По волоконно-оптическому кабелю связи эта же информация передавалась на «Пальму», и когда женщина-сержант на ней включила монитор, все, кто находились в помещении, увидели пробегающий далеко внизу невыразительный ландшафт – «хищник» устремился к месту назначения.
– Будет неплохо узнать, понимают ли они, чем занимаются, – заметил лейтенант, обращаясь к майору Сабаху.
– Еще лучше, если мы узнаем, что они не догадываются об этом, – задумчиво ответил кувейтский офицер. Члены разветвленной правящей семьи Кувейта проявляли все большее беспокойство. Но в том было свое преимущество, подумал майор, потому что благодаря этому вооруженные силы его страны все выше поднимали степень своей боеготовности. Подобно саудовцам, граждане Кувейта с энтузиазмом откликнулись на призыв вступить в армию и приготовиться к использованию самого совершенного вооружения, которое только могла купить их маленькая, но богатая страна, однако они считали ниже своего достоинства заниматься техническим обслуживанием этого вооружения и поручали уход за танками людям, находящимся ниже их по социальному положению. Но в отличие от саудовцев жители Кувейта испытали на себе все ужасы вражеской оккупации. Многие из них потеряли членов семьи, а в этой части мира такое не забывается. Вот почему они охотно проходили военное обучение. Кувейтцы еще далеки были до уровня боевой подготовки американцев или израильтян, которые относились со скрытым презрением к их притязаниям на право называться современной армией. Это было известно майору Сабаху. Его соотечественникам прежде всего нужно было научиться стрелять. Они сожгли по крайней мере одну орудийную трубу на каждый танк из-за радости обучения этому искусству, а на стрельбах пользовались настоящими, а не учебными боеприпасами – боевые снаряды летели дальше и точнее попадали в цель. Таким образом кувейтцы сочетали свое хобби с обучением искусству побеждать. Научившись теперь попадать в цель, они перешли к следующему этапу – учебе маневрировать и стрелять во время движения. И снова они не сразу овладели этим, но все-таки упорно продолжали учиться. Возникший кризис заставил их приложить еще большие усилия, и теперь соотечественники майора Сабаха меняли свои кресла в конторах, где они занимались торговлей, добычей нефти и банковским делом, на сиденья в танках. Американские советники снова отправятся с ними на учебные полигоны, поставят перед ними задачу и будут следить за ее решением. И хотя майор испытывал боль от того, что его соотечественники, многие из которых являлись его родственниками, еще не были готовы к войне, он с гордостью понимал, что они стараются изо всех сил. Сабах был умным мужчиной, но ему так и не пришло в голову, насколько военные Кувейта близки к израильскому образцу: гражданские люди, они учились воевать после суровых уроков, которые познали на горьком опыте из-за того, что прежде этим не владели.
* * *
– «Фехтовальщик» проснулся, – услышала Андреа Прайс в наушнике. Командир личной охраны президента вместе со своими начальниками групп собрались на кухне: стоя пили кофе у одного из столиков из нержавеющей стали, предназначенных для поварских дел.
– Рой? – Она вопросительно посмотрела на Альтмана.
– Нам предстоит обычный день, – ответил специальный агент. – Утром у нее намечены три процедуры, затем после ланча лекция для испанских врачей из университета Барселоны, всего их десять, восемь мужчин и две женщины. Мы проверили имена через испанскую полицию. Все не вызывают подозрений. Нет и никаких сообщений об угрозах в адрес «Хирурга». Похоже, в больнице предстоит нормальный день.
– Майк? – обратилась Андреа к Майклу Бреннану, старшему группы, охраняющей маленького Джека.
– У мальчика сегодня на первом уроке контрольная по биологии, а после занятий игра в бейсбол. Он вполне освоился с обязанностями кэтчера, но как отбивающий игрок нуждается в тренировке, чтобы овладеть практикой обращения с битой.
– Уэнди? – Специальный агент Гвендолин Меррит руководила группой, охраняющей Салли Райан.
– Сегодня у «Тени» на третьем уроке контрольная по химии. Она явно проявляет интерес к Кении. Он хороший парень, ему бы еще постричься и надеть новый галстук. «Тень» собирается вступить в команду девочек по лакроссу. – Агенты поморщились. О какой защите может идти речь, когда человека преследует группа подростков с клюшками в руках?
– Напомните мне, что за семья у этого Кении? – попросила Прайс. Даже она не могла запомнить всего.
– Отец и мать – адвокаты, занимаются главным образом налоговым правом.
– «Тени» недостает вкуса, – заметил Бреннан ко всеобщему веселью стоявших вокруг стола. Его любили за пристрастие к шуткам. – Остерегайся, Уэнди, здесь кроется опасность.
– Это почему же?
– Если президенту Соединенных Штатов удастся провести новое налоговое законодательство, родители Кении окажутся в заднице.
Андреа Прайс сделала очередную пометку.
– Дон?
– Сегодня все, как и обычно, введение в рисование цветными мелками. Но меня по-прежнему беспокоит обстановка вокруг детского сада, Андреа. Мне нужно больше людей. Одного я бы разместил внутри и еще двоих с южной стороны, – заметил Расселл. – Помещение детского сада слишком открыто для посторонних. У нас нет достаточной оборонительной глубины. Внешний периметр, по сути дела, только один, и это не может не беспокоить.
– «Хирург» не хочет, чтобы у нас было там слишком много агентов. Сейчас в детском саду ты и еще двое внутри, трое наготове для немедленной поддержки, и один агент ведет наблюдение с другой стороны улицы, – напомнила ему Прайс.
– Андреа, мы находимся на слишком открытом месте. Мне нужны еще три агента, – повторил Расселл. Как и всегда, его голос звучал убедительно. – Семья должна прислушиваться к нашему мнению в профессиональных вопросах.
– Знаешь, давай сделаем так. Завтра после обеда я подъеду к тебе и посмотрю на месте, ладно? – предложила Прайс. – Если я увижу, что обстановка действительно вызывает опасения, поговорю с боссом.
– Отлично, – кивнул Расселл.
– Там с миссис Уолкер нет новых проблем?
– Шийла попыталась собрать подписи родителей, чьи дети посещают «Гигантские шаги», чтобы добиться перевода «Песочницы» в другой детский сад. Оказалось, что у миссис Даггетт большая постоянная клиентура, больше половины родителей знают Райанов, и эта семья им нравится. Так что Шийла поспешно забрала своего ребенка и уехала. Ты знаешь, в чем на самом деле проблема?
– В чем же? Дон улыбнулся.
– В этом возрасте девочки походят друг на друга. Иногда я отвернусь, дети перейдут с места на место, и, когда я поворачиваюсь обратно, то не могу сразу понять, которая из девочек «Песочница». Понимаешь, у этих малышек всего два вида причесок, и половина матерей считает, что «ошкош» – единственный вид детской одежды.
– Дон, это сугубо женский подход, – заметила Уэнди Мерритт. – Если первая малышка страны носит такую одежду, одежда сразу становится модной.
– То же самое, наверно, относится и к прическам, – добавила Андреа. – Между прочим, я забыла тебе передать – Пэт О'Дей вызывает тебя на соревнование, – сказала она самому старшему по возрасту члену президентской охраны.