Но это еще не все.
Рыбачку ждал еще один сюрприз: стадион больше не прятался под куполом.
Сердце радостно забухало в груди. Обожженное лицо байкера исказилось в подобии улыбки.
– Край, мы еще встретимся, – едва слышно прошептал Рыбачка. – С тебя должок, я ничего не забыл. Ты только выживи, Край.
Он повернулся к детям:
– Подымаемся и – организованно! – за мной. Вас всех дома заждались.
* * *
Я сидел посреди стекла, в которое превратилась слизь, в окружении обломков Главного Накопителя.
Передо мной лежал мертвый Патрик.
Мне хотелось рвать на себе волосы, биться головой о стены и рыдать, рыдать, рыдать… Но меня точно заклинило. Ни стона, ни слезинки. Я просто сидел, чувствуя, как с меня пластами отваливается скафандр. Я уже должен был умереть от радиации, но даже этого не происходило – злодейка-судьба издевалась надо мной, не желая подарить радость забвения. «Таблетка» – активатор полной зачистки – нейтрализовала смертоносное излучение.
За спиной послышались торопливые шаги.
Кто там? Друг или враг? Плевать. На все плевать. Я не обернулся.
– Край, что с Патриком?! Как Патрик?! – Милена упала перед нашим мальчиком на колени.
…Сначала мы по очереди делали ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, потом моя благоверная принялась метаться по подземелью в поисках лекарств, докторов, хоть какой-то помощи… Шанс найти врача-реаниматора тут был примерно такой же, как, намазавшись кремом, не обгореть в центре Солнца. Но она делала все, что могла. Она хоть что-то делала…
Я вдруг отчетливо понял, что если скажу хоть слово, пущу хоть одну слезнику, то сойду с ума от горя. И пусть! На глазах блеснула влага, я открыл рот и…
– Помоги его поднять! – Милена взяла нашего сына за подмышки и дернула на себя.
Вот только ее силенок было маловато, чтобы оторвать Патрика от пола, ведь наш мальчик занимался спортом, был таким славным крепышом. Был…
– Край, очнись! Максим, ну, помоги же мне! Еще есть шанс!
О чем она говорит? Смысл истеричных выкриков бывшей жены до меня не доходил. Ее голос звучал глухо и едва слышно, словно откуда-то издалека. К тому же эхо предыдущих слов заглушало последующие.
Она потрясла у меня перед носом часами, застегнутыми у нее на запястье. «Bregguett», конечно, что ж еще. Она что, думала меня ими удивить? Вот сейчас – сейчас! – она хвастается какими-то часами?!
Я едва не ударил ее. Сдержался. Все бессмысленно. Только что такие же куранты выбросил – переведя взгляд на ее безделушку, я невесело хмыкнул.
Милена поняла меня правильно:
– Эти не такие, как у тебя. Эти особые. Твои для слуг или еще кого, не поняла образ, а эти для разведчиков. Я их в загоне нашла, где девчонка, помнишь?.. В карман сунула, а потом… Если б не они, мы бы дальше застряли, лифт бы нас не повез. Они работают до сих пор. И благодаря им я узнала, что…
Я закрыл глаза.
Хотелось закрыть еще и уши, но руки не поднимались.
– Патрик, он был в Главном Накопителе, а значит, был в их системе, а значит, его сознание автоматически скопировалось в базу данных ближайшего Лона. В Лоне есть инфа не только о каждом путнике, но и вообще о каждом существе, которое оказывалось в поле их интересов. Чтобы возродить Патрика, нужен только образец ДНК, Лоно само создаст тело и вольет – это не точное слово, но что-то типа того – короче, вольет в него сознание. – Милена вновь попыталась поднять Патрика и даже сумела протащить его с полметра. – Ты понял меня, Максим? Кивни, если понял!
Я кивнул.
И буркнул, только чтобы она оставила меня в покое:
– Если нужен образец, зачем все тело тащишь?
– Край, скотина, ты что, нашему мальчику палец собрался отрезать – как образец?! Или ухо?!
Ее нелогичное обвинение привело меня в чувство. В груди робко трепыхнулась надежда. Может, не все еще потеряно? И все можно исправить?!
– Как была ты дура, так и… – Я поднял сына и на руках понес туда, куда вела меня Милена. Она бежала впереди и подсвечивала дорогу своим мобильником, потому что мхи и грибы на стенах и потолке уже завяли. – Я ж «таблетку» запустил. Все оборудование путников полегло, ты ж сама видишь.
– Лоно выращено из плоти Прародителя, оно… Как объяснить… Ему твои «таблетки» до лампочки! Оно прямое попадание ядерной бомбы выдержит.
– Инкубаторы тоже…
– Что тоже, Край?! Что – тоже?!
Я оставил ее вопрос без ответа. Потому что мы нашли Лоно. Я сразу понял, что это оно – потому что у него сохранилась собственная энергосистема и подсветка. И ничего, что с виду оно – обычное белое яйцо метров пять высотой без щелей и зазоров. В простоте сила, верно?
Вот только Лоно оказалось занято.
И его хозяин не обрадовался нашему приходу.
* * *
Метаморфоза в себя самого или в иное существо из базы данных Лона – процесс быстрый, не требующий усилий и даже забавный, радостный. А вот устранение чужого – чуждого! – сознания не только занимает время, но и вызывает неприятные ощущения. Поэтому разведчик не спешил с преобразованием тела – нет, не растягивал удовольствие, но хоть немного компенсировал вынужденные неудобства.
Древняя песня Лона оборвалась. Сквозь скорлупу разведчик увидел светловолосую самку-сапиенса. Если восстановить сектор стертой психоматрицы, отвечающий за половой инстинкт, наверняка выяснится, что самка эта привлекательна для самцов данного мира – уж больно вызывающе, даже агрессивно она себя вела: издавала громкие звуки, стучала по скорлупе.
Прямо из Лона разведчик ударил ее ментально с силой, минимум вдвое превосходящей возможности его предыдущего организма. Если бы он успел завершить метаморфозу и удалить наложенную психоматрицу, воздействие получилось бы столько сокрушительным, что…
Ух! Он едва не отдал свой образ Лону, такой сильный получил удар в ответ – почти как от того мальчишки, что стал основным топливным элементом Главного Накопителя.
Найти столь энергетически наполненного сапиенса было неимоверной удачей, а тут – второй такой же мощный экземпляр?!
Определенно этим стоит заняться лично.
Он прошел сквозь скорлупу наружу. Окружающая среда почему-то совершенно не подходила для нормальной жизнедеятельности его не до конца трансформировавшегося организма. Происходило что-то не то. Пакет данных о своих наблюдениях он сохранил в базе Лона.
– Это ты, сволочь, выкрал моего сына?! – Чувствительные слуховые мембраны разведчика вибрировали под напором воздуха, вырывающегося из ротового отверстия самки. Фасетки его настоящих глаз четко фиксировали мельчайшие капельки слюны, которыми самка, дыша, загрязняла атмосферу. – Это ты убил Патрика!