- Как дела у твоего господина? - спросил Саблин без всяких предисловий.
- Жизнь, как тельняшка, а в этом году особенно. Но сначала выпей, закуси, а разговор никуда не убежит.
- Некогда, Ахмед, дела.
- У всех дела, но я же сижу, как видишь.
Таджик разлил по рюмкам коньяк и жестом предложил Петру Александровичу составить компанию:
- Пей, дорогой. Я тебе уже заказал свой любимый плов.
Он оскалился, опрокинул в рот рюмку, закусил луковицей, а затем перегнулся через стол и, рыгнув в лицо Петру Александровичу, сказал:
- Господин желает тебе здоровья и надеется, что твои пожелания будут такими же искренними. Он ознакомился с твоей просьбой.
- Что он хочет взамен?
- Совсем пустяк - дружбу.
* * *
В конце рабочего дня Саблин и его подчиненный капитан Рогозин вышли из Управления.
- Ты на машине? - спросил капитан, скидывая пиджак и ослабляя галстук.
- Сломалась. Так что придется париться в метро.
Капитан был здоровым детиной под два метра ростом. Квадратное лицо и выпуклые, как у жабы, глаза делали его похожим на дебила, но под этой внешностью скрывалась умная и хитрая бестия. Рогозин был темной лошадкой. Саблин его терпеть не мог и в душе желал ему всяческих напастей. Впрочем, это желание было взаимным. Петр Александрович знал, что капитан является глазами и ушами генерала Быкова.
- Хозяин велел передать, что с завтрашнего дня ты поступаешь в распоряжение Шаха, - спокойно сообщил Саблин, но в его глазах промелькнула усмешка.
- Значит, он согласился с нашим предложением?
- Формально - да. Но этот узкоглазый способен выкинуть все, что угодно. Будь с ним осторожен, хотя не мне тебя учить.
Рогозин усмехнулся:
- Исламбек долго пробудет в Москве?
- Это его дело. Спроси сам.
Они вошли в метро и затерялись в людском потоке.
* * *
Шах в это время пил чай в своем загородном поместье и думал над предложением Саблина.
Он знал, что после крупных провалов быковская группировка очень нуждалась в деньгах. Выкачивать средства из совдеповских мафиозных структур было делом почти безнадежным, так как половина из них была разгромлена, часть находилась в ведении андроповцев, а оставшиеся слишком сильно наложили в штаны и легли так глубоко на дно, что лучше и не рыбачить. Западные филиалы также перешли к Андропову или находились под его контролем. Те, что еще уцелели, давали слишком мало прибыли и не могли покрыть всех расходов, связанных с заговором. Оппозиции не оставалось ничего другого, как искать новые каналы за рубежом, причем под драконовские проценты.
У Исламбека были свои связи с «Золотым полумесяцем», а после провала Мао Ли пять лет назад Шах практически стал основным звеном при проведении сделок между советской оппозицией и Востоком. Единственное, что его беспокоило все это время, - непонятная история с профессором Никифоровым, а если точнее, то как она закончилась для самого Исламбека. ЦРУ больше не тревожило, а КГБ относился с прежней «отеческой» заботой. Теперь же Шаху предстояло решить, на чьей стороне он будет продолжать свои игры. Естественно, что политика Андропова его не устраивала, и, по большому счету, мафиозо сам сидел на бочке с порохом и уже подумывал о перемене места жительства и гражданства. Если же к власти придет демократическая оппозиция, как они сами себя называют, то для Исламбека откроются невиданные перспективы. Причем на сей раз они будут закреплены законом. Он станет флагманом в отношениях с Востоком при новом начальстве, он будет держать в своих руках все связующие звенья золотой цепи. Над этим стоило подумать и ради этого стоило рискнуть.
Естественно, что Исламбек не собирался с бухты-барахты окунаться в рутинное дерьмо. Для начала он решил, по обычаю предков, надавать уйму обещаний, слегка подкрепить их кредитами, а затем выждать и посмотреть, чем все это кончится. Если в ближайшее время Андропов исчезнет со сцены и на его место сядет демократ, то Исламбек, пожалуй, начнет открывать свои тайные коридоры.
Была и еще одна веская причина согласиться на сотрудничество. Через верные каналы до Исламбека дошли слухи, что Запад ищет на Востоке выход к быковской оппозиции и готов оказать ей крупную финансовую помощь. Шах понимал, что если не он, то найдется другой, ибо свято место пусто не бывает.
Корнеев приехал на квартиру к Зотову в восемь утра. Оба майора были рады встрече и крепко обнялись, тиская друг друга и громко хлопая по плечам.
- Ты неплохо устроился, - произнес Валентин, пройдя в комнату хозяйским шагом и даже не осмотрев ее, из чего Дмитрий заключил, что его друг здесь не в первый раз.
- Что будем пить?
- Кофейный ликерчик вон из того барчика. Я тут два дня у тебя ошивался, - пояснил Валентин. - Устанавливал аппаратуру обнаружения, оперативной связи, глушилки и прочее.
- Я так и понял. За встречу!
- Вздрогнули!…
Друзья давно не виделись. В школе КГБ их называли Дон-Кихот и Санчо Панса. Но несмотря на эти прозвища оба они были людьми серьезными и обладали отменным здоровьем, выносливостью и силой.
- С утра тоже неплохо идет, - крякнул Зотов, разливая еще по одной. - Ну, обо мне ты, наверное, все знаешь, так что тебе и ответ держать.
Корнеев улыбнулся:
- Это я сделаю вечером, когда ты придешь к нам на пироги. А сейчас поговорим о делах насущных.
Дмитрий кивнул. Они допили ликер и удобно уселись в кресла.
- Ты уже в курсе, что будешь работать в моей группе. Кроме нас в нее входят еще три человека. Точно сказать не могу, но уверен, что каждый из них - независимый информатор Орлова, ведь недаром он набирал людей из разных подразделений. И ты, может быть, тоже…
- Пока мне генерал таких установок не давал.
- Я тебе верю, но ты мне можешь ничего не говорить. Не в детском саду работаем.
- Он настолько недоверчив?
- Старик, ты явно расслабился в своей Зоне. Это всегда было стилем нашей работы. Кроме того, в ходе расследования все мы неизбежно столкнемся с высшим партийно-государственным и военным руководством. Эти ребята весьма серьезны и размениваться на мелочи не будут. У них хватает сил, чтобы подкупить, запугать, убрать и т. д. Поэтому неудивительно, что каждый член группы обязан держать под контролем остальных. Подкупят одного, запугают второго, уберут третьего, но всегда найдется четвертый, который своевременно доложит кому следует.
Зотов усмехнулся:
- Вообще-то цифра «четыре» очень коварна и опасна. Все мы привыкли считать до трех, не обращая внимания на четверку, но именно она наносит предательский удар в спину, когда мы поворачиваемся лицом к единице, чтобы начать отсчет сначала.