— Полковник Байрон?
— Он самый, ты сказал, что недавно работал с ним?
— О да, отличный парень.
— Он не слишком любит «Радугу». Видишь ли, мы забрали у него лучших людей.
— И предоставили им возможность заниматься практической работой.
— Это верно, — согласился Чавез, отпивая кофе из чашки. Тут появились остальные члены группы, одетые, так же как их командир, в полувоенную повседневную одежду.
Войдя в кафетерий, они увидели босса и пошли к нему.
* * *
В Канзасе было около четырех часов пополудни. Утреннее катание на лошади принесло свои плоды — у Попова болели самые странные места. Его бедра в особенности протестовали против того, как их использовали утром, ноги выше коленей расходились под необычным углом. И все-таки от катания осталось приятное воспоминание.
Попову было нечем заняться. У него не было никакой работы, и ко времени ленча пришел конец вещам, которые он мог бы исследовать. Это оставило ему телевидение в качестве развлечения, но телевидение не относилось к числу его любимых развлечений. Попов был умным человеком, но легко поддавался скуке, а скуку он ненавидел. По каналу CNN повторяли одни и те же события, происходящие на Олимпийских играх, и, хотя он любил смотреть международные соревнования, игры еще не начались. Так что он бродил по коридорам отеля и смотрел через огромные окна, занимающие почти всю площадь стен, на окружающую местность. Еще одна конная прогулка завтра утром, подумал он, по крайней мере, он сможет выйти наружу и оказаться в приятном окружении. Побродив больше часа, Попов спустился в кафетерий.
— О, привет, Дмитрий, — сказал Кирк Маклин, стоящий перед ним в очереди. Русский увидел, что Маклин тоже не принадлежал к числу веганов — на его тарелке лежал большой кусок ветчины. Попов указал на это.
— Как я уже говорил сегодня утром, мы не рождены быть вегетарианцами, — с улыбкой напомнил Маклин.
— Откуда ты знаешь, что это правда?
— Главным образом из-за зубов, — ответил Маклин. — Травоядные жуют траву и тому подобное, на такой пище масса грязи и песка, а это ведет к быстрому износу зубов, напоминая воздействие наждачной бумаги. Поэтому им требовались зубы с очень толстым слоем эмали, чтобы зубы не изнашивались за несколько лет. Эмаль на человеческих зубах гораздо тоньше, чем можно найти, например, у коровы. Таким образом, нам было нужно или приспособиться к тому, чтобы сначала смывать грязь с нашей пищи, или мы должны есть мясо, составляющее основной источник потребляемого белка. Я не думаю, что мы быстро обеспечили себя проточной водой в кухне, понимаешь? — спросил Кирк с усмешкой. Они направились к одному столу. — Что ты делаешь для Джона? — спросил он после того, как они сели.
— Ты имеешь в виду доктора Брайтлинга?
— Да. Ведь ты сказал, что работаешь на него.
— Я служил раньше в КГБ. — Почему бы не попробовать этот прием и на Маклине, как раньше на Киллгоре?
— О, значит, теперь ты шпионишь для нас, да? — спросил Маклин, отрезая кусок ветчины.
Попов покачал головой:
— Не совсем. Я устанавливаю контакт с людьми, которые интересуют доктора Брайтлинга, и прошу их выполнить некоторые задания, которые нужны ему.
— О? Для чего? — спросил Маклин.
— Я не уверен, что имею право отвечать на такой вопрос.
— Секретные задания, да? Ну что ж, здесь тоже много секретов, приятель. Тебе уже рассказали о целях Проекта?
— Нет, не полностью. Может быть, я часть Проекта, но мне не рассказали подробно, в чем его цель.
— Да, конечно. Я включился в Проект почти с самого начала. Должен тебе сказать, приятель, это нечто грандиозное. Правда, в нем есть некоторые неприятные части, но, — добавил он с холодным выражением глаз, — ведь нельзя сделать яичницу, не разбив яйца, правда?
Это сказал Ленин, вспомнил Попов. В двадцатых годах, когда ему был задан вопрос о разрушительном насилии, осуществляемом во имя Советской революции. Это выражение стало знаменитым, особенно в КГБ, когда кто-нибудь высказывал возражения против особенно жестоких операций — вроде тех, которые выполнял Попов, поддерживая контакт с террористами. Ведь они действовали, как правило, исключительно бесчеловечными методами и... недавно, под его руководством. Но что за яичницу помогал готовить этот парень?
— Мы собираемся изменить мир, Дмитрий, — сказал Маклин.
— Каким образом, Кирк?
— Подожди и увидишь, приятель. Помнишь, как это было во время сегодняшней утренней поездки?
— Да, это было прекрасно.
— А теперь вообрази весь мир, подобный этому, — дальше Маклин не пожелал говорить.
— Но как вы сделаете это, куда денутся все фермеры? — спросил Попов, искренне озадаченный.
— Думай о них, как о яйцах, приятель, — ответил Маклин с холодной улыбкой, и кровь в жилах Дмитрия внезапно превратилась в лед, хотя он не понимал почему. Его мозг не мог совершить такой прыжок, как бы ни хотелось этого. Ему казалось, что он снова офицер-оперативник, пытающийся разгадать вражеские намерения при осуществлении важного оперативного задания. Он знает кое-что, возможно даже значительную часть необходимой информации, но все-таки недостаточно, чтобы создать в своем уме полную картину. Но пугающей частью было то, что эти члены Проекта говорили о человеческой жизни, как это делали когда-то фашисты. Но они всего лишь евреи, — говорили немцы. Он поднял голову, услышав шум, и увидел, что совершает посадку еще один самолет. Вдалеке по сигналу светофора остановилось много автомобилей, ждущих разрешения, чтобы подъехать к зданию отеля. Теперь в кафетерии было больше посетителей, увидел он, почти вдвое больше, чем накануне. Значит, «Горайзон Корпорейшн» перемешает сюда людей. Почему? Это тоже составляет часть Проекта? Или это всего лишь ввод в строй этого дорогостоящего исследовательского комплекса? Попов знал, что все части головоломки лежат перед ним, но способ их совмещения оставался таким же таинственным, как и раньше.
— Эй, Дмитрий, привет! — сказал Киллгор, присоединяясь к ним. — Немного болит, верно?
— Есть немного, — признался Попов, — но я не жалею об этом. Мы не могли бы повторить такую прогулку снова?
— Разумеется. Это часть моего утреннего расписания. Хочешь присоединиться ко мне?
— Да, спасибо, это очень любезно с твоей стороны.
— Тогда снова в семь утра, прямо здесь, дружище, — отозвался Киллгор с улыбкой. — Ты тоже, Кирк?
— Можешь не сомневаться. Завтра мне придется поехать и купить новые сапоги. Есть где-нибудь поблизости хороший магазин?
— В получасе езды отсюда находится магазин кавалерии США. Поедешь на восток и минуешь два съезда с шоссе, — посоветовал доктор Киллгор.
— Отлично. Я хочу приобрести их до того, как вновь прибывшие расхватают все.