Дорога оказалась совсем близко, без труда дошли бы пешком. От силы километра три, и то по петляющей грунтовке. По прямой было бы два. Совершенно пустынная, без малейших следов человека. Лишь уходящий в обе стороны асфальт в обрамлении деревьев и кустарника.
– И куда теперь?
Вопрос был обращен к капитану. Раз уж он старший по званию, то ему и решать.
Воронов посмотрел на вечно пасмурное небо. Оно все больше наливалось чернотой, суля скорое наступление беззвездной ночи. Поневоле необходимо в ближайшее время поворачивать назад. Вряд ли в темноте ожидает засада. Смысл торчать в кустах да ждать проезда непонятно кого, просто разглядеть что-либо вне света фар почти невозможно, а тогда смысл в разведке?
– Направо.
Где-то там должно было лежать Малышево, если опять не напутали и вышли примерно в заданную точку. Сердце вздрогнуло. Вдруг?.. Пусть на земле негусто с чудесами, и все-таки порою хочется надеяться и верить…
Бээмпэшка повернула, медленно покатила по дороге. Во времена Катастрофы нет смысла беречь асфальт.
Все та же пустота вокруг. Лишь один раз в кювете обнаружилась старенькая «Тойота». Не подбитая, не расстрелянная, явно просто брошенная. Сломалась ли, горючее кончилось, а потом кто-то из проезжающих, должны же хоть изредка быть таковые, столкнул ее с дороги, чтобы не мешалась на пути. Не автобан, свободного места без того мало.
– Все. Сворачиваем.
Как ни хотелось добраться до деревни, однако между деревьев было уже темно. Какие-то минуты, и на возврате будет проблематично найти съезд на нужную грунтовку. Да и приказ вполне конкретный, не терпящий дополнительных толкований. Ничего. Рассветет, и тогда… Что такое одна ночь в сравнении с последним месяцем? Ерунда. Пролетит – не заметишь.
Была еще одна причина, в которой Воронов не хотел признаться даже себе. Сейчас существовала надежда, но если семьи не окажется в деревне? Иногда лучше пребывать в неведении, чем знать.
Разные бывают знания…
– Где-то она была тут, – протянул Воронов. – Давай помедленнее. Справа должен быть поворот.
Ему доводилось несколько раз бывать в Елабуге, все случайно, проездом. Память только и удержала, что деревня находится на восемьдесят девятом километре от Хабаровска. Недостаточно, чтобы узнать местность. Все указатели вдоль дороги были сняты, скорее всего, местными жителями. По здравом размышлении, больше некому. Времена смутные, неопределенные, и хитрость слишком примитивна, чтобы защитить, да все кому-то легче. Кто-то не обманется, но ведь кто-то может проехать мимо. Если будет спешить. Все лишний шанс. С дороги домов не видно, а мало ли куда может отходить асфальт?
– Стой! Кажется, здесь.
В сторону действительно уходила, петляя, дорога. Потресканная, старая, но каким еще быть пути в деревню? Раз сельские поселения уже давно стали как бы не нужны и народ рвет в крупные города. Ладно, хоть вообще сохранилась.
– Поворачивай. Бойцы! Внимание! Соблюдать осторожность!
Это уже на всякий случай. При полной неизвестности ждать можно было всего. Вплоть до прорвавшихся китайских регулярных частей. Или даже американского десанта, как бы невероятно последнее ни звучало.
Впрочем, было тех бойцов лишь пара человек, если не считать механика-водителя и наводчика, составлявших экипаж. Но неоткуда было больше взять солдат. По одному на грузовик, да ведь еще и броня – и пехоты как таковой в отряде во время передвижений попросту не было. Пятерка разведчиков – все, что сумел наскрести Букретов, да и то пришлось посадить за руль даже зампотеха.
Наводчик нырнул в башню, чуть пошевелил ею, проверяя. Воронов со своей пехотой, как и прежде, предпочел ехать на броне. Так хоть обзор лучше. Тайга подступала к дороге вплотную, в триплексы собственную смерть не разглядишь.
Боевая машина шла медленно. Люди напряженно всматривались по сторонам. Все успело измениться в сознании, и безмятежный недавний мир уже представлялся едва ли не детской сказкой. Если уж обыкновенный дождь мог нести невидимую смерть, что хорошего можно ждать от прочего?
Очередной изгиб дороги, и в конце сравнительно прямого отрезка пути возникло некое подобие баррикады. Несколько деревьев, настоящих, которые порою называют вековыми, лежали поперек от одной кромки леса до другой, и вряд ли существовала легкая техника, способная преодолеть преграду. Танк не в счет, да и много ли танков катается в последние недели по дорогам? Бээмпэшка вскарабкаться на подобный завал уже не могла. Про обычные машины не стоит и говорить.
Отдавать команду не потребовалось. Механ сам нажал на тормоза. Ствол пушки чуть стронулся, наводясь на цель. По ту сторону преграды кто-то промелькнул. Значит, не буйство стихий, пусть и рукотворных, а защитное сооружение? Похоже на то.
– С брони! – Воронов сам подал пример, спрыгнув и укрываясь за бронированным корпусом. Привычно передернул затвор автомата, ни на мгновение не отрывая взгляда от укрытия. Рядом застыли бойцы, такие же настороженные, как и их командир.
– Есть там кто-то, товарищ капитан! – прошептал в ухо Гаричев. – Зуб даю, что есть. А вот кто – не понять… Опытные больно, толком не высовываются. Хоть из пушки пали.
– Я так пальну! Вдруг нормальные люди?
– Чего нормальным-то от нас прятаться? Видно ведь по БМП, что свои.
– Положим, техникой кто угодно завладеть мог. И свои, и чужие. Да и где гарантия, что армия продолжает защищать, а не грабит по примеру банд? Пока не выясним, огня не открывать. Или же в качестве ответного.
Мимолетно подумал: а если у тех, за баррикадой, есть парочка гранатометов? БМП – не танк, ее даже «мухой» подбить можно. Лишь бы граната не дала рикошета. Так ведь не обязательно стрелять в лоб. Несколько человек вполне могут зайти с флангов, лес им должен быть прекрасно знакомым, и пальнуть в упор.
Хоть назад подавай. Пока выгоды у вероятного противника. Если там противник, и если он имеет серьезное оружие. А если друзья?
– Эй! Есть там кто-нибудь? – проорал Воронов. Крик вышел хриплым, немного простыл в последние дни, так смысл и так ясен. Главное, поняли бы, что кричат по-русски. – Отзовись, мужики! Стрелять не будем!
– Я тебе так стрельну! – после некоторого молчания долетел ответный крик. – Сейчас сожжем к какой-то матери! Убирайтесь отсюда на хрен!
– Тогда бревна от вашей деревни не оставим! Здесь – регулярная русская армия. Сейчас сюда подойдет колонна.
– Бандюганы вы, а не армия!
– Сам ты бандит! Я – капитан Воронов. Покажись, если такой храбрый! – И тише добавил бойцам: – Гаричев – вправо, Семенов – влево. Смотрите, чтобы никто не обошел с фланга!
– Сам покажись! Думаешь, форму украл, так поверим?
Препирательства могли тянуться долго. Вполне возможно, неведомый крикун лишь выигрывал время, пока его приятели крались по лесу, выходя на позиции. Поневоле приходилось рисковать, и Воронов решительно вышел на открытое место. Автомат, впрочем, он не убирал, даже не поставил на предохранитель, и был готов в любой момент упасть, откатиться в сторону и открыть огонь. Да и, что бы ни кричали с той стороны, пушка и пулемет бээмпэшки тоже кое-что стоят.