Здание лаборатории тоже было гораздо больше, чем требовалось, подумал Дмитрий, но в отличие от других оно, по-видимому, функционировало. У входа стоял стол, сидящий за ним охранник знал Дэвида Доусона и не остановил их. Попов и Доусон прошли к лифтам и поднялись на четвертый этаж, там свернули направо и вошли в лабораторию.
— Привет, док, — сказал Доусон. — Это Дмитрий. Вчера вечером доктор Брайтлинг прислал его к нам. Он останется здесь на некоторое время, — добавил начальник Службы безопасности.
— Я получил факс. — Врач встал и протянул руку Попову. — Здравствуйте, меня зовут Джон Киллгор. Прошу следовать за мной. — Через боковую дверь они вошли в комнату, где проводились медицинские осмотры. Доусон остался снаружи. Киллгор попросил Попова раздеться до трусов и начал тщательный медицинский осмотр. У Дмитрия он смерил артериальное давление, проверил рефлексы, глаза и уши, несколько раз нажал на живот, чтобы убедиться, что печень не прощупывается. Наконец он взял пробы крови для дальнейшего исследования и наполнил ею четыре пробирки. Попов подчинился ему без возражений, несколько озадаченный процедурой и слегка напуганный действиями врача, как это случается с большинством людей. В заключение Киллгор достал ампулу из шкафа и вставил в нее одноразовый шприц.
— Что это? — спросил Дмитрий Аркадьевич.
— Всего лишь инъекция ряда витаминов, — объяснил Киллгор, опуская ампулу на стол.
Попов поднял ее и прочитал этикету, которая гласила: В-2100 11-21-00 и ничего больше. Затем он вздрогнул, когда игла вошла ему в руку. Ему никогда не нравились уколы.
— Ну вот и все, — сказал Киллгор. — Завтра я поговорю с вами относительно состава вашей крови. — Затем он указал пациенту на крючок, где висела его одежда. Как жаль, подумал Киллгор, что пациент так и не понял, что ему только что спасли жизнь.
* * *
— Создается впечатление, что он просто не существует, — сказал своему боссу специальный агент Салливэн. — Возможно, кто-то приходит и забирает его почту, но не за последние девять или десять дней.
— Что еще можно предпринять?
— Если хотите, мы можем положить в почтовый ящик камеру и сенсорное устройство, реагирующее на движения, как это делают сотрудники Федерального агентства по борьбе с наркотиками, следящие за передачей наркотиков без непосредственного контакта с подозреваемыми. Мы можем сделать это, но такое стоит дорого, и придется держать поблизости одного или двух агентов, которые могли бы реагировать на поданный сигнал. Это дело действительно настолько важно?
— Да, теперь очень важно, — сказал своему подчиненному заместитель специального агента, руководящего деятельностью ФБР в регионе Нью-Йорка. — Расследование начал Гас Вернер, и он лично следит за его ходом. Так что поговорите с сотрудниками федерального агентства и попросите их о помощи в наблюдении за почтовым ящиком.
Салливэн кивнул, скрывая свое удивление.
— О'кей, будет сделано.
— Далее, что нового в деле Баннистер?
— В настоящее время оно не продвинулось. Самое большее, чего нам удалось добиться, это вторая беседа с этим парнем Кирком Маклином. Он вел себя слишком нервно. Может быть, это просто нервы, может быть, что-нибудь еще, — мы не получили никаких сведений о его связи с Мэри Баннистер, за исключением того, что он выпивал с исчезнувшей жертвой и разговаривал с ней в том баре. Мы произвели проверку его прошлого. Ничего особенного. Работает в «Горайзон Корпорейшн», получает там хорошее жалованье. Он по профессии биохимик, закончил университет в Делаваре, имеет степень магистра, готовится защищать степень доктора философии в Колумбии. Является членом нескольких организаций, защищающих окружающую среду, включая «Земля прежде всего» и «Сьерра Клаб», получает их периодические издания. Его основное хобби — туристские походы с выездом за город. На его счете в банке двадцать две тысячи долларов, оплачивает счета вовремя, без задержек. Соседи говорят, что он спокойный, замкнутый, в здании, где он живет, у него мало друзей. О его подругах ничего не известно. Он говорит, что знал Мэри Баннистер, один раз проводил ее домой, не имел с ней близких отношений, вот и все, по его словам.
— Что-нибудь еще? — спросил заместитель специального агента, ответственного за Нью-Йорк.
— Постеры, распространенные полицейским департаментом, не принесли ничего нового. Не могу сказать, что у меня есть надежда на раскрытие этого дела.
— Что собираетесь предпринять дальше?
Салливэн пожал плечами:
— Через несколько дней мы снова зайдем к Маклину и побеседуем с ним еще раз. Как я говорил, он выглядел каким-то нервным, но этого недостаточно, чтобы установить слежку за ним.
— Я говорил с этим лейтенантом Д'Аллессандро. По его мнению, в этой части города может действовать серийный убийца.
— Возможно. Исчезла еще одна девушка, Анна Претлоу, но о ней тоже нет никаких сведений. У нас нет ничего, за что мы могли бы ухватиться. Но мы не отказываемся от расследования, будем копать дальше, — пообещал Салливэн. — Если в городе действительно действует серийный убийца, то рано или поздно он совершит ошибку. — Но до тех пор новые молодые женщины будут исчезать в этой черной дыре, и совместные усилия ФБР и полицейского департамента Нью-Йорка не в силах предпринять что-то, чтобы остановить его. — Мне никогда не приходилось заниматься расследованием такого дела.
— Мне приходилось, — ответил заместитель специального агента. — Убийца Зеленой реки в Сиэтле. Мы сконцентрировали на его поисках огромные ресурсы, но так и не смогли арестовать его, а затем убийства прекратились. Может быть, его арестовали за грабеж или налет на винный магазин, сейчас он сидит в тюрьме штата Вашингтон и ждет, когда его освободят, чтобы он мог снова приняться за убийство проституток. У нас составлена великолепная модель того, как действует его мозг, но это все, чем мы располагаем, и даже не знаем, к какому мозгу относится этот профиль. Такие случаи заставляют нас чесать в затылке.
Маклин сидел за ленчем в одной из сотен закусочных Нью-Йорка, ел яичный салат и пил газированный ванильный напиток.
— Итак? — спросил Хенриксен.
— Так вот они опять пришли ко мне, задавали одни и те же проклятые вопросы снова и снова, будто ожидая, что я изменю ответы, которые давал раньше.
— Ты изменил их? — спросил бывший агент ФБР.
— Нет, это была единственная история, которую я рассказал, — та самая, которую я приготовил заранее. Откуда ты знал, что они могут снова прийти ко мне? — спросил Маклин.
— Я ведь работал в ФБР, мне доводилось расследовать дела, и я знаю, как действует Бюро. Их очень легко недооценить, и тогда они появляются — нет, это ты появляешься в их поле зрения, они начинают копать и в большинстве случаев не перестают копать до тех пор, пока не обнаружат что-то, — сказал Хенриксен в качестве дальнейшего предупреждения этому парню.
— А где они сейчас? — спросил Маклин. — Я имею в виду девушек.