Я провёл эти дни, читая газеты и совершая увеселительные прогулки в отдел по расследованию убийств на Двадцатой улице, чтобы переговорить с сержантом Пэрли Стеббинсом и другими знакомыми и дважды с самим Кремером. Это было унизительно, но я хотел любым способом быть в курсе новостей по делу, над которым мы с Вулфом работали. Впервые в истории в этом учреждении меня встречали доброжелательно, особенно когда прошло три или четыре дня. Было что-то трогательное в том, что они каждый раз приветствовали меня, как обладателя сокровищ, надеясь, что я пришёл сообщить новый факт. Они страшно нуждались во мне. Конечно, они тоже читали газеты, которые следовали одной из старейших традиций — спускать всех собак на полицейских за топорную работу в деле, которое, если бы разбиралось компетентно и быстро… В общем, сами знаете, что пишется в таких случаях.
До сих пор общественность не знала, что «Хай спот» вызывает у мисс Фрейзер несварение желудка. Если бы только газеты оказались в курсе этого!
Вулф бил баклуши. Строго говоря, это не было рецидивом. Рецидивом я называю такое его состояние, когда он настолько раздражён или настолько напуган количеством или сутью работы, которую предстоит проделать, что решает притвориться, будто никогда об этом и не слышал, и отказывается говорить на эту тему. Сейчас всё было несколько иначе. Он просто не собирался браться за работу, пока не будет вынужден это сделать. Он охотно читал газеты или откладывал книгу, чтобы выслушать меня, когда я возвращался из очередного похода в отдел по расследованию. Но если я пытался раздразнить его, чтобы он предпринял какие-либо действия, например нанял бы Сола, Фреда и Орри, чтобы они кое-что разнюхали, или хотя бы дал задание мне, он снова утыкался в книгу.
Если что-то из происходящего и представляло для него интерес, он не подавал виду. Была арестована Элинор Венс, как важная свидетельница, но через два дня отпущена под залог. Как я узнал в отделе по расследованию убийств, за этим не стояло ничего, кроме того, что у неё была наилучшая возможность, за исключением кухарки, подсыпать что-либо в кофе. Были и другие подозреваемые, список которых значительно расширился в связи с тем открытием, что кофе был приготовлен накануне вечером и находился в квартире мисс Фрейзер всё это время, когда туда входило множество людей.
Шла работа по выяснению мотивов. Когда происходит убийство, всегда можно найти несколько мотивов, и проблема заключается в том, что точно сказать, какой из них двигал человеком. В Бруклине несколько лет назад один парень зарезал дантиста, нанеся ему одиннадцать ударов ножом в сердце, потому, что бедняга вырвал у него не тот зуб. В нашем случае ассортимент мотивов был не больше, чем обычно, — ничего особенного, хотя некоторые были хороши. Полгода назад мисс Фрейзер и Билл Медоуз сильно разругались, она уволила его, и он был вне программы три недели. Сейчас оба они заявили, что горячо любят друг друга.
Не так давно Нэт Трауб попытался убедить производителя мыла, одного из спонсоров Фрейзер, покинуть её и подписать контракт с вечерним комедийным шоу. Мисс Фрейзер отплатила той же монетой, уговорив спонсора прибегнуть к услугам другого агентства. На этом дело не кончилось. Были явные намёки на то, что мисс Фрейзер начала подобную кампанию в отношении остальных спонсоров, включая «Хай спот», но их уговорить не удалось. Опять-таки и она и Трауб утверждали, что их связывает нежная дружба.
Члены Гильдии радиосценаристов были бы счастливы отравить мисс Фрейзер из-за её жёсткой позиции по поводу требований Гильдии изменить условия контрактов. Элинор Венс занимала в Гильдии не последнее место. Что касается Талли Стронга, мисс Фрейзер не хотела создания совета спонсоров, и до сих пор ей не нравилась эта идея. Ну а раз нет совета, то не будет и секретаря.
И так далее. По мере отсеивания мотивов ставки росли, но не слишком. В случае голосования наиболее популярным стал бы мотив Деборы Коппел. Кто-то из людей окружного прокурора заставил мисс Фрейзер рассказать о содержании своего завещания. Согласно ему, по десять «кусков» доставалось племяннице и племяннику, детям её сестры, живущим в Мичигане, остальное — Деборе. Это составляло шестизначную сумму, где первой цифрой была либо двойка, либо тройка, что, безусловно, заслуживало внимания тех, кто не прочь был бы рискнуть. Однако не было никакого намёка на то, что мысль об отравлении пришла именно Деборе. Она и мисс Фрейзер, урождённая Оксхол, в детстве дружили, учились в одной школе в Мичигане и, когда Мадлен вышла за Лоуренса, брата Деборы, стали свояченицами.
Обстоятельства смерти Лоуренса, конечно, вновь были подвергнуты анализу — в основном из-за использования цианида. Лоуренс был фотографом и поэтому, когда ему требовался цианид, ему надо было просто дойти до полки и взять его. А вдруг это всё же не было самоубийством? Или, даже если это самоубийство, вдруг кто-то мог подумать, что это не убийство, и решить, что его жена использовала цианид, чтобы получить пять тысяч долларов страховки? Теперь, спустя шесть лет, этот некто решил сквитаться с мисс Фрейзер, угостив её порцией яда.
Естественно, лучшим кандидатом на роль отравителя была Дебора Коппел. Полицейские не могли найти даже крошечного кирпичика, с которого могли начать выстраивать версию. Не было никаких свидетельств, давних или недавних, что Дебора и Мадлен никогда не были ни чем иным, как преданными подругами. Их отношения строились на взаимном интересе, уважении и любви. Но дело было не только в этом. Люди из Мичигана отказались даже рассмотреть идею, что смерть Лоуренса Коппела не была самоубийством. Он был ипохондриком, и письмо, которое он послал своему лучшему другу, местному адвокату, подтверждало это. Мичиган охотно ответил на все вопросы Нью-Йорка, но для них самих никакого интереса это дело не представляло.
Ещё тысяча версий, приведших в никуда, возникла в результате попыток связать кого-нибудь из работающих на программу, особенно Элинор Венс, с Мичиганом. До этого они пытались это сделать с Сирилом Орчардом, затем с остальными. Безрезультатно. Никто из них никогда не был там.
Вулф, как я уже говорил, прочитал кое о чём из этого в газетах и с любопытством слушал мои рассказы о многом другом. Ему, однако, не дали ограничиться только ролью зрителя. В течение этой недели к нам дважды заходил Кремер, один раз Андерсон, президент «Хай спот», были и другие.
В субботу вечером пришёл Талли Стронг после шестичасового разговора с Кремером и его подручными. Видимо, его здорово заклевали, так же как и остальных, поскольку они наврали полицейским с три короба. Стронг не был склонен шутить. Он был настолько опечален, что, когда облокотился на стол Вулфа и наклонился к нему, чтобы сделать несколько замечаний о вероломстве, и его очки сползли на самый кончик носа, он даже не поправил их.
Его теория заключалась в том, что соглашение с Вулфом утратило силу, поскольку тот нарушил его. Что бы ни случилось, Вулф не только не получит гонорар, но ему даже не будут выплачены издержки. Более того, его заставят заплатить за ущерб. Он раскрыл факт, который, став достоянием общественности, поведёт за собой расследование в отношении мисс Фрейзер, её программы на Эф-би-си и «Хай спот». Этот шаг Вулфа был безответственным и непростительным и, безусловно, даёт основания для судебного преследования.