Джоди посмотрела вверх. Страх в ее глазах сменился удивлением. Оторвав взгляд от фейерверка, она уставилась на Херберта.

– Увы, бомбы кончились, – сообщил он ей, забираясь в салон. – Предлагаю трогаться.

Насколько это было возможно, он постарался захлопнуть дверцу, а Джоди дала задний ход.

Как только лимузин тронулся, Херберт увидел, что Карин До-ринг отделилась от толпы и открыла вслед им огонь. К ней присоединились и ее приспешники.

– Ум-м-м…

Херберт взглянул на застонавшую Джоди. Девушка завалилась в его сторону, а машина замедлила ход и встала.

Наклонясь к ней, Боб понял, что Джоди ранена в плечо. Похоже, пуля прошла под ключицу.

Девушка тяжело дышала, глаза ее были закрыты. Боб попытался подвинуться к ней, чтобы подпереть плечом и тем самым уменьшить давление на раненное место.

Перемещаясь, он заметил в нагрудном кармане Джоди пачку сигарет. Когда он торопливо достал ее, его сердце подскочило от радости при виде целлофанового пакетика, сквозь который просвечивал спичечный коробок. Уложив Джоди на сиденье и подтянув себя вправо, он поднял с пола бутылку, достал носовой платок и заткнул им горлышко. Когда, чиркнув спичкой, он поднес пламя к ткани, та, вспыхнув, начала сгорать, причем быстрее, чем он ожидал.

Карин, стоя перед толпой, перезаряжала свой полуавтомат.

– Либо эти звери не горят, либо станут жертвенными барашками, – пробормотал Херберт и, высунувшись из дверцы, швырнул бутылку в сторону Карин.

Послышался отчетливый звук лопнувшего стекла, и горящий бензин разбрызгало по сторонам. Пламя вспыхнуло, разбежалось в разные стороны и взметнулось вверх. Словно органная музыка, мелькнуло у Херберта неожиданное сравнение.

Он тут же повернулся к Джоди. Девушка держалась рукой за плечо. Херберт знал по себе, что ткани вокруг раны обычно немеют, однако при малейшем движении тело пронизывает страшная боль.

Он втащил в салон свое кресло, главным образом, чтобы иметь телефон. Затем он помог девушке сесть поудобней.

– Джоди, мне кое-что от тебя нужно, – прошептал Херберт. – Можешь меня выслушать? Девушка слабо кивнула.

– Я не могу надавить на педаль газа. Придется это сделать тебе. Ты сможешь?

Джоди кивнула снова.

Херберт переместился поближе к ней и взялся за руль. Посмотрев вперед, он разглядел сквозь отблески пламени мужчину, который удерживал Карин от того, чтобы ринуться сквозь огненный занавес.

– Джоди, у нас не так много времени. Я о тебе позабочусь, но сначала нам надо бы отсюда уехать.

Послушно кивнув, девушка облизнула губы, натужно вздохнула и вытянула ногу. Глаза ее были закрыты, и Херберт проследил, чтобы она нащупала педаль.

– Есть, ты нашла ее, теперь нажимай! – скомандовал он. Джоди слегка придавила педаль, и машина снова двинулась. Держась за рулевое колесо одной рукой, Херберт повернулся назад и повел машину по зажатому деревьями разбитому проселку, вглядываясь в заднее окно сквозь тусклые оранжевые блики, что отражались в нем.

Пули продолжали стучать по передней части машины, но уже с меньшей частотой и силой. Стрельба велась вслепую, сквозь огонь, и кто-то громко призывал всех успокоиться.

Вот ты и на собственной шкуре испытал хаос на “дни хаоса”, подумал Боб с некоторым удовлетворением. Зато “Пламя” остановил пламенем.

Можно было бы порадоваться и оценить иронию, будь на то время.

Лимузин продолжал двигаться назад. Управлять им было неудобно, да и лопнувшие передние скаты добавляли толчков и вихляний, из-за которых они даже задели случайное дерево. Вскоре о лагере напоминал лишь розоватый отсвет на облаках, низко нависших в вечернем небе. Можно было уже думать, что им действительно удастся выбраться из леса живыми.

И тут двигатель смолк.

Глава 52

Четверг, 21 час 14 минут, Вунсторф, Германия

Карин Доринг хладнокровно смахнула осыпавшие ее дождем огненные капли бензина. В голове роились мысли о трусливом поведении соратников, но она не позволила этим себя отвлечь. Взгляд женщины, словно у лисы, был прикован к своей жертве. Сквозь пламя и дым она не спускала глаз с отступающей машины, не обращая внимания на разбежавшуюся в смятении толпу своих последователей.

Сообразительный, с горечью отметила она. Фары выключил. Движется задним ходом при тусклом свете задних подфарников.

Вскоре пропал и этот свет. Она ощутила тяжесть кинжала с буквами “SA”, свободно болтавшегося у нее на боку закрепленным за ременную петлю. Мужчину она прикончит из полуавтомата. А вот девчонке предназначен кинжал.

Сзади на ее плечо легла рука.

– Карин! У нас есть раненые. Рихтеру нужна твоя помощь, чтобы… – Манфред не закончил.

– А мне нужны эти двое, – перебив его, процедила она. – Пусть Рихтер сам разбирается с этим бедламом. Он же хотел быть, вот пусть и будет.

– Он не сможет руководить нашими людьми, – возразил Манфред. – Они еще не до конца его приняли.

– Тогда это сделаешь ты.

– Ты же знаешь, что за тобой они пойдут хоть в преисподнюю, – настаивал Манфред.

Карин дернула плечом, сбрасывая с себя его руку. Потом обернулась к нему. Выражение ее лица поразило Манфреда своей мрачностью.

– В преисподнюю? Да стоило появиться этому американцу, и они расползлись, как тараканы. Их разогнал один-единственный мужчина в инвалидной коляске с истеричной девчонкой за спиной! Они опозорили меня. Да и я сама себя опозорила.

– И это еще одна причина, почему следует забыть об этом инциденте, – продолжал убеждать ее Манфред. – Это была случайность. Мы накажем охрану.

– Я должна отомстить. Мне нужна их кровь.

– Нет, – настаивал он. – Так было раньше. Это неверный путь. Пойми, это не поражение, мы всего лишь немного отступили…

– Все это слова! Пустые слова!

– Карин, послушай меня, – не останавливался Манфред. – Тебе следует реализовать свои устремления и настроения совсем иным образом. Помоги Рихтеру, веди всех нас на Ганновер.

Карин отвернулась и вгляделась в огонь.

– У меня нет права кого-либо куда-либо вести, пока живы эти двое. Я стояла рядом с Рихтером и наблюдала, как мои люди, мои солдаты ничего не сделали.

Она разглядела проход в затихающем огне и направилась сквозь редеющий дым. Манфред не отставал.

– Ты не сможешь догнать автомобиль, – настаивал он.

– Он ведет машину без света и по проселочной дороге, – не согласилась она, переходя на бег трусцой. – Я перехвачу их или же выслежу. Это будет нетрудно.

Манфред перешел на быстрый шаг.

– В запале ты ничего не соображаешь, – говорил он ей на ходу. – Откуда тебе знать, не поджидает ли он тебя сам?