— Да? — послышался знакомый голос.
— Сэр, это Бен Фармер. Субъект F4 исчезла из своей комнаты. Сейчас мы ищем ее.
— О'кей, позвоните мне, когда найдете. — И связь прервалась. Киллгор не проявил никакого волнения. Можно некоторое время бродить по зданию, но незамеченной выйти из него невозможно.
* * *
В Лондоне по-прежнему был час пик. Квартира Ивана Петровича Кириленко находилась недалеко от посольства, что позволяло ему ходить на работу пешком. Тротуары были переполнены быстро идущими людьми, спешащими на работу, британцы — вежливые люди, но жители Лондона всегда спешат. Кириленко подошел к намеченному углу ровно в 8.20. В левой руке он держал «Дейли Телеграф», консервативную утреннюю газету. Он остановился у пешеходного перехода, ожидая, когда зажжется зеленый свет.
Обмен был осуществлен образцово. Никаких слов, только двойной толчок локтем, говорящий, что ему нужно ослабить пальцы на газете, и один номер «Телеграфа» поменялся на другой. Передача была осуществлена образцово, скрытно от всех. Резидент с трудом удержался от улыбки. Участие в оперативном мероприятии всегда доставляло ему удовольствие. Несмотря на высокий пост, который он занимал, Кириленко наслаждался практикой шпионажа, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что он по-прежнему способен делать это ничуть не хуже молодых сотрудников, находящихся у него в подчинении. Через несколько секунд красный свет изменился, стал зеленым, и мужчина в коричневом плаще со своей утренней газетой устремился вместе с потоком прохожих через улицу, удаляясь в сторону от Кириленко. До посольства оставалось два квартала. Он прошел через железные ворота и вошел в здание, мимо поста службы безопасности и далее в свой кабинет на втором этаже. Здесь он повесил пальто на крючок на обратной стороне двери, сел за стол и открыл утреннюю газету.
Итак, Дмитрий Аркадьевич сдержал слово. Перед Кириленко лежали два листка белой нелинованной бумаги, исписанных от руки подробными комментариями.
Оперативник Джон Кларк находится сейчас в Герефорде, Англия, где возглавляет новую многонациональную антитеррористическую организацию под названием «Радуга», в которую входят от десяти до двадцати отборных людей, набранных в Англии, Америке и, возможно, в других странах. Это «черная» операция, известная только горстке высокопоставленных чиновников. Его жена работает медсестрой в местной больнице, открытой для гражданских лиц. Служащие «Радуги» пользуются популярностью среди местного населения, работавшего на базе SAS. «Радуга» провела три операции в Берне, Вене и Испании, где в каждом случае расправилась с террористами — Кириленко обратил внимание на то, что Попов избегал термина, который использовался раньше, — «прогрессивные элементы», — эффективно и быстро, под прикрытием местных полицейских агентств. Группа «Радуга» может пользоваться снаряжением американской армии, как это произошло в Испании и отчетливо видно на телевизионных передачах операции, видеозаписи которой можно получить лучше всего через военного атташе, — такова рекомендация Попова.
В общем, по мнению резидента, это был полезный, сжатый и информативный доклад и равноценный обмен на документ, переданный Попову на углу улицы.
* * *
— Ну что, заметил что-нибудь сегодня утром? — спросил Сирил Холт у старшего агента группы наблюдения.
— Нет, — ответил другой служащий «пятерки». — Он нес, как всегда, «Дейли Телеграф», и, как обычно, в левой руке, но на переходе стояло много народа. Передача могла состояться, но если она произошла, мы не заметили. Кроме того, мы имеем дело с профессионалом, сэр, — напомнил старший группы наблюдения заместителю директора Секретной службы.
* * *
Со своей широкополой шляпой на коленях, Попов сидел в поезде, возвращаясь обратно в Герефорд. Он делал вид, что читает газету, однако на самом деле перелистывал фотокопии страниц, напечатанных через один интервал и доставленных из Москвы.
Дмитрий Аркадьевич с удовлетворением отметил, что Кириленко сдержал данное ему слово. Таким и должен быть резидент. И вот теперь Попов сидел один в вагоне первого класса скорого поезда, который отправился со станции Пэддингтон Стейшн, узнавал все больше и больше о Джоне Кларке и испытывал к нему растущее уважение. Бывшее агентство Попова в Москве уделило ему большое внимание. К досье были приложены три фотографии, одна из них, высокого качества, сделана, по-видимому, в кабинете самого председателя Российской службы безопасности в Москве. Они даже не пожалели времени, выясняя подробности о его семье. Две дочери, одна все еще учится в колледже в Америке, другая — врач, замужем за Доминго Чавезом, еще одним оперативником.
ЦРУ, прочитал Попов. Доминго Эстебанович Чавез, возраст за тридцать, тоже встречался с Головко и был, по-видимому, партнером старшего офицера. Оба полувоенные офицеры... а вдруг этот Чавез тоже сейчас в Англии? Его жена врач, это легко проверить. Кларк и его партнер невысокого роста, официально описаны как исключительно способные и опытные офицеры-оперативники, оба говорят на русском языке, описанном в досье как язык грамотного и культурного человека — несомненно, оба окончили лингвистическую военную школу в Монтерее, Калифорния. Чавез, говорилось дальше в досье, имеет ученую степень магистра международных отношений, которую он получил в университете Джорджа Мейсона, расположенном рядом с Вашингтоном, за его обучение платило, несомненно, ЦРУ. Таким образом, ни Кларк, ни Чавез не являются простыми головорезами. Оба получили хорошее образование. А младший, к тому же, женат на враче.
Их известные и подтвержденные операции — ничего себе! — подумал Попов. Две особенно выдающиеся осуществлены с русской помощью, да еще они вывезли жену и дочь Герасимова из России десять лет назад, это не считая нескольких других известных, но не подтвержденных... «Поразительные» — это правильное слово для обоих. Попов сам был оперативником в течение более двадцати лет и знал, как произвести впечатление.
Кларк был, должно быть, звездой в ЦРУ, а Чавез, без сомнения, его протеже и идет по стопам своего... тестя... Ну, разве это не интересно?
* * *
Они нашли ее в три сорок, она все еще печатала на компьютере, медленно и плохо, с массой ошибок. Бен Фармер открыл дверь и увидел сначала стойку с бутылочками для внутривенного вливания и затем спину девушки в больничном халате.
— Привет, — сказал охранник с некоторой симпатией. — Решила прогуляться, да?
— Я хотела сказать папе, где я, — ответила Мэри Баннистер.
— Вот как. По электронной почте?
— Совершенно верно, — ответила она приятным голосом.
— А теперь давай вернемся в палату, хорошо?
— Пожалуй, — сказала она усталым голосом. Фармер помог ей встать и повел по коридору, бережно поддерживая за талию. Идти было недалеко, он открыл дверь палаты № 4, уложил ее в постель и накрыл одеялом. Перед уходом он понизил напряжение в освещении, так что в палате воцарился полумрак, и затем отыскал доктора Палачек, ходившую по коридору.
— У нас, возможно, возникла проблема, док.