Тогда он рассуждал наивно, и Лиз указала на это. Сейчас, после трех операций, Скуайрс наконец понял, что с коллективным страхом не надо бороться. На самом деле, это система взаимной поддержки, превращающая людей с различным прошлым, разным образованием и интересами в единый спаянный организм. Именно он сплачивал экипаж бомбардировщика времен Второй мировой войны, членов полицейского патруля или бойцов элитного подразделения спецназа теснее, чем это может произойти с супругами, прожившими вместе всю жизнь. Именно он делал общий результат намного больше простой арифметической суммы отдельных составляющих.
В той же степени, как патриотизм и мужество, коллективный страх был тем, что связывало коммандос "Бомбардира" вместе.
Скуайрс уже собирался рассмотреть в качестве мотивации тезис "повидать мир", но тут на связь через спутник вышел Майк Роджерс. Скуайрс мгновенно очнулся от размышлений и, говоря словами его футбольного тренера, "сразу же вошел в игру".
– Чарли, – начал Роджерс, – извини за то, что заставил тебя ждать так долго. Мы просчитывали твой игровой план, и получается, что от тебя потребуется мастерство, достойное чемпионата мира. Чуть больше чем через одиннадцать часов, до самого последнего момента оставаясь за пределами воздушного пространства России, ваша группа спрыгнет на парашютах в точке к западу от Хабаровска. Боб сообщит летчикам полетный план и координаты цели – и мы надеемся, что использование советского "Ил-76Т" даст вам достаточно времени, чтобы войти и выйти, прежде чем российские системы ПВО сообразят, что это чужой самолет. Вашей целью будет состав из четырех вагонов и локомотива, следующий по Транссибирской магистрали. Если груз состоит из наркотиков, наличной валюты или золота, вы должны будете его уничтожить. Если оружие окажется ядерным, представьте нам необходимые доказательства и по возможности выведите его из строя. Сержант Грей прошел соответствующую подготовку. Вопросы есть?
– Так точно, сэр, – подтвердил Скуайрс. – Поскольку в деле замешан Эрмитаж, не исключено, что русские перевозят произведения искусства. Как нам быть – взорвать Ренуаров и Ван Гогов ко всем чертям?
Последовала небольшая пауза.
– Нет. Все сфотографируйте и возвращайтесь назад.
– Слушаюсь, сэр.
– Вашим местом действия будет скала высотой сто одиннадцать футов, расположенная непосредственно рядом с железнодорожными путями, – продолжал Роджерс. – Соответствующие топографические карты будут переправлены на ваш компьютер. Вы устроите засаду и будете ждать состав. Место это мы выбрали, потому что там много деревьев и валунов, с помощью которых можно будет перегородить рельсы. Этот вариант предпочтительнее использования взрывчатки, поскольку позволит избежать жертв. Если состав будет следовать строго по графику, у вас до его появления будет всего около часа. Если же он задержится, вам придется подождать. Этот состав пропустить нельзя, хотя вы должны постараться избежать жертв среди русских солдат.
Это предупреждение нисколько не удивило Скуайрса: дипломаты терпеть не могли оправдываться за незаконные вторжения на чужую территорию, не говоря уж о том, что на жаргоне ЦРУ именовалось "максимальным упрощением ситуации". Хотя подполковник Скуайрс был обучен убивать с помощью всего, начиная от пистолета-пулемета "Узи" и кончая шнурком от ботинка, ему еще никогда не приходилось делать это на практике, и он надеялся, что и не придется.
– "Ил-76Т" отправится дальше на Хоккайдо, где заправится топливом и полетит назад, – сказал Роджерс. – Однако вам предстоит возвращаться домой не на нем. Завершив операцию, вы подадите самолету сигнал и направитесь в точку встречи, южную оконечность моста в одной целой и трех десятых мили к западу от цели.
А вот это уже становится любопытно. Роджерс не стал сообщать о средстве возвращения, только потому что опасается захвата "Бомбардира" в плен. Он не хочет, чтобы это стало известно русским. Как будто одного только задания недостаточно! Эта таинственность затронула другую часть натуры Скуайрса. Ту самую, которая практически во всех знакомых ему мужчинах пробуждала любовь к броскому, незнакомому, сложному оборудованию.
