Наступил вечер. Горизонт был до безобразия пустынен. Ни одного паруса не видно было в морской дали.
– Значит, Стоун придет утром, – объявил за ужином командор Пирри. – Должно быть, этот Санглиер заставил моряков немало побегать по волнам.
В голосе ветерана многочисленных сражений звучала уверенность, которую сполна разделял губернатор. Последнего не было здесь, когда немногочисленные беглецы сами перешли в нападение и эффектно покинули Порт-Ройал. В противном случае он, возможно, думал бы иначе.
Мэри видела корсара в деле. Нет, она тоже не сомневалась в успехе. При самом большом везении Санглиер имел разве что шанс удрать, но вдруг он успеет при этом что-то сделать с отцом?
Отца Мэри любила. Мать умерла рано, и лорд Эдуард был самым близким человеком для своей дочери.
Девушка так ждала известий от него, что решила не раздеваться на ночь. Она устроилась в глубоком кресле, взяла в руки книгу и попыталась читать.
Чтение не шло. Мысли витали где-то далеко, а потом… потом Мэри незаметно уснула.
Она проснулась внезапно, как показалось, от какого-то легкого шума. Судя по почти догоревшей свече, время потихоньку приближалось к утру. Чтобы не оказаться в темноте, девушка зажгла новую свечу и прислушалась.
В доме, вопреки ожиданиям, было тихо. Может, показалось? Или кто из слуг готовился к грядущему дню?
За дверью осторожно скрипнула половица. В душу закрался неожиданный страх. Мэри никогда ничего не боялась, и тем унизительнее было возникшее без видимых причин чувство.
– Какая ерунда, – тихо произнесла девушка.
Как ни странно, звук собственного голоса оказал успокаивающее действие. Только сердце билось несколько сильнее, но, может, тут виновато внезапное пробуждение?
Где-то в городе раздался выстрел. Подумать – ничего особенного. Кто-то перепил или решил свести с кем-то давние счеты. А то и вообще выстрелил в воздух просто так, от безделья.
И все-таки Мэри, укоряя себя за тревогу, достала из дорожной шкатулки заряженный пистолет.
Ручка двери тихонько пошла вниз.
«Вот будет смеху, когда в комнату заглянет Элиза!» – мелькнуло в голове девушки.
Но это была не служанка. В проеме возник мужчина в камзоле и с перевязями, в которых хранилось полдюжины пистолетов.
Мужчина поднял голову, его лицо попало в полосу света, и Мэри вздрогнула.
Перед ней стоял Санглиер. Собственной персоной.
Изумление на короткое время парализовало девушку. Она застыла, не в силах ни произнести слово, ни предпринять какое-нибудь действие.
– Прошу прощения. Я увидел, что тут горит свет, но не знал о вашем пребывании здесь, – спокойно произнес Санглиер, вежливо снимая шляпу.
Девушка все пыталась что-то сказать, только губы упорно не слушались, а язык прирос к гортани.
Санглиер собрался уйти, однако что-то вспомнил и дополнил свою речь:
– Раз уж я все равно нарушил ваш покой, то могу сообщить: с вашим отцом все в порядке. Он находится на острове вместе с остальными бывшими пленными и ждет, когда его соизволят забрать.
– Откуда?.. – смогла выдавить из себя Мэри, но ее слова были прерваны раздавшимся с первого этажа выстрелом.
– Ну вот. Не могут без шума! – чуть скривился Санглиер. – Извините, леди!
Он нахлобучил на себя шляпу и шагнул прочь.
С исчезновением флибустьера странный ступор пропал. Словно сомнамбула, девушка шагнула к двери, открыла ее и двинулась по направлению к гостиной.
Командор Пирри действительно был убежден в действенности своего плана. Первые сомнения зародились в нем лишь вечером, когда эскадра вопреки расчетам не вернулась в порт. Конечно, на море существуют неизбежные случайности, гонка могла затянуться, и в этом не было ничего страшного. Однако капитан Стоун должен был сообразить снять одним фрегатом лорда с острова и направить его сюда.
Поругивая бестолковость подчиненных, Пирри, подобно леди Мэри, ложиться не стал. Он также просидел всю ночь в кресле. Разве что вместо бесцельной книги вертел в руках пистолет. И тоже незаметно заснул. Возраст, знаете ли…
Судьба преподнесла вместо сна кошмары. Снился неведомый Санглиер, почему-то оказавшийся в Кингстоне вместе с взбунтовавшимися и присоединившимися к нему королевскими фрегатами, гибель города и острова, собственное безнадежное бегство и что-то еще в том же роде.
Выстрел в доме пробудил чутко спавшего моряка. Некоторое время командор раздумывал, не пригрезилось ли ему это? Тем более никаких других выстрелов больше не было.
Потом несколько раз выстрелили в городе. Это тоже могло означать все что угодно, однако командор поднялся, подобрал выпавший во время сна пистолет и на всякий случай двинулся в гостиную.
Туда он пришел третьим. Большая комната, даже скорее зала, была освещена четырьмя большими подсвечниками. Еще один подсвечник держал в руке губернатор. В отличие от полностью одетого командора властелин острова был в халате. Он явно только что встал с постели, хотя подобный внеурочный подъем привыкшего к покою человека был странен уже сам по себе.
Стоявший в сторонке весь обвешанный оружием мужчина явно спустился в гостиную перед самым прибытием командора. К числу королевских офицеров мужчина не принадлежал, и командор Пирри невольно спросил охрипшим со сна голосом:
– Что все это значит?
Раньше, чем кто-либо успел ответить, на лестнице послышались легкие шаги, и к мужчинам присоединилась леди Мэри.
Командор машинально заметил пистолет в руке девушки, покосился на свой и повторил вновь:
– Кто вы такой?
– Простите, леди, может, вы нас представите друг другу? – Незнакомец учтиво снял шляпу.
– Губернатор сэр Джон, командор Пирри, командор Санглиер, – послушно произнесла Мэри.
Девушка явно была несколько не в себе.
– Санглиер? – Челюсти у хозяев отвисли.
– Да. Так меня зовут в здешних краях, – согласно кивнул флибустьер.
– А… – протянул Пирри, пытаясь сформулировать ускользающую мысль.
– Вы, разумеется, желаете узнать о судьбе своих фрегатов? – пришел ему на помощь Санглиер.
Губернатор едва удержал в руках тяжелый подсвечник. Моряк глотал ртом воздух и никак не мог заглотнуть его в достаточном количестве. Оба они молчали, и флибустьер вынужден был продолжить, не дожидаясь вопроса:
– К глубокому сожалению, вынужден сообщить почтенному обществу, что ваши корабли сгорели.
– Все? – Командор Пирри внезапно почувствовал слабость в ногах.
– Нет, только три. Четвертый просто утонул, – невозмутимо произнес Санглиер.
Если вчера Пирри боялся насмешек всего королевства, то сегодня он был просто уничтожен несколькими фразами. Гибель эскадры ставила точку на его длительной карьере. Даже отставка превратилась в химеру, сменившись образом безжалостной петли.