– Я могу соединить его с вами, сэр.
– О'кей, – неуверенно произнес Джексон.
– С кем я говорю? – послышался в трубке мужской голос, старый и хриплый. Действительно, судя по голосу это вполне может быть главный старшина, который всю жизнь провел в море.
– Вы говорите с контр-адмиралом Джексоном, Национальный центр военного командования. – Отдавать приказ о записи разговора на магнитную пленку не требовалось. Записывались все разговоры.
– Сэр, это говорит боцман Мануэл Ореза, главный старшина корпуса береговой охраны США, сейчас в отставке, личный номер три-два-восемь-шесть-один-четыре-ноль-три-ноль. Я ушел со службы пять лет назад и переехал на Сайпан. Здесь у меня яхта, я делаю чартерные выходы в море с любителями рыбной ловли. Сэр, сейчас на Сайпане высадилось большое количество – очень большое – японских войск, вооруженных и в военной форме. Они находятся здесь прямо сейчас, сэр.
Джексон показал рукой на соседний телефон, давая команду другому офицеру взять трубку.
– Надеюсь, вы понимаете, старшина, мне как-то трудно поверить этому.
– Черт возьми, сэр, вам следует оказаться на моем месте. Вот сейчас я смотрю прямо в окно. Передо мной международный аэропорт Сайпана и Коблер-Филд, бывший военный аэродром. Вижу шесть «Боингов-747» – четыре в аэропорту и два в Коблер-Филд. Несколько часов назад я видел, как над островом барражировали истребители F-15 «игл» с красными кругами на крыльях. Скажите, сэр, у вас в данный момент проводятся какие-нибудь совместные учения с японцами? – спросил голос.
Да, он совершенно трезвый, подумал Джексон. И голос несомненно принадлежит старому моряку.
Майор ВВС слышал разговор по соседнему аппарату и вел в блокноте его запись, по сравнению с которой приглашение побывать в парке юрского периода было бы более реальным…
– Мы только закончили совместные учения, но они не имели никакого отношения к Сайпану.
– Тогда, сэр, то, что происходит на острове, вовсе не какие-то гребанные учения. В порту у причалов стоят три грузовых судна для перевозки автомобилей. Название одного из них – «Оркид Эйс». Я собственными глазами видел, что на стоянке в порту находятся боевые ракетные установки – похоже, MLRS – по буквам: Майк, Лайма, Ромео, Сьерра – шесть единиц. Адмирал, запросите мое личное дело в корпусе береговой охраны. Я прослужил там тридцать лет, так что знаю, о чем говорю. Проверьте сами, все каналы связи с Сайпаном отключены. Это объясняют тем, что здесь пронесся ураган, который вывел из строя телефонные линии. Не было никакого урагана, адмирал. Я провел весь день в море, ловил рыбу и знаю, что был полный штиль. Можете проверить это у своих метеорологов. На острове полно японских солдат, они в камуфляже и при полном вооружении.
– Вам удалось сосчитать число самолетов, старшина? Лучшим подтверждением правдивости этого безумного разговора, подумал Джексон, явился смущенный ответ на этот вопрос.
– Нет, сэр, мне очень жаль, но я слишком поздно спохватился и не сосчитал. Думаю, в час совершали посадку от трех до шести, по крайней мере в течение последних шести часов. Может быть, операция началась раньше, но ручаться не могу. Одну минуту, сэр… вот сейчас я вижу, как на аэродроме Коблер готовится к взлету авиалайнер. Это «Боинг-747», но трудно различить цвета авиакомпании.
– Подождите, старшина. Если каналы связи отключены, то каким образом вам удалось связаться со мной? – Ореза объяснил адмиралу и продиктовал свой телефонный номер на Сайпане. – Хорошо, старшина. Мне придется проверить кое-что. Я позвоню вам меньше чем через час. Понятно?
– Да, сэр, думаю, мы здесь сделали все, что могли. – Линия отключилась.
– Майор! – крикнул Джексон, поднял голову и увидел, что офицер стоит рядом.
– Сэр, у него голос нормального человека и все такое, однако…
– Однако немедленно свяжитесь с базой ВВС Андерсен.