– Чарли, не беспокойся, повторения Северной Кореи здесь не будет, – сказал Роджерс, и это был голос не столько командира, сколько друга. Теперь, когда он изложил Скуайрсу детали предстоящей операции и полностью завладел его вниманием, генерал решил обрисовать общую картину. – У нас есть основания полагать, что определенные силы в России намереваются спешно возрождать советскую империю. И хотя в этом, вероятно, замешан Санкт-Петербург, именно тебе отводится ключевая роль в том, чтобы их остановить.
– Вас понял, сэр, – ответил Скуайрс.
– План настолько полный, насколько мы смогли его составить, учитывая то немногое, что нам известно, – продолжал Роджерс. – Хотя я надеюсь, по мере приближения часа "X", вносить в него коррективы. Сожалею, что мы больше ничем не можем вам помочь.
– Все в порядке, сэр, – сказал Скуайрс. – Я сошлюсь не на древнеримского историка Тацита или кого-то из тех, кого вы любите цитировать. Но когда мы с рядовым Джорджем расставались в Хельсинки, я на прощание напомнил ему мудрое замечание одного мультипликационного героя: "Соглашаясь на эту работу, ты знал, что она опасна". Мы это знали, господин генерал, и все равно мы рады, что ею занимаемся.
Роджерс рассмеялся.
– Подумать только, я доверяю судьбы мира человеку, цитирующему героя детского мультфильма! Но я предлагаю тебе договор: вернешься домой целым и невредимым, и я в ближайшее воскресенье загляну к тебе домой с большим пакетом воздушной кукурузы.
– Принимаю, – улыбнулся Скуайрс.
Окончив связь, он посидел, собираясь с мыслями, перед тем как поставить боевую задачу своей группе.
Вторник, 03.08, Санкт-Петербург
Всего какой-то час Сергею Орлову удалось поспать в кресле за письменным столом – поставив локти на подлокотники, скрестив руки на животе, чуть уронив голову влево. Хотя жена не верила, что он сам приучил себя засыпать в любом месте и в любое время, Орлов утверждал, что эта способность у него не от рождения. Он рассказывал, как, поступив в отряд космонавтов, учился спать получасовыми интервалами в промежутках между долгими занятиями. Что самое примечательное, по его словам, он вскоре обнаружил, что эти так называемые кусочки отдыха на протяжении дня действовали на организм почти так же освежающе, как и обычный шестичасовой сон ночью. А дополнительным преимуществом было то, что жизненные силы и внимание с течением дня не падали, а оставались на высоте.
Орлов никогда не мог работать, как Росский, которому требовалось оставаться со своими проблемами до тех самых пор, пока они не будут повержены наземь. Даже сейчас, когда заступил на смену ночной дежурный, полковник по-прежнему оставался на своем посту в сердце центра.
Кроме того, Орлов обнаружил, что самые устрашающие проблемы после короткого сна начинают казаться чуть проще. Во время последнего космического полета, в котором участвовал также космонавт-исследователь из Болгарии, – в одном корабле поднялись на орбиту сразу три космонавта, впервые после того, как в спускаемом модуле задохнулись члены экипажа корабля "Союз-11", – Орлов вместе с двумя товарищами попытался состыковать корабль "Союз" с орбитальной станцией "Салют-6". Из-за неполадки основного двигателя корабль лег на курс, ведущий к столкновению со станцией. Из Центра управления полетами поступил приказ запустить вспомогательный двигатель и немедленно возвращаться на Землю. Вместо этого Орлов дал двигателям короткий импульс, чтобы отойти на безопасное расстояние, отключил свой шлемофон и пятнадцать минут отдыхал, к ужасу остальных членов экипажа. Затем он с помощью вспомогательного двигателя осуществил стыковку. И хотя теперь у вспомогательного двигателя не осталось горючего для возвращения на Землю, Орлов, оказавшись на борту станции, провел тестирование неисправного основного двигателя, отыскал вышедший из строя элемент и заменил его – и тем самым спас экспедицию... а также престиж Центра управления полетами и персонала космодрома Байконур. Впоследствии, по возвращении на Землю, Орлову сказали, что бортовой кардиограф зафиксировал снижение сердечно-сосудистой активности после отдыха. С тех пор в курс подготовки космонавтов включили обучение "энергетическим перерывам", хотя далеко не всем удавалось добиться таких результатов, как Орлову.