– Да.
– И отступать, значит, не собираетесь?
– Нет.
– Очень плохо.
– Почему плохо?
– Потому что такой вариант еще сегодня утром мог бы и пройти. Сейчас, к несчастью, с ним нельзя считаться всерьез. Хотите выслушать встречное предложение?
– Какое же?
– Вы получаете сто тысяч долларов, остальное – мои клиенты.
Мисс Кари на глазах уменьшилась, как-то вся подобравшись, словно некие скрытые в ней пружины уплотнились. Так продолжалось секунд десять, а потом она рассмеялась, звонко и весело.
– Как забавно!
– Вы полагаете? Но в действительности ничего забавного здесь нет.
– Что вы, это ужасно смешно! – Она опять не то захихикала, не то поперхнулась. – Смешно, что Ниро Вульф может так ошибаться. Как вы додумались до такого идиотизма? Неужели, по-вашему, я собственноручно убила Хауторна? Наивный вы человек! Ведь во вторник днем я была в Нью-Йорке.
– Я не наивен и не глуп, мисс Кари. И вам советую не глупить.
– Я стараюсь. – Она поднялась с кресла и одернула свой голубой жакет.
– Почему же вы так рассердились на сто тысяч долларов?
– Очевидно, мне их подсовывают для того, чтобы я наняла хорошего защитника? Как это мило с вашей стороны, вы просто золотце, Ниро Вульф! Найду я где-нибудь поблизости такси?
– Вы едете?
– Да, приходится. Очень приятно провела время.
– Возможно, мне удастся уговорить моих клиентов удвоить сумму. Двести тысяч. Вы сумеете найти меня здесь в любое время… А такси у нас возле реки трудно поймать. Мистер Гудвин отвезет вас сам. Арчи, пожалуйста, загляни на кухню и передай Солу, что мы будем обедать, когда ты вернешься.
Я посмотрел на него удивленно. Выходит, этот хитрец уже предпринял кое-какие шаги?
Сказав наследнице, что задержусь на минуту, я оставил ее в холле, прошел на кухню и действительно увидел там Сола Пензера, который играл в карты с Фредом за моим обеденным столом. Его серые и, по-моему, самые зоркие на земле глаза сразу глянули на меня.
– Зачем он тебя вызвал? – спросил я. – Установить слежку за женщиной по фамилии Кари?
– Да.
– Она уезжает. Сейчас я отвезу ее домой на Парк-авеню, 787, квартира 13-д. Не исключено, что она попросит меня высадить ее раньше. Ты на машине? Прекрасно. Я поеду напрямик. Через Тридцать четвертую до Парка и затем к центру. Если увидишь эту даму вблизи, перекрестись сначала, а потом сплюнь через левое плечо. Трижды… Говорят, помогает. Ее подпольное имя – Далила.
Затем я вернулся в холл и провел мисс Кари к автомобилю. Она ни разу не открыла рта, пока я, лавируя между машинами, добирался до Тридцать четвертой улицы. Там, буквально в двух шагах от себя, я заметил Сола. Меня одолевали грустные мысли. На пути к Вульфу рядом со мной сидела обладательница семи миллионов, а теперь у нее оставалась лишь жалкая сотня или две сотни тысяч. Не удивительно было, что ей не хотелось разговаривать после такого падения. Впрочем, когда я высадил ее в переулке подле дома, «спасибо» она из себя выжала. Сол завернул на Семьдесят третью в поисках местечка для машины. Я же принялся проверять заднее колесо и проверял до тех пор, пока он не показался уже без автомобиля. Тогда я взгромоздился на водительское место и включил мотор.
Домой я приехал и половине девятого и страшно расстроился, увидев, что Вульф еще не садился обедать, хотя, как правило, священнодействие начиналось в восемь. Фред Даркин по-прежнему болтался на кухне, что обходилось нам по доллару за час. Меня это удивило, ибо Вульф не принадлежал к людям, которые предпочитают дорогостоящие услуги, когда вопрос вознаграждения весьма проблематичен. Сол Пензер или Орри Кэтер отобедали бы со мной и Вульфом, но Фреда накормили на кухне вместе с Фрицем. Дело в том, что Фред все поливал уксусом, а человек с подобным отсутствием вкуса к столу Вульфа не допускался. Опростоволосился он еще в 1939 году, потребовав уксуса к куропаткам, приготовленным с орехами и различными восточными специями. Конечно, никто ему ничего не сказал, поскольку Вульф считал недопустимым мешать кому-то во время еды вплоть до того момента, когда пища наверняка переварится, но на следующее утро Фреда рассчитали и не приглашали на работу целый месяц.
После обеда мы вернулись в кабинет. Вульф устроился за письменным столом с атласом в руках, и я непроизвольно осклабился: вместо того чтобы изучать флору и фауну Монголии или отправиться в небольшое путешествие по Тибету, он вовсю штудировал карту штата Нью-Йорк. Судя по повороту головы, освежения потребовали его познания о Рокленд-Каунти.
И только-только я успел выбрать себе книжонку для послеобеденного часа, как затрезвонил телефон. Я привычным жестом потянулся к трубке и произнес шаблонное:
– Бюро Ниро Вульфа.
Услышав собственное имя, произнесенное знакомым голосом Сола, я сообщил об этом Вульфу. Тот со вздохом отложил атлас в сторону, взял трубку параллельного аппарата и кивком головы попросил меня тоже послушать.
– Сейчас девять пятьдесят шесть, сэр, – сообщал Сол. – Известная вам особа вошла в свою квартиру в восемь четырнадцать. В девять девятнадцать вышла и взяла такси до «Санторетти» – итальянского ресторана на Шестьдесят третьей Восточной улице, дом 883. Я направился следом, попросил порцию спагетти и заговорил по-итальянски с официантом. Теперь она там, с ней за столиком сидит какой-то мужчина, они едят цыплят с грибами. У него полное отсутствие аппетита, у нее – завидный. Разговаривают еле слышно. Я звоню из аптеки на углу Шестьдесят девятой улицы и Второй авеню. Если они разъедутся в разные стороны, за кем следовать?
– Опиши мужчину.
– От сорока до сорока пяти, среднего роста, сухощавый. Пьет. Костюм серого цвета, великолепно сшит, ткань «тропическая камвольная», нынче в моде. Шляпа из тонкого фетра, очень дорогая, с широкими мягкими полями. Голубая рубашка, галстук серый, в тон костюму, с голубыми косыми полосами. Челюсть квадратная, рот широкий, губы полные, длинный узкий нос, мешки под глазами, глаза карие, с беспокойным блеском, уши маленькие…
– Достаточно. Ты его знаешь?
– Нет, сэр.
Сол словно бы извинялся. Он не любил докладывать о людях, на которых не имел в голове аккуратной и всеобъемлющей «учетной карточки».
Вульф сообщил:
– Фред присоединится к тебе напротив «Санторетти», как только успеет туда добраться. Если они разойдутся в разные стороны, ему поручи мужчину. Женщина может оказаться трудной.
– Есть, сэр. Согласен.
Вульф повесил трубку и кивнул мне. Я немедленно отправился на кухню и помешал Фреду закончить удивительно сладкий зевок. Глядя на его пасть, казалось, что он способен заглотить разом четвертную уксуса… Я объяснил его задачу, дал адрес и сказал, что мужчина поручается ему вплоть до дальнейших распоряжений. Особое внимание следует обратить на установление его личности. Потом проводил через холл к выходу, как всегда поражаясь, что такая туша умудряется быть превосходным сыщиком.