Тридцатипятиминутная поездка прошла без приключений, после чего компакт-диск с видеофильмом вручили офицеру связи для передачи Бобу Херберту.
В перерыве между поездками Доналд, отказавшись от предложения Шнейдера отдохнуть, пошел в центр связи. Центр ютился в лачуге с пятью крохотными комнатенками, битком набитыми радиопередатчиками, телефонами и компьютерами с объемными файлами интервальных сигналов, использующихся для опознания передатчиков, точных координат всех стационарных радиостанций в Азии и в бассейне Тихого океана, а также направлений их максимального излучения, перечнями частот для точного определения сигналов, программой SINPO для подавления помех и усиления сигналов.
Доналд занял комнатушку, освобожденную тем офицером связи, которому он передал компакт-диск, и сел за передатчик. Он был уверен, что передать сообщение на расстояние меньше пяти миль не будет проблемой.
Компьютер подсказал, что в демилитаризованной зоне работают коротковолновый и средневолновый передатчики. Доналд выбрал коротковолновый, настроил его на частоту 3350 килогерц и, взяв в руки небольшой микрофон, скованно пробормотал следующее сообщение:
– Генералу Хонг-ку, командующему вооруженными силами Корейской Народно-Демократической Республики в районе демилитаризованной зоны, военная база номер один. Посол Грегор Доналд приветствует вас и просит уделить ему несколько минут для встречи в нейтральной зоне в удобное для вас время. Мы стремимся положить конец эскалации напряженности и враждебным действиям и надеемся, что вы удовлетворите нашу просьбу в ближайшее время.
Доналд повторил свое сообщение, потом отправился к генералу Шнейдеру и доложил о результатах поездки. Впрочем, от своих разведчиков генерал уже знал, что к северу от демилитаризованной зоны укрепляют линии обороны, подтягивают танковые части, легкую артиллерию, подразделения поддержки.
Новость не удивила и не обескуражила Шнейдера, хотя он предпочел бы, чтобы генерал Сам приказал своим войскам сделать то же самое. Но Сам ничего не хотел предпринимать, не имея приказа из Сеула, а Сеул не мог отдать такой приказ, пока президент Лоренс не прикажет перевести войска США в состояние высокой боеготовности DEFCON-2 и не согласует свои действия с президентом Южной Кореи. Доналд понимал, что первое условие будет выполнено только в том случае, если произойдет еще один инцидент вроде того, что случился с американским «миражом». Кроме того, два президента будут старательно избегать официальных переговоров до тех пор, пока их советники не решат, что же именно им следует делать.
Доналду же оставалось только гадать, примет ли северокорейский генерал его предложение... И если примет, то кем сочтет его Шнейдер – трусом или Спасителем.
К каменному домику, крытому тростником, вело деревянное крыльцо. Дверь была закрыта только на крючок. В боковых стенах домика было по два окна. Домик казался сравнительно новым – на первый взгляд, ни камень, ни тростник не пережили больше двух дождливых лет.
Чо повернулся к майору Хвану. Майор кивнул. Шофер выключил фары, из «бардачка» достал карманный фонарь и вышел под моросящий дождь. Когда Чо открыл заднюю дверцу, первым из машины вышел майор Хван.
– Я обещаю, что не убегу, – с ноткой негодования в голосе сказала Ким Чонг майору. – Здесь некуда бежать.
– И все же арестованные время от времени бегут, госпожа Чонг. Кроме того, я уже нарушил правила, доставив вас сюда без наручников. Нарушать и другие было бы просто неразумно.
Ким вышла из машины. Чо не отходил ни на шаг.
– Я заслужила упрек. Прошу прощения, господин Хван.
Ким направилась к дому и словно растворилась в темноте. Чо вырвал ключи из замка зажигания и бросился за ней, Хван чуть медленнее пошел за шофером.
Ким отбросила крючок и вошла в дом. Возле двери на столике стояла стеклянная чашка. Из нее Ким взяла длинную деревянную спичку и зажгла несколько свечей в стеклянных подсвечниках. Улучив момент, когда Ким не смотрела в их сторону, Хван подал знак Чо, чтобы тот наблюдал за домом снаружи. Чо бесшумно вышел.
Небольшую комнату заполнил оранжевый свет. Хван увидел фортепьяно, аккуратно убранную двуспальную кровать, круглый столик с одним стулом и письменный стол, на котором не было ничего, кроме нескольких фотографий в рамочках. Майор взглядом следил за Ким. Она спокойно, даже грациозно передвигалась по комнате; очевидно, ее не вывели из равновесия события этого дня. Интересно, почему она так хладнокровна, задумался Хван. Или работа шпионки никогда не была ее призванием, или она по натуре – прагматик, конфуцианка.
Или она все подготовила для того, чтобы Хван потерпел самое сокрушительное в своей жизни поражение.
Хван подошел к письменному столу. Его не удивило, что здесь не оказалось ни одной фотографии самой Ким Чонг. Если бы ей пришлось неожиданно бежать, фотографии шпионки были бы подарком для Корейского ЦРУ. Хван взял один из снимков.
– Ваши брат и мать? Ким кивнула.
– У них приятные лица. А это ваш дом?
– Был нашим.
Майор поставил фотографию.
– А этот коттедж? Его построили специально для вас?
– Господин Хван, пожалуйста, не надо больше вопросов. Теперь майор почувствовал в голосе Ким упрек.
– Прошу прощения.
– Мы заключили соглашение.., перемирие. Хван подошел к Ким.
– Госпожа Чонг, мы не заключали никакого перемирия. Вероятно, вы не правильно меня поняли, не так оценили наши отношения.
– Я все поняла правильно, господин Хван. Я – ваша пленница. Но я не предам свою страну, не стану сотрудничать с КЦРУ, и мне неприятны ваши попытки втереться в доверие, задавая вопросы о моей семье, моем доме. Боюсь, я уже достаточно скомпрометировала себя тем, что привезла вас сюда.
Хван был задет за живое. Не потому, что он не получил ответа на свой вопрос. Разумеется, он сам должен был узнать, кто построил этот дoм – местные строители или просочившиеся в страну агенты КНДР, а Ким должна была сделать все, чтобы Хван так ничего и не узнал. Таковы правила игры. Но больше всего майора вывело из себя то, что Ким Чонг была совершенно права. Возможно, она не шпионка по призванию, но это не мешает ей оставаться патриоткой. Майор ошибся, недооценив Ким Чонг. Впредь ему нужно быть осмотрительнее.
Ким опустилась на обшитую зеленым бархатом табуретку и сыграла несколько тактов джазовой пьесы, которую Хван не узнал. Потом Ким отбросила крышку пианино и сунула внутрь обе руки. Майор внимательно наблюдал за нею, она же, словно не замечая его пристального взгляда, отвинтила крыльчатую гайку, крепившую металлическую скобу, и извлекла из пианино компактную радиостанцию. На противоположной стенке инструмента хомутиком было закреплено взрывное устройство, связанное проводом с крышкой пианино.
Хван сразу узнал сверхсовременную радиостанцию «Кол-38» израильского производства. Корейское ЦРУ тоже хотело купить такие – они могли принимать и передавать сообщения в радиусе семисот пятидесяти миль, что позволяло заброшенным в тыл агентам вести переговоры со своими штаб-квартирами без всяких спутников. Источником питания «Кол-38» были легкие кадмиевые аккумуляторы, поэтому с ними можно было работать и в глухих уголках, вроде этой деревни Янгу. Что же касается надежности, то в этом смысле «Кол-38» превосходили – даже американские портативные радиостанции.