Бросив прощальный взгляд на члена адвокатской коллегии, я забрал Фреда, пошел вместе с ним к машине и отвез за угол. Тут я затормозил у обочины и потребовал:
– Рассказывай, как было?
Фред запротестовал:
– Сперва остановимся в таком месте, откуда можно видеть…
– Он продрыхнет еще несколько часов. Выкладывай, дорогой!
– Ну, в общем, я за ним следил…
– Из «Санторетти» он вышел вместе со своей компаньонкой?
– Да, в двадцать три часа. Они пешком добрались до Лексингтона. Я шел следом, Сол ехал на автобусе. Затем Дэйвис усадил дамочку в такси, и Сол двинул за ней, А мой красавчик стоял и глядел, как машина удаляется по направлению к центру, пока она совсем не скрылась. Потом повернулся и зашагал на юг, будто забыл что-то во Флориде. Настоящий жираф! Я чуть не бегом за ним поспевал. Этот болван явно чесал на Шестую улицу.
– Ладно, мы его предупредим, чтобы впредь такого не было. Представляю, какие муки ты перенес. Опусти, пожалуйста, эти подробности, я просто не в состоянии их выслушивать!
– Ну да, зубоскальничать ты, конечно, мастер! На Пятой улице он завалился не то в бар, не то в ресторанчик под названием «Белмен». Я знаком там с одним барменом. Вот, значит, переждал немного на улице и тоже вошел в зал. За стойкой как раз был мой приятель Сэм. Я взял себе выпить и чуток с ним потрепался. Мой подопечный нагружался рядом за столиком. Минут за десять высаживал стакан, ставил на стол и требовал повторить. И так – часа полтора. Сэм уже начал хмуриться, ну я и спроси, кто он такой. Кстати, на все эти порции и полпорции у меня дуриком ушли два доллара шестьдесят центов.
– Могу поспорить, что так оно и было – Только тебе придется подождать, пока Вульф не проверит твой счет, но, но правде говоря, я бы его всерьез не принял.
– Эй, Арчи, ты что мелешь?
– Ладно, давай закругляйся.
– А с чего ты так заважничал? Тоже мне начальство! Сэм сказал, что этот тип постоянно к ним шляется, но иной раз перебирает. Фамилия его Даусон и живет он где-то поблизости. За последние два года Сэму несколько раз приходилось вытуривать его на такси.
Так вот, в конце концов, «Даусон» свалился бесповоротно. Сперва мы с Сэмом попытались привести его а чувство, но потом плюнули и решили отвезти домой. Я взял это на себя, и Сэм назвал меня настоящим другом и всем таким прочим. По лестнице надо было тащить его волоком, а он оказался до того тяжелым, что я чуть не бросил мерзавца прямо на ступеньках.
– Сол говорил, он сухощавый.
– Сол его наверх не волочил. В общем, здесь мы оказались в четверть шестого. Я снял с него штаны и ботинки, уселся рядом и начал думать. Во-первых, о том, зачем в такую рань вытаскивать тебя из постели? Ведь ты по утрам любишь…
– Итак, ты вздремнул, а потом принялся трезвонить; «SOS, Арчи…»
– И вовсе я не спал.
– Знаешь, по-моему, шефу все-таки следует заплатить за твои порции и полпорции, тогда мы наконец выясним, сколько у тебя Сэмов-приятелей во всех барах города. Подожди, я скоро вернусь.
Я выскочил из машины, побежал за угол и из ближайшей аптеки позвонил.
– Алло, – сказал знакомый голос.
– Фриц, это Арчи. Нажми-ка зуммер в теплице.
– Мистера Вульфа там нет.
Я глянул на часы: три минуты одиннадцатого.
– О чем ты толкуешь? Он должен быть наверху!
– Да нет, Арчи, мистер Вульф уехал.
– Ты с ума сошел. Если он велел тебе так отвечать, то сейчас кого ты хочешь одурачить? Немедленно позвони на крышу!
– Арчи, уверяю тебя, это правда. Его вызвали по телефону, и он сразу ушел. Просил кое-что тебе передать. Подожди, я записал. Во-первых, Сол договорился, что Орри его сменит. Во-вторых, из-за твоего отсутствия хозяин был вынужден нанять такси. В-третьих, тебе надлежит отправиться на «седане» в резиденцию покойного мистера Хауторна, что на Шестьдесят седьмой улице.
– А ты не разыгрываешь, Фриц?
– Клянусь богом, Арчи. Знаешь, у меня самого дыхание перехватило.
– Охотно верю.
Я повесил трубку и вернулся к машине, в которой терпеливо торчал Фред.
– Началась новая эра. Земля изменила свою орбиту и стала вращаться в другую сторону. Мистер Вульф выехал из дому по делам.
– Да ну! Брехня!
– Ничего подобного. Фриц клялся господом богом. Вульф действительно уехал на такси Значит, если ты…
– Что же такое творится, Арчи? Его или убьют, или…
– Будто я не знаю! Давай, возвращайся домой и досыпай. Твой приятель Дэйвис еще несколько часов продрыхнет. Если понадобишься, мы тебя известим.
– Но Мистер Вульф…
– Я уже мчусь ему на выручку.
Он вылез из машины и, пока я разворачивался перед домом, обеспокоено глядел на меня, сокрушенно качая головой. Лично я не очень тревожился, просто был слегка заинтригован.
В гараже я сменил «родстер», двухместный автомобиль с открытым верхом, на «седан» – машину с закрытым кузовом, описал круг и снова полетел на север.
Трезво поразмыслив, я пришел к выводу, что только плачевное состояние банковского счета могло заставить Вульфа нарушить раз и навсегда установленное правило самому не выезжать по делам. Но с другой стороны, я даже не догадывался, что временными финансовыми затруднениями он озабочен до такой степени!
И когда, поставив «седан» на улице, я шел к каменному дому Хауторнов, мне было искренне жаль Вульфа.
Поскольку у входа не толпились любопытные, газетные репортеры не пытались заглянуть в окна и фотографы не совали мне в физиономию свои камеры, я пришел к выводу, что Скиннер с Кремером еще не подняли общей тревоги.
От дворецкого, отворившего мне двери, за милю несло благовоспитанностью и обходительностью «слуги из хорошего дома».
Я сказал:
– Доброе утро, Джинс. Я лорд Гудвин. Если мистер Вульф добрался сюда живым, он должен меня ждать. Такой большой, толстый человек. Он здесь?
– Да, сэр. – Дворецкий пересек огромный холл и встал сбоку, пропуская меня вперед. – Сейчас я доложу миссис Данн и мистеру Вульфу о вашем приезде.
Я отпустил его величественным кивком головы, и он исчез.
Так вот почему Вульф примчался к ним, словно крапивник, строящий гнездо! Он уже считал, что гонорар у него в кармане, а когда денежки стали ускользать, решил их «заработать»! Говорят, нет худа без добра, но и добра без худа не бывает!
Я решительно отбросил в сторону подобные мысли и огляделся.
Несмотря на внушительные размеры, элегантность и старания соответствовать представительному дворецкому, жилище было не таким, в каком хотелось бы жить мне, если бы у меня умер дядюшка-миллионер. Чрезмерное количество стульев выглядело так, будто они расставлены для красоты, а не для того, чтобы на них сидеть. Единственной понравившейся мне вещью было мраморное изваяние женщины с протянутой рукой, которая, по-моему, старалась дотянуться до банного полотенца. Поскольку статуя находилась в углу, я подошел к ней поближе, дабы разглядеть как следует, и неожиданно почувствовал, что кто-то смотрит мне в затылок, хотя никаких шагов я не слышал.