– Слушаюсь. – Молодой офицер подошел в своему столу и открыл телефонный справочник. Через тридцать секунд он повернулся к адмиралу и отрицательно покачал головой. На его лице было написано изумление.
– Неужели кто-то сумеет убедить меня, – произнес Джексон, глядя в потолок, – что база ВВС США исчезла с каналов связи и никто этого не заметил?
– Адмирал, вас вызывает главнокомандующий Тихоокеанским флотом, степень срочности обозначена как «критическая». – Джексон повернулся к аппарату. «Критическая» превосходила даже «молнию» и использовалась крайне редко, даже главнокомандующим. В чем дело, черт побери? – подумал он. Надо спросить.
– Адмирал Ситон, это Робби Джексон. Началась война?
* * *
Похоже, отведенная ему роль не такая и сложная, подумал Чанг Хансан. Нужно было всего лишь прилететь в другую страну, поговорить сначала с одним, затем со вторым, и все прошло даже лучше, чем он предполагал.
А стоит ли вообще удивляться этому, думал он, возвращаясь в аэропорт на заднем сиденье посольского автомобиля. Корея будет изолирована не меньше чем на несколько месяцев, а может быть, и на неопределенное время. Любой другой вариант означал бы огромную опасность для страны с небольшими вооруженными силами, тогда как у соседа, уже десятилетия являющегося непримиримым врагом, самая большая регулярная армия в мире. Ему даже не понадобилось намекать на это. Чанг просто высказал точку зрения. Судя по всему, заметил он, между Японией и Америкой возникли разногласия. Они не имеют прямого отношения к Корее. Более того, вряд ли Корея сможет каким-то образом принять участие в урегулировании этих разногласий, разве что в качестве беспристрастного посредника в случае начала дипломатических переговоров. Вот тогда все стороны, и в первую очередь Япония, с благодарностью примут добрые услуги Кореи.
Он не почувствовал особого удовлетворения от крайнего беспокойства, в которое ввергли корейцев его мягкие фразы. У них есть чему поучиться, подумал Чанг, а вот японцы, ослепленные своим расизмом, не замечают этого. Если повезет, ему даже удастся укрепить торговые отношения между КНДР и Кореей, тогда оба государства, расположенные на Корейском полуострове, выиграют в окончательном раскладе. А почему бы и нет? У Кореи нет оснований для нежных чувств по отношению к России и еще меньше – к Японии. Ей всего лишь следует разорвать дружбу с Америкой, достойную сожаления, и занять место в мире новой реальности. А пока они поняли, что требуется от них. Последний оставшийся союзник Америки покинул поле, после того как президент и министр иностранных дел Кореи увидели свет истины. Не исключено, что военные действия, недавно начавшиеся, уже закончились.
* * *
– Дамы и господа, – послышался голос из гостинной, где стоял телевизор, включенный миссис Ореза. – Через десять минут последует специальное сообщение.
– Мэнни?
– Я слышал, милая.
– У тебя есть чистая видеокассета? – спросил Барроуз.
День для Робби Джексона начался достаточно плохо. Такое случалось и в прошлом, в том числе тем утром, когда он, еще капитан-лейтенант, совершал полет на тренировочном реактивном самолете в испытательном летном центре морской авиации на реке Патьюк-сент, штат Мэриленд. В тот раз по какой-то причине неожиданно сработал вышибной заряд, и он вместе с катапультируемым креслом пробил плексиглас фонаря и вылетел наружу. В результате сломал ногу и потом несколько месяцев наблюдал за полетами с земли. Он видел, как гибнут в катастрофах друзья, и принимал участие в поисках людей, которых редко удавалось найти живыми – обычно обнаруживали пятно топлива на воде и, может быть, плавающие обломки. В качестве командира эскадрильи и затем командира авиакрыла ему приходилось писать письма соболезнования родителям и женам летчиков, сообщая, что их сын или муж, а в последнее время это могла быть и дочь, погибли, исполняя свой долг. Всякий раз Джексон спрашивал себя, не мог ли он поступить как-то иначе и не допустить гибели пилота. В жизни морского летчика такие дни не особенно большая редкость.