кислоты гарпий. Такое впечатление, что нас, как волков или кабанчиков, загнали прямо к охотникам под ружья.
– Черви идут! – негр вновь закашлялся.
Вот, значит, кого он называл червями – местное население, из-за которого я не хотел спускаться в подземку и потому всячески отговаривал от этой идеи коллег по неудавшемуся штурму Парадиза.
Одной лишь продажей пушечного мяса страна не могла расплатиться с кредиторами из Центробанка, кучи фондов развития и прочих шибко хитрых организаций. А деньги требовали все и сразу. Или хотя бы часть, но все равно слишком много. Выход из ситуации подсказали сами кредиторы: у вас уже есть Чернобыль, так почему бы на территории Украины не устроить еще несколько – много, очень много! – могильников радиоактивных и токсических отходов? Все равно ведь все загрязнено. Типа, мокрый дождя не боится. И вот уже десятки лет к нам свозят дрянь со всего мира, оставляя ее на открытых полигонах, слегка обнесенных «колючкой». Иногда зарывают на пару метров в чернозем, часто топят жестяные бочки в речушках… И ведь далеко не все аборигены могут покинуть родные места, в одночасье превращенные правительством в зараженные территории. Кто-то остается там жить, выращивает хлеб, пасет коров, рожает детей… Радиацию ведь не увидеть и не пощупать. Вот только дети рождаются не очень-то здоровые…