Каждый раз, услышав эти слова, стройный тридцатисемилетний бывший москвич понимал, что о спокойствии придется забыть. Тотчас же оживали прежние привычки и чувства. Инстинкт самосохранения, чувство долга перед родиной, стремление выполнить приказ. Это мастерство оттачивалось в течение десяти лет работы в КГБ, пока его ведомство не было преобразовано.
Бросив фартук на разделочный стол и передав процесс приготовления рогаликов младшему сыну Бельника, Герман взбежал по старой скрипучей лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он прошел прямо в кабинет хозяина, освещенный настольной люминесцентной лампой и светом, пробивающимся через грязное окно в потолке. Герман закрыл за собой дверь, запер ее, затем подошел к письменному столу, за которым сидел пожилой мужчина.
Выпустив облако табачного дыма, Бельник посмотрел на своего сотрудника.
– Вот, прочти, – сказал он, протягивая Герману листок бумаги.
Взглянув на листок, Герман вернул его Бельнику. Круглый, лысеющий мужчина положил листок в пепельницу и, прикоснувшись к нему тлеющим концом сигареты, поджег. Когда листок полностью сгорел, Бельник высыпал пепел на пол и растер его подошвой в пыль.
– Вопросы есть?
– Да. Я отправлюсь в конспиративный дом?
– Нет, – ответил Бельник. – Даже если за тобой следят, не будет никаких оснований связать тебя с тем, что произойдет.
Герман кивнул. Один раз ему уже приходилось воспользоваться гостеприимством особняка на Форест-Роуд в пригороде Нью-Йорка Велли-Стрим после того, как он убил чеченского боевика, собиравшего в Америке деньги для сепаратистов. Этот конспиративный дом содержала, для своих людей русская мафия. Отсюда было всего пятнадцать минут езды на машине до международного аэропорта имени Кеннеди или двадцать минут до причалов бухты Джамайка. Если становилось горячо, обитатель дома мог быстро покинуть пределы страны. Но в случае с Германом все прошло гладко, и он через какое-то время смог вернуться на Брайтон-Бич, в "Бестонию".
Пройдя к шкафу в дальнем углу кабинета, Герман снял фальшивую заднюю панель и невозмутимо, словно беря солонку или пакетик с маком, начал доставать то, что должно было ему понадобиться.
Воскресенье, 12.00, Санкт-Петербург Закинув через плечо свой проверенный 35-мм «Никон», Кейт Филдс-Хаттон купил в кассе на набережной Невы билет в Эрмитаж, затем направился к расположенному рядом величественному музею под золоченой крышей. Как всегда, проходя между белыми мраморными колоннами на первый этаж, он ощутил робость. Это чувство Филдс-Хаттон испытывал всегда, входя в один из крупнейших музеев мира, который к тому же обладал собственной богатой историей.
Государственный Эрмитаж является самым большим музеем России. Он был основан в 1764 году императрицей Екатериной Великой в отдельной пристройке к Зимнему дворцу, возведение которого завершилось всего за два года до этого. Его собрание быстро разрослось от 225 предметов искусства, приобретенных императрицей для музея, до нынешних трех с лишним миллионов экспонатов. В музее собраны работы Леонардо да Винчи, Ван Гога, Рембрандта, Эль Греко, Моне и бесчисленного количества других мастеров, а также древние памятники палеолита, мезолита, неолита, бронзового и железного веков.
В настоящее время музей размещается в четырех стоящих бок о бок зданиях: в Зимнем дворце, выходящем на Дворцовую набережную, в Малом Эрмитаже, пристроенном к нему с северо-востока, в Старом Эрмитаже, расположенном рядом, и в пристроенном к нему под прямым углом Новом Эрмитаже. До 1917 года доступ в Эрмитаж был закрыт для всех за исключением членов царской семьи, их друзей и высшей аристократии. Лишь после революции он был открыт для широкой публики.
Проходя через просторный вестибюль, заставленный сувенирными киосками, Филдс-Хаттон сокрушался по поводу того, что вынужден находиться здесь. Екатерина, основав музей, составила мудрые правила поведения для гостей. Первой и главной была Статья номер один: "При входе надлежит складывать с себя титулы и звания, а также шляпу и шпагу".
Она была права. Общение с искусством должно улаживать политические и личные неурядицы, а не скрывать их. Но Филдс-Хаттон и Лев полагали, что русские нарушили эту заповедь. К гибели шестерых сотрудников и доставке оборудования и материалов следовало добавить то, что в районе Эрмитажа значительно повысился уровень микроволнового излучения. Перед приездом своего заказчика Лев посетил музей и проверил, как работает в различных залах сотовый телефон. Чем ближе к реке он находился, тем чаще возникали сбои в связи. Возможно, именно этим и объяснялась необходимость в брезенте. Если русские действительно разместили в подвалах, ниже уровня воды, центр связи, радиоэлектронную аппаратуру потребовалось защитить от сырости.
То обстоятельство, что центр устроен под музеем, обладало стратегическим смыслом. Искусство ценится дороже золота, и даже во время войны музеи стараются не бомбить. Лишь Гитлер нарушил священную неприкосновенность Эрмитажа, обрушив на него бомбы. Однако жители Санкт-Петербурга, который тогда назывался Ленинградом, предусмотрительно вывезли бесценные сокровища за Урал, в Свердловск.
Филдс-Хаттон гадал: неужели русские построили здесь оперативный центр, готовясь к войне?
Достав путеводитель, английский разведчик сверился, в какую сторону идти. На самом деле он еще в поезде выучил маршрут наизусть, однако ему не хотелось вызывать подозрение охранников, показывая, что он свободно ориентируется в музее. Каждого охранника следовало считать потенциальным осведомителем Федеральной службы безопасности.
Взглянув на план, Филдс-Хаттон повернул налево, в длинную колоннаду галереи Растрелли. Каждый квадратный дюйм пола оставался у всех на виду, следовательно, скрыть потайное подземное помещение или секретную лестницу, ведущую в подвал, здесь было невозможно. Неспешно прогуливаясь вдоль стены, отделяющей галерею Растрелли от Восточного крыла, Филдс-Хаттон наткнулся на дверь, за которой когда-то находилась комната отдыха обслуживающего персонала музея. Сейчас на косяке был установлен кодовый замок. Прочитав табличку на стенде слева от двери, Филдс-Хаттон усмехнулся. На ней было написано:
Здесь будет дом «Искусства для детей», новой телевизионной передачи, которая расскажет о сокровищах Эрмитажа школьникам всей страны.
"Может, и будет, – подумал Филдс-Хаттон. – А может, и нет".
Уткнув нос в путеводитель, он незаметно следил за охранником, и как только тот отвернулся, быстро подошел к двери. Под потолком была установлена видеокамера наблюдения, поэтому Филдс-Хаттон проследил за тем, чтобы не отрываться от путеводителя и не показывать свое лицо. Притворившись, будто он чихает, он прикрыл лицо ладонью и украдкой взглянул на объектив видеокамеры. Короткий, фокусное расстояние меньше двадцати миллиметров. Значит, объектив широкоугольный, в поле наблюдения попадает не только сама дверь, но и пространство справа и слева от нее, но не пол непосредственно под ней.