Итак, требовалось всего лишь выбрать момент, и Раман закончит операцию. Прошло столько лет, а он все еще сохранил светлую голову, не осквернил себя наркотиками и прошел подготовку в лагере самого Великого Сатаны. Новость была настолько грандиозной, что он даже не позволил себе улыбнуться.
И тут зазвонил телефон. Это была личная линия аятоллы и ею пользовались только избранные.
– Слушаю.
– У меня хорошие новости, – произнес директор, – с обезьяньей фермы.
* * *
– Знаешь, Арни, ты был прав, – сказал Джек, направляясь по крытому переходу в Западное крыло. – Было чертовски интересно уехать отсюда.
Глава президентской администрации заметил, каким легким стал шаг Райана, но это не особенно обольщало его. «ВВС-1» доставил президента обратно в Вашингтон к спокойному семейному ужину, и он избежал обычного напряжения трех или четырех таких же выступлений, бесконечных часов общения с крупными бизнесменами, жертвующими деньги на избирательную кампанию, и последующего четырехчасового ночного сна после всего этого, причем часто в самолете. Затем следовал короткий душ и новый рабочий день, искусственно увеличенный торжественными ужинами и приемами после собраний. Поразительно, подумал Арни, что президентам вообще остается время на работу. Обязанности президента и без того были трудными, а их почти всегда приходилось подчинять тому, что мало чем отличалось от обычной рекламы, но это была необходимая функция президента в демократической стране, население которой хотело, чтобы он делал нечто большее, чем просто сидел за столом и занимался…, своей работой. Президентство – дело, которое можно любить, хотя оно тебе и не нравится, – подобная фраза кажется на первый взгляд противоречивой, однако до тех пор, пока ты не займешься этим и не убедишься сам.
– Ты хорошо справился с речами, – сказал ван Дамм. – То, что передавалось по телевидению, было идеальным, и интервью, проведенное каналом Эн-би-си с твоей женой, тоже прошло удачно.
– А вот Кэти интервью не понравилось. Она считает, что телевизионщики выбросили из него лучшую часть, – беззаботно ответил Райан.
– Все могло быть гораздо хуже. – Они не задали ей вопроса относительно абортов, подумал Арни. Для этого ему пришлось востребовать у компании Эн-би-си возвращения нескольких крупных долгов, которыми ее руководство было обязано ему, и в придачу во время вчерашнего полета обходиться с Томом Доннером, по меньшей мере, как с сенатором, может быть, даже как с членом кабинета министров. На следующей неделе Доннер будет первым ведущим из всех крупных телевизионных компаний, кто встретится с президентом с глазу на глаз в верхней гостиной, и Арни был вынужден дать согласие на то, что Доннер может задавать любые вопросы. А это означало, что придется потратить несколько часов на брифинг Райана, чтобы он снова не наступил на президентские грабли. Но пока глава его администрации позволил Райану наслаждаться приятными воспоминаниями превосходного дня, проведенного на Среднем Западе, подлинная цель которого, если исключить необходимость вывезти президента из Вашингтона и дать ему почувствовать вкус того, чем на самом деле является президентство, заключалась в том, чтобы показать стране, что он выглядит по-президентски, и нанести очередной удар этому мерзавцу Келти.
Агенты Секретной службы были в таком же хорошем настроении, как и президент, потому что часто их настроение зависело от его расположения духа, и отвечали улыбками на улыбки: «Доброе утро, господин президент!» – повторилось четыре раза, пока президент не вошел в Овальный кабинет.
– Доброе утро, Бен. – Райан сразу направился к письменному столу и опустился в свое удобное вращающееся кресло. – Расскажи мне, как выглядит сегодня мир.
– Не исключено, что у нас возникла проблема. Военно-морской флот КНР выходит в море, – сообщил исполняющий обязанности советника по национальной безопасности. Секретная служба только что присвоила ему кодовое имя «Шулер».
– Ну и что? – раздражаясь, спросил Райан, почувствовав, что эта новость испортит ему радостное утро.
– Похоже, что предстоят крупномасштабные учения китайского флота в Тайваньском проливе, и они заявили в пресс-релизе, что намереваются проводить учебные стрельбы боевыми ракетами. Реакции Тайбэя еще не поступило.
– Не предстоят ли у них выборы или что-нибудь еще, а? – спросил Джек.
– Только через год, – покачал головой Гудли. – Китайская Республика на Тайване продолжает щедро расходовать деньги в ООН, и они по-тихому лоббируют множество стран на случай, если примут решение обратиться с просьбой о членстве, однако в этом тоже нет ничего необычного. Тайбэй скрывает свои замыслы и не поднимает шума, чтобы не оскорбить континентального соседа. Их торговые отношения остаются стабильными. Короче говоря, мы не можем найти причины этих неожиданных учений.
– Какие силы у нас в этом регионе?
– Одна подводная лодка в Тайваньском проливе, ведущая наблюдение за китайскими подводными лодками.
– Авианосцы?
– Только в Индийском океане. «Стеннис» вернулся в Пирл-Харбор для ремонта, «Энтерпрайз» тоже там на ремонте, и оба авианосца не смогут выйти в море еще некоторое время. Больше ничего в сундуке у нас нет. – «Шулер» напомнил президенту о ситуации, о которой сам он совсем недавно говорил другому президенту.
– А их армия?
– И здесь ничего необычного. Как и говорили русские, она находится в состоянии повышенной боевой готовности, но это продолжается уже долго.
Райан откинулся на спинку кресла и уставился на чашку кофе без кофеина, стоящую перед ним. Во время короткой поездки по Среднему Западу он обнаружил, что его желудок действительно лучше реагирует на такой кофе, и сказал об этом Кэти, которая только улыбнулась и ответила: «А что я тебе говорила!»
– О'кей, Бен, продолжай.
– Я посоветовался со специалистами по Китаю в Госдепе и в ЦРУ, – заметил Гудли. – По их мнению, не исключено, что китайская военная верхушка делает это по политическим соображениям внутреннего характера, увеличивая уровень боевой готовности, чтобы дать понять остальным членам Политбюро в Пекине, что армия продолжает играть важную роль. Если не считать этого, все остальное – умозрительные рассуждения, а я не должен заниматься этим, помните, босс?
– А если ты говоришь «не знаю» – это значит, что ты действительно не знаешь, верно? – Это был риторический вопрос и один из любимых афоризмов Райана.
– Вы ведь сами учили меня этому на противоположном берегу Потомака, господин президент, – согласился Гудли, но без ожидаемой улыбки. – Вы также учили меня сомневаться в событиях, которые я не могу объяснить. – Офицер аналитической службы сделал паузу. – Они знают, что нам известно об их маневрах, и хотят, чтобы мы проявили к ним интерес. Они также знают, что вы недавно на посту президента, и понимают, что сейчас вам не нужны дополнительные заботы. Тогда зачем они так поступили? – тоже риторически спросил Гудли.
– Это верно, – негромко согласился Райан. – Андреа? – позвал он. Прайс, как всегда, находилась в кабинете, делая вид, что не замечает происходящего.