Увы, ни о каких увольнительных для нас по-прежнему не было речи. Нами пользовались словно наемниками, но предпочитали держать подальше от населенных аборигенами городов.
Вновь началась вполне нормальная армейская жизнь с ее учениями, занятиями, хозработами и прочими довольно мирными делами.
Плужников со своими саперами в лагере пробыли лишь пару дней, после чего их выслали на расчистку того самого леса, какой смущал меня при проводке колонны. Пусть случаев нападений пока не повторялось, начальство решило использовать наш предыдущий опыт, и максимально обезопасить дорогу. Полкач в сопровождении чинов штаба отправился выбирать места для застав, что до леса, он очень близко подходил к трассе, и требовалось «отдалить» его хоть до какого-то расстояния. Даже если не полностью безопасного, но чтобы в худшем случае выстрелы грянули не в упор.
Саперы ведь не только минами занимаются. Из двух взводов лишь один гордо носит название инженерно-саперного, а другой является техническим, и его задачи – от постройки дорог и рытья канав до добывания в полевых условиях воды.
Мы же судачили, какой из батальонов пойдет на охрану. Как-то дико находиться в ином мире, и быть оторванными не только от цивилизации, тут пока мы все были в одинаковом положении, но даже от своих товарищей.
Пока командование решало, дела шли своим чередом. Пару раз отдельные роты на вертушках перебрасывались то к одному, то к другому кишлаку, прочесывали его, вели беседу с жителями и всячески уверяли последних в наших мирных намерениях. Политика кота Леопольда – ребята, давайте жить дружно. Вы не трогайте нас, а мы вас трогать вообще не собираемся.
Во всяком случае, пока мирная политика нам вполне удавалась. Мы не обольщались отношением к нам самовольных переселенцев, просто то ли они чувствовали себя слабее, да вдобавок дело происходило не на их исконной земле, то ли наши пути реально практически не пересекались, то ли отрезанные от привычного мира, они не имели оружия в достаточном количестве и даже воинствующие банды решили залечь на дно до лучших времен, а там уж как решит Аллах.
Вполне благоразумное решение, учитывая количество кишлаков и наши возможности стереть их с лица земли.
Тем не менее, чувствовалось иногда в воздухе нечто такое, что заставляло предположить – спокойные дни рано или поздно закончатся. А вот что будет дальше…
Меня не оставляло впечатление, что передышка подходит к концу.
74
Мы вновь стояли в «коробках» и старательно «ели глазами начальство». На этот раз – чужое. Поговаривали, что к нам прибыл сам местный министр обороны, чтобы получше ознакомиться с новыми союзниками. Известие о визите пришло за час, но полкач уже поднял службу на такую высоту, что навести порядок было мгновенным делом.
Мы ждали блеска погон, сияния формы, но действительность оказалась настолько прозаической, что офицеров, да и солдат, оторопь взяла. В лагерь стремительно ворвалась колонна обтекаемых машин в сопровождении двух единиц боевой техники, такой же, какую мы уже видели разбитой, после чего нам явилась небольшая толпа людей все в тех же шортах и рубахах. Ну, разве что, несколько человек вместо рубах были одеты в яркие халаты.
Еще большим сюрпризом явилось то, что главным среди них, тем самым министром, оказалась женщина. Полноватая, не слишком молодая, однако ухоженная с черными, как смоль, волосами и высокомерным лицом, она милостиво поздоровалась с нашим начальством, прошла вдоль строя и даже милостиво постояла рядом с полкачом во время нашего парадного прохождения.
– Товарищи офицеры, наша гостья изъявила желание посмотреть учение, – Хазаев был предельно собран. – Проезд БМП, стрельбу.
Комбат окинул нас внимательным взором, чтобы мы полностью прониклись ответственностью задачи.
– Зверев, поведешь сам. Навесь ПТУР. Стрелять будет Разуваев.
Я не сразу понял, кто это такой. Всего лишь прапорщик, начальник тренажера противотанковых ракет, все время сидевший без дела, так как на боевых мы ими просто не пользовались. Теперь пригодился и он. Мы-то стреляли много, да только не ПТУРами.
Ох, армия! Прокатиться мог бы и солдат, водители у нас были опытными, но начальство решило полностью обезопаситься и воспользоваться тем, что аборигены явно не в состоянии отличить среди нас солдат и офицеров.
Между прочим, ехать на БМП по-боевому посреди неровной местности не такое большое удовольствие. Когда машина въезжает на какой-нибудь холм, в перископ механика-водителя видишь лишь кусочек неба, а что лежит под гусеницами, и не попадешь ли в какую яму можно понять лишь потом.
Хорошо, никто не потребовал форсирования водных преград. У нас были БМП-2Д, а они за счет дополнительной брони порядком потяжелели, и плавать не могли. Там, откуда мы пришли, подобное не требовалось.
И что? Прокатились, чуточку постреляли, пустили ПТУР, и наши визитеры немедленно отбыли. Как говорили – полностью довольные увиденным.
75
Дорога вновь слалась под гусеницы и уплывала за корму. Только на этот раз задание было на редкость приятным. После высочайшего визита аборигены наконец-то сменили гнев на милость, и разрешили нам самим забрать из столицы ученых, и даже согласились на вооруженный конвой.
Десяток грузовиков, частью приспособленных под перевозку людей, частью предназначенных для каких-то грузов, шли в сопровождении трех беэмпешек. Полкач решил не пугать местных жителей понапрасну, и отрядил в конвой лишь один взвод. По счастью – из моей роты, и как я мог упустить случай, и не отправиться самому?
На три машины пришлось три офицера. Птичкин тоже объявил, что его долг замполита – находиться рядом с солдатами, и я не смог ему отказать.
Такая же картина наблюдалась в автороте. В кабинах грузовиков помимо водителей и взводного находились и Кумейко, и его политрук, и даже особист Серафим собственной персоной.
Мы привычно были при оружии, хотя на этом направлении даже по словам местных было все спокойно. Но покой – явление переменчивое, да и без автомата вне лагеря любой из нас чувствовал себя гораздо хуже, чем без пресловутых штанов.
Только одеты на этот раз мы были строго единообразно, хотя и не в парадки. Вернее, прежде полкач хотел их напялить на нас, но очень уж они не смотрелись в сочетании с бронежилетами и оружием. Но обувь почищена, одежда в полном порядке. Этакое сочетание увольнительной и подготовки к бою.
Начальство было одного мнения с нами. Приказ беречь ученых был весьма строг, да и грузу не было цены. Потому, насколько я знал, в готовности на аэродроме находилось звено «крокодилов», а из лагеря заранее выступила одна из батарей и два взвода моей роты вместе с пятой – в полном составе. Но при этом ни корректировщика, ни авианаводчика со мной не было – они находились с основными силами, и должны были присоединиться к нам при первых признаках угрозы. Благо, полтора десятка километров, отделивших выступившее дальнее прикрытие от столицы – небольшое расстояние, учитывая ровную трассу. Четверть часа полного хода до самой окраины.