Ответ последовал молниеносно, в булькающем голосе коллективного разума слышались гневные нотки:
– Райн не хотят сражаться, вся их надежда была на силу, которой обладает хранитель Вероятности нашего мира, то есть ты. Они столкнули вас со Ждущими, чтобы испытать возможности того, кто идет в Паутине, не разрывая ее. Твоей слабостью к умершим воспользовались, Ступающий.
После этих слов во рту появился кислый привкус. На душе стало муторно, но уйти с поля боя из-за личной обиды – это не по-мужски.
Стараясь унять легкий сумбур в мыслях, я спросил:
– Ксения предала меня? Даже тогда, в развалинах?
И снова вихрь образов шквалом пронесся вокруг меня. На этот раз ответа пришлось подождать достаточно долго.
Профессорский голос теперь зазвучал слегка раздраженно, будто бы нехотя:
– Мы знаем только, что Райн недовольны своей шпионкой, она отказывается обманом заставлять тебя сделать то, что нужно их совету Девяти. Ты умеешь внушить доверие, Ступающий.
Легче не стало, однако в душе я порадовался, что не ошибся в своих ощущениях по поводу девушки.
– Тем более вы можете вступить в игру, ничем не рискуя. Команда моя, пропустите нас в Могильник и предоставьте доступ к ресурсам клана.
Я уже приготовился ждать, но ответ прозвучал так же быстро, как и в начале беседы. Видимо, я запросил меньше, чем ожидалось, и профессора торопились закрепить сделку в нынешнем состоянии.
– Мы согласны… однако с вами пойдут и наши воины.
– Кто будет осуществлять общее командование?
Вместо ответа из темноты слева от стола выступила огромная, под два с половиной метра ростом фигура в бронекостюме и с роторным трехствольным пулеметом у левого бедра.
– Ступающий, это Номер Три. Командир отряда наших лучших солдат, последняя на данный момент модификация. У Тройки свои задачи, но до выхода на поверхность он будет вас сопровождать.
Бронированная туша, более всего похожая на ожившую каменную статую, качнулась вперед и, сделав пару шагов в мою сторону, снова замерла. На ум пришло сравнение с Девяткой, однако в этой глыбе чувствовался живой ум. Там, за броней, несомненно, было мыслящее, живое существо.
Стараясь не смотреть на Тройку, я уточнил:
– А потом?
– Мы выделим резервную частоту, в случае крайней необходимости ты сможешь позвать на помощь.
– А как же насчет припасов и прочего?
– Доцент Сажин ваш… друг. Он предоставит вам ограниченный доступ к нашему арсеналу. Это не жадность, просто мы не располагаем тем, что нужно вам в достаточном объеме. Оружие клана… другое, оно мало подходит для… для простых людей.
– Отлично, это все, на что я мог рассчитывать. Благодарю вас.
Свет, струившийся на красное сукно, начал меркнуть, это означало, что разговор окончен.
Я уже совсем было повернулся, чтобы уйти, как вдогонку прошелестел слабеющий шепот:
– Нужно вышвырнуть пришельцев вон из нашего общего дома. Сделай так, чтобы они убрались прочь и никогда не посмели вернуться, Ступающий.
Сажа ожидал в коридоре, куда меня вытолкнула вдруг ожившая тьма, получившая плотность и объем. Ничего не говоря, Алхимик жестом указал на единственный освещенный коридор и зашагал прочь. Невольно оглянувшись назад, я успел заметить в последнем отблеске гаснущего настенного светильника ровную поверхность стены, из которой меня только что выкинуло наружу. Давно полагаясь на внутреннее чутье, я просто пошел следом за удаляющейся фигурой доцента, как Сажу назвали те, кто, похоже, действительно всем заправлял в клане. Мы быстро поравнялись, коридор был достаточно широк и позволял пройти еще как минимум двум людям, если они станут с нами плечом к плечу. Облицовка стен, выполненная в советской манере, когда цементный раствор кладется «шубой», казалась совершенно новой. Нигде не было заметно трещин, следов сочащейся влаги или разводов плесени.
