Он отвернулся от окна и вместе со своим шофером направился к автомобилю. Процесс начался.
* * *
Тем, кто служат в разведывательном сообществе, платят не за то, что они видят случайное стечение обстоятельств, это особые люди, которые проводят время над картами, пристально за всем наблюдая, и предсказывают эти обстоятельства. Барражирующий высоко в небе АВАКС сообщил о курсе самолета, который направился к югу от Тегерана. Дальность полета «Гольфстрима G-IV» без дозаправки была хорошо известна, и потому нетрудно было рассчитать расстояния до возможных пунктов назначения. По коду транспондера определили тип самолета, скорость, курс и высоту полета, которая составила 45 тысяч футов – на такой высоте топливо используется наиболее экономно. Было рассчитано время от одного такого рейса до второго. Курс оказался еще более
красноречивым.
– Судан, – подтвердил майор Сабах. Вообще-то самолет мог полететь куда угодно. Майор сначала едва не подумал, что пунктом назначения является Бруней, но нет, оттуда слишком далеко до Швейцарии, а где еще могут находиться денежные вклады.
После того как пришли к такому заключению, в Америку через спутник связи была послана шифрограмма, снова в ЦРУ, и на этот раз пришлось разбудить высокопоставленного руководителя управления только для того, чтобы получить утвердительный ответ на короткий вопрос. Ответ был передан обратно на станцию «Пальма» в знак любезности по отношению к кувейтцам. Затем оставалось только ждать.
* * *
У ЦРУ в Хартуме была небольшая станция, по сути дела она состояла всего из ее начальника, пары оперативников и секретаря, которая обслуживала также пункт связи Агентства национальной безопасности. Начальник станции, однако, был опытным сотрудником и сумел завербовать в качестве своих агентов несколько местных жителей. Его задача облегчалась тем, что суданскому правительству почти никогда не приходилось ничего скрывать, в этой стране практически не было ничего, что могло бы представлять интерес. В прошлом правительство Судана пользовалось географическим положением своей страны, противопоставляя в качестве тактического хода Запад и Восток. Таким образом оно получило деньги, оружие и расположение – в качестве платы за услуги. Однако после распада Советского Союза прекратилась борьба за мировое господство, которая служила источником доходов для стран третьего мира на протяжении двух поколений. Теперь суданцам приходилось полагаться лишь на собственные ресурсы, которые были незначительными, а также те крохи, что попадали к ним от стран, временно нуждающихся в чем-то. Руководство страны исповедовало ислам и, пользуясь каждым удобным случаем, чтобы громко провозгласить эту ложь – они были ничуть не более благочестивы, чем их западные коллеги, – иногда получало финансовую поддержку от Ливии, Ирана или других стран. Взамен от них требовали, чтобы они боролись с аниматическими язычниками на юге своей страны и к тому же шли на риск возникновения волны политического исламизма в собственной столице среди людей, хорошо знавших действительное благочестие своих лидеров и потому стремившихся заменить их настоящими правоверными. В общем и целом политические деятели этой обнищавшей страны считали, что лучше быть верующими и богатыми, чем верующими и бедными.
Полная непредсказуемость положения в стране осложняла жизнь персоналу американского посольства в Судане. Когда правительство строго контролировало действия смутьянов-фундаменталистов, в Хартуме было безопасно. Но случалось, действия фундаменталистов становились крайне агрессивными и контролировать их не удавалось. В настоящий момент ситуация казалась относительно спокойной, и потому американским дипломатам оставалось беспокоиться лишь о климатических условиях, которые тут были настолько отвратительными, что здешняя служба значилась у американских дипломатов среди десяти худших назначений в мире, даже не принимая во внимание угрозу терроризма. Для начальника станции ЦРУ пребывание в Судане гарантировало быстрое продвижение по службе, несмотря на то что его жена и двое детей остались дома в Виргинии, потому что большинство американцев, находящихся здесь на официальных должностях, считали слишком опасным привозить сюда семьи. По степени опасности к этому приближалась угроза СПИДа, практически закрывающая для американцев двери ночных клубов, не говоря уже о переливании крови в случае необходимости. В американском посольстве этим занимался армейский врач, и беспокойство не покидало его.
Начальник станции, качнув головой, отмахнулся от сомнений. Согласившись на назначение в Судан, он продвинулся на две ступени в денежном довольствии. Здесь он хорошо справлялся с работой, главным образом благодаря помощи своего агента, занимавшего высокую должность в Министерстве иностранных дел Судана, который информировал резидента обо всем, что предпринимала его страна. То, что его страна практически ничего не предпринимала, мало что значило для бюрократов, протирающих штаны в Лэнгли. Лучше знать все ни о чем, чем не знать ничего обо всем, считали они.
Начальник станции решил, что займется выполнением этого поручения сам. Проверив время и расстояние по своим картам, он пообедал пораньше и поехал в аэропорт, расположенный всего в нескольких милях от города. Служба безопасности в аэропорту была по-африкански небрежной, и ему удалось найти место в тени возле здания терминала. Гораздо легче вести наблюдение за терминалом для частных самолетов, чем за главным зданием аэропорта, особенно когда у тебя фотоаппарат с объективом, фокусное расстояние которого составляет 500 миллиметров. У него даже нашлось время, чтобы убедиться в правильности выбора диафрагмы. Он услышал гудок своего сотового телефона – сотрудники АНБ в посольстве сообщили, что самолет заходит на посадку. Это обстоятельство тут же подтвердилось прибытием официального вида лимузинов. Он хорошо запомнил две фотографии, переданные по телефаксу из Лэнгли. Значит, речь идет о двух высокопоставленных иракских генералах? – подумал он. Ну что ж, после смерти их босса в этом нет ничего удивительного. При диктатуре проблема заключалась в том, что те, кто находятся рядом с диктатором, не могут рассчитывать на пенсию.
Белый реактивный самолет плавно совершил посадку; из-под шасси показалось обычное легкое облачко от сгоревшей резины. Американец поднял камеру, навел ее на самолет и сделал несколько снимков. Его фотоаппарат был заряжен высокочувствительной черно-белой пленкой, и он хотел убедиться в исправности перезарядки. Теперь его беспокоило лишь то, как остановится «птичка», будет ли виден выход из самолета – эти мерзавцы могут развернуться другой стороной к нему и испортят все дело. Но тут у него не было выбора.
«Гольфстрим», к счастью, остановился как нужно, и после того как дверца открылась, начальник станции принялся делать снимок за снимком. У самолета стоял правительственный чиновник среднего уровня, которому было поручено полуофициально приветствовать прибывших. Определить, кто из двоих занимал более высокое положение, было просто по количеству объятий и поцелуев, а также по взглядам, которыми прибывшие окинули посадочную площадку вокруг самолета. Клик. Клик. Клик. Американец определенно узнал одного из них, да и лицо второго показалось ему знакомым. На разгрузку багажа потребовались считанные минуты. Правительственные лимузины отъехали от самолета, и начальник станции не особенно интересовался в данный момент, куда они направились. Его агент из Министерства иностранных дел сообщит ему об этом. Американец сделал восемь последних снимков самолета, который уже начали заправлять, и решил подождать, чтобы увидеть, что произойдет дальше. Через тридцать минут маленький авиалайнер снова взлетел. Можно было отправляться обратно в посольство. Пока там один из его подчиненных занимался проявлением пленки, он позвонил в Лэнгли.