Удар! Воронов все-таки зацепился крылом за какую-то стоящую тачку и едва справился с управлением. В зеркале было видно, как разворачиваются автомобили Черепа.
– Дед, хватай пулемет! Ты в детстве в Гражданскую играл? Вспомним молодость! Сейчас мы с тобой тачанку-ростовчанку изображать будем. Не «максим», конечно, однако штука не менее убойная. Разберешься?
– Я, между прочим, в армии служил, когда тебя и в проекте не было, – пробурчал Иван, протаскивая к себе «ПК».
Завозился, вспоминая. Хорошо, лента была уже протянута. Ствол уставился назад, дед разобрался с предохранителем, оттянул затвор.
– Его еще вперед подать надо, – заметил Воронов.
– Будто не знаю…
Может, и знал, но за прошедшие годы явно забыл напрочь.
Интересно, если сейчас заскочить в чужую зону влияния, будет ли там оценено появление Черепа как вторжение? Проверить бы, да ведь и «Тойоту» наверняка знают. Сколько машин в городе может быть на ходу? Несколько десятков в самом лучшем случае.
Но к чему размышления, если точные границы все равно неизвестны? Зато до выезда из Хабаровска осталось немного. Пусть дорога не та, потом придется выбираться на нужную, все равно выбора нет. Лишь бы бензина хватило и мотор не отказал.
Одна из машин постоянно маячила сзади. За ней иногда объявлялась еще одна, но та отставала, потом догоняла вновь, а вот первая держалась весьма назойливо и постепенно отвоевывала расстояние. Третьей видно не было. Не то настолько отстала, не то помчалась проверять, что творится в штаб-квартире.
– Дед, ты, главное, стреляй лишь наверняка, – Воронов увидел, как Иван припал к прикладу. – Пусть поближе подойдут.
– Не учи ученого, – однако выстрелов не последовало.
А люди порою все-таки попадались, опровергая первоначальное впечатление о безлюдности города. Мелькали, торопливо прячась от мчащегося автомобиля. Пуганые…
Очередной поворот, и впереди неожиданно объявилась баррикада. Не слишком солидная, только непреодолимая даже на боевой машине, не то что на легковушке, главное же – явно созданная не только бушевавшей когда-то стихией, но и людьми. Связываться с конкурирующей фирмой Воронову не хотелось. Медвежатники там, таежники, амурцы – все они ничем по сути своей не отличались от Черепа. Даже если помогут, потом в итоге окажешься в другом подвале. Нет уж, надо выбираться, а не начинать очередные игры.
К счастью, в сторону отходила узкая старая улочка. Воронов даже названия ее никогда не знал, да и вообще был в здешних местах от силы пару раз. Не тупик, и ладно.
Оказалось – нечто близкое к тупику. Может, тут еще жили, но не убирали явно с самой Катастрофы. Ладно, несколько домов были разрушены, проезжей части это почти не коснулось, однако местами валялись деревья, не распиленные на дрова по нерадивости или еще каким-то причинам. Пришлось сбросить скорость, старательно пытаясь объезжать стволы и ветки.
Головная машина преследователей повторила маневр. Только джипу было полегче, кое-что он мог элементарно переехать, и расстояние сократилось метров до пятидесяти. В боковом окне появилась рука с автоматом, затем ее обладатель. Ждать дальше дед не стал. Пулемет загрохотал, потянуло порохом. Пусть большая часть пуль улетела неведомо куда, часть все-таки попала в цель. Зацепило ли кого, непонятно, только сидевшие в джипе среагировали почти моментально. Машина остановилась, и из нее выпали трое. Пулемет все гремел, хотя так стрелять не стоило.
– Дед! Из машины! – Воронов остановил и сразу вывалился наружу. Перекатом ушел за ствол валявшегося рядом дерева, вскинул автомат. Противники демонстрировали некоторый опыт и не просто лежали, открыли огонь. Пришлось тоже стрелять, больше стараясь прижать врага к земле, чем специально целясь. Надо же дать деду возможность вылезти и не нарваться на пулю! Посвист над головой отнюдь не способствует хладнокровной стрельбе.
Иван наконец-то распахнул дверь. Вылезал он непозволительно медленно для нынешней обстановки. Тут выпрыгивать надо, да возраст помехой. И взял с собой дед сразу все: и карабин, и пулемет. Хорошо хоть, старик наступил ногой на волочащуюся ленту и грохнулся со всем имуществом. Иначе наверняка подстрелили бы, несмотря на прижимающий огонь Воронова.
Боек сухо щелкнул. Капитан распластался за укрытием, заменил магазин. На той стороне воспользовались паузой, и в дерево ударили пули. Другие проносились поверх, и высовываться не хотелось. Пришлось откатиться чуть в сторону. Только на сей раз стрелять наугад офицер не стал. Поймал на мушку одного из противников, выстрелил, с удовлетворением убедился, что попал, и сам едва не схлопотал ответный кусок свинца. Просвистело настолько рядом с головой, что вроде даже обожгло.
Чуть дальше громыхнул карабин Ивана.
– Готов, – расслышал Воронов.
Дед порою браконьерствовал, по его же собственному признанию, и уж полсотни метров расстоянием для него не являлось.
Кто попал в последнего из врагов, было не понять. Стреляли оба, и каждый был не прочь приписать успех себе.
– Дед, с узником что?
– Отмучился, бедолага. Кажись, еще когда выезжали, пуля зацепила.
– Понятно, – равнодушно отозвался Воронов. Когда вокруг столько смертей, очередная не вызывает никаких эмоций. Был бы еще кто близкий… – Прикрой. Пойду посмотрю.
Он помнил о двух отставших автомобилях и после некоторого колебания забрал у Ивана пулемет. Судя по вышедшей части ленты, дед успел израсходовать чуть больше половины патронов. Но все равно более солидное оружие, чем автомат. Хотя и более тяжелое…
Теперь закинуть «ПК» за спину. Хорошо, бушлат толстый и не чувствуется исходящее от ствола тепло. Автомат в руки – и короткая нервная пробежка. Кто-то из противников вполне мог лишь притвориться мертвым и сейчас готовиться к стрельбе в упор. Тогда останется одно: торопливо падать, уходить перекатом в сторону. Но – обошлось.
Преследователей все-таки оказалось четверо. Один так и остался в машине. Мосинские патроны – вещь убойная, пробивают тело навылет, и что там с ним стало, можно было дальше не смотреть. Зато один из выскочивших еще шевелился, пытался вскинуть автомат одной рукой, вторая не двигалась, да и на это движение не оставалось сил.
– Ну что, майор? Как там у Гоголя? Помогли тебе твои ляхи?
– Сволочь… – в глазах Едранцева светилась ненависть.
– Наверное, – не стал спорить Воронов. – Но чести офицерской не ронял. Если интересно: отряд не распадался. Налаживаем жизнь в окрестных деревнях. Электричество появилось, еще кое-что. С бандами боремся. Технику сохранили. Есть надежда, переживем лихолетье. А нет, так хоть уйдем с чистой совестью.
– Надо было тебя сразу допросить с пристрастием, – слова давались Едранцеву с трудом. – Жаль, Череп не послушался. Хотел прежде текучку завершить… Тогда бы…
– Ладно. Времени нет. Есть что сказать? – Воронов вскинул автомат.