Она громко рассмеялась.
– Садитесь, прошу вас, мистер…
– Гудвин. Арчи.
– Садитесь, пожалуйста.
Только теперь она отошла от пианино. Было очень приятно наблюдать за ее движениями, легкими и целенаправленными.
Она нажала на кнопку звонка.
– Что-нибудь выпьете?
– Стакан молока, с вашего разрешения.
Я уселся в двух шагах от нее. Горничной было велено принести стакан молока и бутылку боррадановской воды. Мисс Кари отказалась от предложенной сигареты и, когда я закурил свою, произнесла:
– Знаете, вы меня ужасно встревожили. – Чувствовалось, однако, что она скорее забавляется, чем волнуется. – Надеюсь, молоко укрепит ваше желание дать мне ценный совет?
– Да, безусловно, – Я посмотрел ей в глаза и больше уже не отворачивался. – Я рекомендую вам не встречаться с Ниро Вульфом. Конечно, по отношению к моему хозяину я действую нелояльно, но я вообще человек переменчивый, ну а потом, мне сразу не понравилось, как они все против вас ополчились. Теперь же, после встречи с вами, и подавно…
Я махнул рукой.
– Что, предательство стало само собой разумеющимся?
– Так иногда бывает…
– Как мило с вашей стороны. Почему же вы не советуете разговаривать с Ниро Вульфом?
– Да потому что прекрасно знаю, какую ловушку он вам расставляет. Единственное, что нам сейчас необходимо, – это хороший адвокат. И пускай Вульф ведет переговоры с ним.
Она поморщилась.
– Не люблю адвокатов. Насмотрелась на них досыта: ведь я три года работала в юридической фирме.
– Все равно же придется его нанимать, если начнется судебный процесс.
– Очевидно. Но вы сказали, что мне грозит нечто худшее. Какая-то ловушка. Может, объясните?
Я подмигнул ей и покачал головой.
Вошла девушка с боррадановской водой и молоком на подносе. Я отпил глоток. Оно было слишком холодным. Тогда я обхватил стакан ладонями, снова подмигнул и заметил:
– Здесь и впрямь очень симпатично, прохладно. Я буквально наслаждаюсь, а вы?
– Нет! – ответила она, и меня поразила неожиданная резкость ее тона. – Мне не от чего радоваться. Всего три дня назад умер мой большой друг, мистер Ноэль Хауторн. Другой человек, которому я доверяла, ведет себя враждебно. Мистер Гленн Прескотт. Заявился сюда вчера вечером и совершенно оскорбительным тоном выложил мне содержание завещания. А теперь и вовсе открыто вступил в сговор с семейством мистера Хауторна, Стоффера этого сюда прислал, чтобы меня запугать. Потом вас с детским лепетом о ловушке и предательстве. А-а… Как ваше молоко?
– Извините, конечно, но черта с два вы не в восторге от сложившейся ситуации. Будем мы наконец говорить серьезно?
– У меня вообще нет желания касаться этой темы. Единственная здравая мысль, которую я от вас услышала, заключалась в том, что дело повели неправильно. Напустить на меня Осси с угрозами! Да я одним взглядом могу из него заику сделать! Интересно, а из вас пока не сделала?
– Нет, но вы близки к этому. – Я опять ей подмигнул. – Можете не сомневаться, через двадцать минут я дойду до кондиции. Ведь вы специально пригласили меня сесть. Впрочем, смею вас заверить, что я не Осси. Фактически, я просто убиваю время. Босс приказал доставить вас к нему на Тридцать пятую улицу без десяти шесть, но я предпочитаю заявиться в десять минут седьмого. Ему необходимо преподать хороший урок. – Я взглянул на свои часы-браслет. – Вам скоро выходить. Мне пришлось оставить машину у Третьей авеню.
– Я же объяснила, что это мне неприятно. Еще молока?
– Больше не надо, спасибо. Так вы не едете?
– Конечно нет.
– Ну, и что вы станете делать? Продолжать упорно талдычить «нет», пока не получите официальную повестку в суд?
– Я вовсе не отказываюсь вести переговоры! – Голос ее снова стал резким, неприятным. – Просто меня возмущает их поведение. Я, конечно, понимаю, что от Хауторнов ничего разумного ожидать нельзя, но неужели миссис Данн не могла потолковать со мной по-человечески? Или у нее язык не повернулся заявить, что они считают подобное завещание несправедливым и просят его пересмотреть? Уж не гордость ли мешает ей признаться, что все три сестры убеждены в своем естественном праве на долю состояния брата?
– Но они ничего не требуют. Крик подняла Дейзи.
– Вот уж не верю. Скорее всего, первым запротестовал Гленн Прескотт, а они помогли ему натравить на меня миссис Хауторн. И теперь, значит, воображают, будто смогут чего-то добиться своими угрозами? Сначала подсылают Стоффера; потом нанимают знаменитого Ниро Вульфа, который должен ловить убийц. Словно я преступница какая-то. Нет, не выйдет. Будь они трижды правы в своем стремлении урвать кусок пирога от мистера Хауторна, но теперь он им не достанется. Только через суд.
– Отлично, – согласился я. – Я с вами. Полностью. Сестры – стая волчиц, Прескотт – проходимец и двурушник, а Стоффер – Осси. Но будет ли мне позволено задать один гипотетический вопрос?
– Боюсь, одного недостаточно, чтобы сдвинуть меня с места!
– И все же я спрошу. Он послужит неплохой гимнастикой для ума и поможет скоротать время. Давайте предположим, что Ниро Вульф безжалостен, неразборчив в средствах и весьма изобретателен. Что вы буквально взбесили его, отказавшись приехать и спокойно обсудить положение вещей. Что теперь он готов смешать вас с грязью. Что ему приходит в голову блестящая идея начать атаку совсем с другой стороны и доказывать не то, что завещание было составлено несправедливо, а то, что оно вообще подложное. Он сумеет, не сомневайтесь…
– Так вот а чем дело. – Мисс Кари пожирала меня глазами. – Новая угроза, не так ли? Не лучше первой. Я бы сказала, много хуже. Разве не сам мистер Прескотт писал этот документ? Разве не в его конторе он хранился?
– Все верно. В том-то и суть. Вы же только сейчас утверждали, что Прескотт действует против вас, правильно? Поскольку составлял завещание он и хранил тоже он, ему исключительно удобно будет подтвердить заявление Вульфа о подмене настоящего документа поддельным.
– Нет. Исключено. Он же официально назвал его подлинным.
– Где, как и кому? Вульфу и Хауторнам? То есть людям, которые с ним заодно?
– Слушайте… – Она запнулась, прищурила глаза и, замерев на какое-то мгновение, медленно проговорила: – Мистер Прескотт на такое не пошел бы. В конце концов, он адвокат с безупречной репутацией, известный в юридическом мире…
– Я вижу, ваше мнение о нем постепенно повышается?
– Мое мнение тут совершенно ни при чем. Вот если он действительно намеревается сыграть со мной такую мерзкую шутку… тогда ему было бы проще совсем не обнародовать завещания Ноэля Хауторна. Взять и уничтожить.
– Сперва у него могли быть другие планы, идею ему подсказал Вульф. Разве я не предупреждал, что выдам лишь гипотезу?