* * *
Согласие дал не каждый из членов избранного круга. Везде есть свои циники и бунтари, одни лучше, другие хуже, кое-кто из них даже не принадлежал к числу отверженных. Важной составляющей был также гнев. Некоторые члены круга, ущемленные в чем-то своими собратьями, отнеслись к этому философски – еще наступит время поквитаться, а пока следует оставаться друзьями – но не со всеми. Особенно это относилось к представителям средств массовой информации, которые хотя и были признаны в кругу избранных, но в то же время находились за его пределами. Их признавали потому, что в определенном смысле они водили личную дружбу как с бывшими, так и с настоящими членами правительства; они могли обращаться к ним за информацией и мнениями, в свою очередь сообщая им сведения об их врагах. И в то же время их держали на расстоянии, так как истинные члены круга не доверяли им по-настоящему, поскольку средствами массовой информации они могли воспользоваться в своих целях, пообещав их сотрудникам определенные выгоды, а это было проще для одной части политического спектра, чем для другой. Можно ли доверять им? Вряд ли. А вернее, лучше не доверять совсем. У некоторых даже были свои принципы.
– Арни, нам нужно поговорить.
– Мне тоже так кажется, – согласился ван Дамм, узнав голос человека, звонившего ему по прямой линии.
– Сегодня вечером?
– Согласен. Где?
– У меня дома?
Глава президентской администрации на секунду задумался.
– Почему бы и нет?
* * *
Делегация прибыла как раз во время вечерней молитвы. Приветствия с обеих сторон были сердечными и сдержанными, а затем все трое вошли в мечеть и исполнили свой ежедневный ритуал. При обычных обстоятельствах на обратном пути в сад они чувствовали бы себя после молитвы очищенными от мирских дел Но не на этот раз. Только долгая привычка скрывать свои чувства помогала им не выказывать признаков напряженности, но даже это всем троим говорило о многом, а в особенности одному из них.
– Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы согласить принять нас, – начал принц Али бин Шейк. Он не добавил, что для этого аятолле потребовалось достаточно длительное время.
– Я рад приветствовать вас в мире, – ответил Дарейи. – Так хорошо, что мы смогли помолиться вместе. – Он провел гостей к столу, где его телохранители приготовили кофе, крепкий и горький, как это принято на Ближнем Востоке. – Пусть Аллах благословит нашу встречу, мои друзья. Чем я могу помочь вам?
– Мы приехали сюда, чтобы обсудить недавние события, – заметил наследный принц, сделав глоток. Его кувейтский коллега, Мухаммед Адман Сабах, министр иностранных дел своей страны, пока молчал.
– Что вас интересует? – спросил Дарейи.
– Ваши намерения, – откровенно признался Али. Духовный глава Объединенной Исламской Республики вздохнул.
– Нам нужно сделать еще так много. Столько лет войны и страданий, столько потерянных жизней из-за стремления к различным идеалам, столько разрушений. Даже эта мечеть, – он указал на обветшавшее здание, явно нуждавшееся в ремонте, – являет собой символ всего этого, не правда ли?
– У всех нас немало оснований для печали, – согласился Али.
– Вас интересуют мои намерения? Прежде всего восстановить нормальную жизнь. Эти люди перенесли так много страданий, принесли столько жертв – и ради чего? Ради светских амбиций безбожника. Несправедливость происходящего взывала к Аллаху, и Он отозвался на мольбы о помощи. И вот теперь, возможно, мы станем процветающим и верующим народом. – Он не произнес слова «снова», но в этом не было нужды.
– На это потребуются годы, – заметил кувейтец.
– Несомненно, – согласился Дарейи. – Но теперь, когда эмбарго снято, у нас достаточные ресурсы в стремлении решить эту задачу. Здесь нас ждет новое начало.
– В мире, – прибавил Али.
– Несомненно, в мире, – серьезно согласился Дарейи.
– Чем мы можем помочь вам? Одним из столпов Веры является милосердие, в конце концов, – заметил министр иностранных дел Сабах.
Дарейи с благодарностью кивнул.
– Нет предела вашей доброте, Мухаммед Адман Так хорошо, что нами руководит наша вера, а не постороннее влияние, которое – и это так печально – овладело этим регионом за последние годы. Но пока задача, стоящая перед нами, настолько велика, что мы едва приступили к обдумыванию того, с чего начать и в каком порядке. Может быть, позднее мы сможем вернуться к этому вопросу.
Это не было совсем уж категорическим отказом от помощи, но смысл сказанного аятоллой был очевиден. Объединенная Исламская Республика не была заинтересована в деловых отношениях – именно этого и боялся принц Али.
– На следующем заседании ОПЕК, – предложил Али, – мы можем обсудить изменение квот добычи нефти, для того чтобы вы могли получать более справедливую долю доходов, которые наши страны получают от ее покупателей.
– Это действительно было бы полезным, – согласился Дарейи. – Нам не нужно слишком много, всего лишь небольшие поправки, – добавил он.
– Таким образом, можно считать вопрос согласованным? – спросил Сабах.
– Конечно. Это чисто техническая проблема, которую мы можем поручить нашим представителям.
Оба гостя кивнули, вспомнив при этом, что при распределении квот добычи нефти и возникают наиболее ожесточенные споры.
Если каждая страна будет добывать слишком много, это собьет мировые цены на нефть и все экспортеры пострадают от этого. С другой стороны, если чрезмерно ограничить производство нефти, это нанесет удар по экономике стран-импортеров, которые будут вынуждены снизить потребление, что приведет к уменьшению доходов. Соответствующий баланс – его трудно установить, как это случается со всеми экономическими проблемами, – представлял собой результат длительных дипломатических переговоров, ведущихся на высоком уровне между странами со своими экономическими структурами, причем ни одна из них не похожа на другую, и нередко приводит к значительным разногласиям, несмотря на то что большинство стран ОПЕК являются мусульманскими. Они поняли, что переговоры с Дарейи идут подозрительно легко.
– Может быть, вы хотите, чтобы мы передали что-то нашим правительствам? – спросил Сабах.
– Мы стремимся только к миру, потому что лишь в мирных условиях нам удастся выполнить задачу восстановления наших наций и слияния их в единое целое, как этого желает Аллах. У ваших стран нет никаких оснований опасаться нас.
* * *
– Итак, каково ваше мнение? – Подошел к концу очередной период учений. На заключительном разборе операций присутствовали весьма высокопоставленные офицеры израильской армии, причем по меньшей мере одним из них был видный сотрудник разведки. Полковник Шон Магрудер был танкистом, но по сути дела каждый старший офицер пользуется разведывательной информацией и потому готов получать ее из любого источника.