Через несколько минут, когда коридор повернул направо, Сажа нарушил молчание и тихо спросил:
– Как ты думаешь, Ступающий, у тебя есть шанс выбросить Вейт из нашего мира? Ты сможешь навсегда остановить вторжение?
Прежде чем ответить, я мысленно подивился той наивности, которая сквозила в вопросах и приказах самых просвещенных существ в Зоне. По крайней мере, до этого времени мне казалось именно так. Пока есть дверь, пускай даже заколоченная гвоздями или замурованная самым крепким цементом, в нее обязательно кто-нибудь постучится. Ведь снаружи горит яркими огнями неоновая вывеска, что-то типа: «Если можешь, возьми». А во Вселенной точно есть те, кто уверен в своих силах. Даже сейчас, зная, что впереди ждет нешуточный бой, который станет последним для кого-то из артельщиков или меня самого, было четкое понимание цикличности происходящего. Пока есть нечто представляющее ценность, за права обладания будут драться насмерть. И закончится бой только в том случае, если сама дверь и то, что скрыто за ней, будет уничтожено. Другого пути нет. Однако вслух я этого не сказал, ведь воину не важно то, что будет после, он живет лишь настоящим.
– Сделаю все, что смогу, и еще немножечко того, что сделать не в силах. Или умру, пытаясь. Ты и твои профессора приняли меня именно поэтому, разве не так?
Сажа ничего не ответил, лишь эхо его тревожных мятущихся мыслей на миг окутало меня с головой. Мы молча проследовали до двери, где хозяева разместили моих артельщиков.
Алхимик сделал пару шагов прочь от двери, но все же обернулся и проговорил очень тихим, подавленным голосом:
– Мне… очень жаль.
– Не стоит, друг. Приходя в Зону, каждый из нас делает только то, о чем мечтал, переходя черту. Именно поэтому отсюда никто не уходит навсегда, это место – наш единственный дом. Здесь мы нужны…
– Кому?
– Прежде всего самим себе. Это самое важное, осознавать смысл бытия.
Снова волна чужого смятения окатила меня холодной волной. В этот момент я осознал, что в подземном городе тысяч пять обитателей и каждый из них слышал мои слова. Все началось и закончилось через два стука сердца. Волна схлынула, Сажа, еле заметно качнув головой, развернулся и пошел прочь, растворившись в темноте бокового коридора, вход в который я раньше не заметил. Может быть, спорить не хотел, а может, просто сказать Алхимику было нечего. Пискнул в кармане ПДА, вынув коммуникатор, я увидел, что по новому каналу пришло сообщение от Тройки. Тут была карта нового маршрута и подробное изложение плана совместных действий. Получалось довольно рискованно, однако когда же было иначе? Согласно плану, нам давалось еще четыре часа на сборы, из них два часа на отдых. Невидимый таймер в голове все так же отстукивал последние мгновения перед решающим моментом, когда от противника отделяет только пара шагов и не более одного вздоха. Толкнув массивную дверь, я вошел в просторную длинную комнату. Освещенная спрятанными в длинные плафоны лампами дневного света, комната была обставлена очень по-спартански, но функционально: вдоль стен тянулись двухъярусные нары, в центре длинный стол и шесть табуреток. Ребята уже расслабились, на столе громоздились банки вскрытых консервов, но водки не было, тут закон соблюдался. Мотря, завалившийся на нижнем ярусе нар, прислонившись к стенке, бренчал на неизвестно как попавшей сюда семиструнной гитаре. Иван под дружный хохот остальных артистично исполнял матерные куплеты про новгородского купца Садко. Ксения, сидевшая напротив исполнителя, смущенно прятала улыбку всякий раз, как Иван заворачивал особенно забористую строчку. Увидев меня, Матренин оборвал песню, все начали было подниматься. Но я махнул рукой, чтобы не ломать атмосферу, и, сев рядом с девушкой, налил себе густо заваренного чаю из алюминиевого котелка.