На людях Алиса не спешила высказать восторг, потому прошептала:
— Привет, милый. Твои розы очень красивые.
— Это твои розы, — шепотом же отвечал Бартлов, торопливо открывая дверку машины.
Алиса юркнула в салон, шелестящий букет заместитель министра обороны положил ей на колени.
— Ты мне колготки шипами порвешь.
Снедь, воду, выпивку Бартлов положил в багажник, сел за руль.
— Теперь на природу? — проворковала молодая женщина.
— В уединенное местечко, — генерал-майор положил «мобильник» на приборную панель. В любое мгновение аппарат мог зазвенеть, звонка Бартлов одновременно ждал и боялся, все зависело от того, кто позвонит.
— Ты противный, — рука женщины легла на колено мужчины, когда машина остановилась у светофора. — Ты не взял меня с собой на «Славянский базар», хотя был там один.
— Откуда ты знаешь? — испуганно поинтересовался генерал.
— Подружка звонила, видела тебя на концерте. Кстати, что ты там купил? — Алиса заметила на заднем сиденье горшок, завернутый в оберточную бумагу.
— Это подарок жене, — с легкой неприязнью отвечал генерал-майор.
— Тогда я к нему не прикоснусь. Я не ослышалась, ты сказал, будто мы можем провести вдвоем несколько дней?
— Точно не знаю. При моей должности меня могут выдернуть в любую минуту, но министр обещал…
— Я буду счастлива, если нам удастся пробыть даже два дня.
Автомобиль уже мчался за городом. Алиса опустила стекло, наслаждаясь теплым воздухом, врывавшимся в салон. Он сбивал с кончика ее сигареты пепел, заставлял жмуриться.
Бартлов бросил на спутницу короткий взгляд.
«Она очень красива, — подумал военный, — слишком красива и молода, чтобы быть честной женщиной. Ее могло спасти одно: если бы молодой вышла замуж. Теперь она вошла во вкус и не может остановиться.»
Влево уходил хорошо асфальтированный, с недавно нанесенной разметкой съезд. Бартлов огляделся, не видно ли ГАИ, и, перевалив на машине через разделительную линию, съехал с автомагистрали. Обычно конфликты с ГАИ решались легко, стоило лишь показать удостоверение. Милиция хоть и не любит военных, но высокая должность остановит любого милицейского служаку. Но сегодня Бартлову не хотелось светиться.
«Спрятаться на даче, носа оттуда не показывать, — подумал он. — Мои покровители — люди большие, пусть и решают проблемы», — губы заместителя министра обороны нервно дернулись. Он понимал, что никто проблему не решит, другие, как и он сам, затаятся, выжидая, пока все рассосется само собой чудесным образом.
— Наверное, ты сделал что-то важное, поэтому тебе и дали отпуск?
— Я не солдат первого года, — рассмеялся генерал-майор, — иногда могу себе позволить и отдохнуть просто так.
— Жена знает, что ты в городе? — Алиса обычно не спрашивала про жену, в ее разговорах с любовником супруги генерала словно не существовало.
— Никто не знает, где мы, только я и ты.
Машина проехала по безлюдному дачному поселку. Бартлов загнал автомобиль под навес, опустил брезентовый полог.
— Вот мы и дома, — он подал руку женщине, помогая ей выбраться из машины. Обычно жесткий и неприветливый, Бартлов проявлял в общении с любовницей чудеса любезности.
Вскоре дом ожил. Бартлов включил электричество, разжег камин, затопил печку. «Мобильник» положил на журнальный столик на самом видном месте, отдельно поставил заряжаться аккумулятор.
— Теперь нам никто с тобой не помешает, — сказал он, открывая бутылку вина для женщины и бутылку водки для себя. — За нашу встречу, — сказал генерал-майор, коротко коснувшись краем рюмки ножки бокала Алисы, и опрокинул спиртное в рот. Тут же привлек с себе женщину.
Они поцеловались, прежде чем во рту исчез вкус спиртного. Алиса сидела, поджав ноги, короткая юбка задралась высоко, обнажив край белых кружевных трусиков.
Когда она успела снять колготки, Бартлов даже не заметил. Алиса пила мало, Бартлов же, наоборот, торопился напиться.
Женщина остановила его:
— Я не хочу, чтобы ты сразу заснул.
Дом был хорош всем, в нем имелся даже душ, но главное удобство располагалось во дворе.
— Пойду подышу воздухом, — генерал поднялся с дивана и как был, в расстегнутой джинсовой рубашке, пошел к выходу.
Алиса бросила ему вдогонку:
— Можно позвонить с твоего телефона?
— Только быстро, мне должны звонить.
Алиса схватила трубку, подбежала с ней к окну.
Она видела Бартлова, идущего по двору между кустами роз к дощатому туалету. Торопливо вдавила кнопки:
— Только бы не было занято, — прошептала она, поднося телефон к уху. — Мансур, — зашептала Алиса в микрофон, — это я. Бартлов со мной на даче. Он выпил, поэтому никуда не уедет.
— …
— Нет, не пьян, соображает отлично. Поняла, держать его здесь.
Когда генерал-майор вернулся, Алиса нежно посмотрела на него:
— Иди ко мне.
Когда мужчина и женщина обнялись, Алиса через плечо любовника то и дело бросала взгляд на часы, стоявшие на каминной полке.
— Здесь так душно! Переберемся на улицу? — красотка спрыгнула с дивана, заместитель министра обороны даже не успел ее удержать.
Она прихватила бутылку сухого вина, бокал и выбежала во двор. Столик стоял в беседке, увитой виноградом. Бартлов с большим удовольствием остался бы в доме, в тепле, но ему пришлось повиноваться. Алиса щебетала, то восхищаясь красотой роз, то критиковала соседский дом. Бартлову было все равно, о чем она говорит, мрачные мысли не шли у него из головы.
«Неужели моей карьере конец? — подумал он. — Я не довел начатое до конца, и никого не будет интересовать, моя в этом вина или чья-то еще. Я из тех людей, кого в официальных бумагах именуют коротко — исполнитель. Значит, с меня и спрос, пусть я даже трижды не виноват. Угораздило же такому случиться в самый ответственный момент!»
— Ты меня не слушаешь, — донеслось до его ушей.
— Нет, что ты, слушаю, дорогая, — рассеянно проговорил генерал и потянулся к бутылке.
Возле дачи остановилась черная «ауди» с тонированными стеклами. Бартлов испуганно огляделся. Мир, до этого казавшийся ему безопасным и спокойным, в миг преобразился. За сараем ему уже мерещились вооруженные люди. Он смотрел на машину.
«Сейчас стекло поползет вниз, — с замиранием в сердце подумал он, — и я увижу ствол винтовки.»
— Ты кого-нибудь приглашал? — беззаботно спросила Алиса.
— Помолчи, — одними губами произнес Бартлов и потянулся к «мобильнику», лежавшему на столе.