– Времени у нас нет, – подавленно вздохнул министр финансов.
– Нам и не требуется время. – Райан посмотрел на Уинстона. – Как ты считаешь?
Президент Дарлинг следил за разговором, поворачивая голову от одного говорившего к другому, словно следил за теннисным матчем, и его терпение истощилось.
– О чем вы говорите, черт побери? Теперь Райан почти полностью сформулировал свою идею. Он посмотрел на президента.
– Сэр, все очень просто. Мы скажем, что просто ничего не произошло, что после полудня в пятницу фондовые биржи прекратили работу. Вопрос только в том: сумеем ли мы провернуть это? – спросил Джек и тут же ответил на свой вопрос, не дав никому вставить и слова. – А почему бы и нет? Почему не сумеем? Нет никаких документов, которые гласили бы, что дело обстоит иначе. Никто не сможет доказать, что после полудня была совершена хотя бы одна сделка, правда?
– Принимая во внимание, что все потеряли колоссальные деньги, – подхватил Уинстон, сразу поняв суть предложения Райана, – не думаю, что кто-то захочет возражать. Если говорить проще, Райан предлагает возобновить деятельность бирж с пятницы… с полудня прошлой пятницы и просто забыть о минувшей неделе, верно?
– Но в это никто не поверит, – покачал головой председатель Федеральной резервной системы.
– Ошибаетесь, – улыбнулся Уинстон. – Райан прав. Во-первых, им придется поверить, поскольку нет иного выхода. Нельзя совершить трансакцию – я имею в виду, нельзя ее заключить, – без письменных документов. Таким образом, без восстановления материалов «Депозитори» никто не сможет доказать, что после полудня пятницы заключались сделки. Во-вторых, большинство участников биржевых операций понесли огромные убытки – инвестиционные компании, банки, торговые дома, вкладчики, – и потому они захотят начать все сначала. Так что можно не сомневаться, что нам поверят. Как ты считаешь, Марк?
– Включим машину времени и вернемся в прошлую пятницу? – мрачно улыбнулся Ганг, и тут же его настроение изменилось. – Где можно присоединиться к этому соглашению?
– Но мы не сможем отменить все совершенные сделки, все до единой, – возразил председатель Резервной системы.
– Это верно, – согласился Уинстон. – Международные сделки по американским казначейским обязательствам не поддаются нашему контролю. Но мы сделаем вот что, сэр: проведем переговоры с европейскими банками, объясним им, что случилось, и затем вместе с ними…
– Ну конечно! – прервал его Фидлер. – Они сразу сбросят иены и начнут покупать доллары. Стабильность нашей валюты восстановится, тогда как японской рухнет. Азиатские банки тоже задумаются об изменении своей позиции. Да, пожалуй, центральные европейские банки встанут на нашу сторону.
– Придется сохранить учетную ставку на достаточно высоком уровне, – заметил Уинстон. – Это нанесет некоторый ущерб платежному балансу, но все равно намного выгоднее любого иного выхода. Уровень учетной ставки должен оставаться высоким до тех пор, пока не перестанут сбрасывать наши казначейские обязательства. Нам нужно организовать бегство от иены, подобно тому как они инициировали бегство от доллара. Такой маневр понравится европейцам, так как помешает японцам скупать ценные бумаги европейских банковских корпораций – вчера японцы начали скупать все. – Уинстон встал и принялся расхаживать по Овальному кабинету, как привык делать это в своем собственном. Он не подозревал, что нарушает протокол, установленный в Белом доме, и даже сам президент не решился напомнить ему об этом, хотя два агента Секретной службы, стоявшие рядом, не сводили глаз с финансиста. Было очевидно, что он обдумывает ситуацию, пытаясь найти слабые места в предложенном решении проблемы. Прошло две минуты. Все ждали, когда Уинстон выскажет свою точку зрения. Наконец он поднял голову.
– Доктор Райан, если вы когда-нибудь захотите уйти с государственной службы, у меня всегда найдется для вас место. Господа, это лучшее решение проблемы. Оно кажется таким невероятным, что может даже принести нам немалую пользу.
– Итак, что произойдет в пятницу? – спросил Джек.
– Начнется обвальное падение биржевых котировок, – произнес Гант.
– Не вижу в этом ничего хорошего, – проворчал президент.
– А затем, сэр, упав пунктов на двести, рынок начнет укрепляться и к закрытию установится где-то на сотню пунктов – может быть, даже меньше – ниже предыдущего уровня. В следующий понедельник наступит затишье. Кое-кто попытается скупать акции по дешевке, но большинство займут выжидательную позицию. Котировки упадут снова, далее скорее всего наступит стагнация при уровне ниже еще пунктов на пятьдесят. А вот затем, до конца недели, ситуация начнет успокаиваться. Думаю, что к следующей пятнице рынок стабилизируется на уровне в сотню или сто пятьдесят пунктов ниже того, при котором все началось в полдень прошлой пятницы. Падение неизбежно из-за высокого уровня учетной ставки, который будет вынуждена установить Федеральная резервная система, но мы на Уолл-стрите привыкли к этому. – Один лишь Уинстон оценил, с какой точностью Марк Гант предсказал будущее течение событий. Он сам вряд ли сумел бы дать более полную оценку ситуации. – В результате все запомнят это как крупную неприятность, но не больше.
– А Европа? – спросил Райан.
– Там все будет сложнее, потому что на континенте нет такой хорошей организации, как у нас, зато европейские центральные банки обладают большей властью, – пояснил Ганг. – Кроме того, их правительства могут вмешиваться в финансовую деятельность фондовых рынков. С одной стороны, это окажет определенную помощь, а с другой – причинит вред. Однако конечный результат окажется таким же, как и у нас. Это неизбежно, если только какая-нибудь группа финансистов не присоединится к этому самоубийственному союзу. Но вряд ли. У нас так не поступают.
– С чего же следует начать? – Фидлеру явно не терпелось.
– Нужно собрать руководителей крупных финансовых институтов и как можно быстрее, – ответил Уинстон. – Если хотите, я мог бы принять в этом участие. К моему мнению все еще прислушиваются.
– Джек? – Президент посмотрел на Райана.
– Да, сэр. Приступим немедленно.
Роджер Дарлинг подумал еще несколько секунд, затем повернулся к агенту Секретной службы, стоявшему рядом с его письменным столом.
– Передайте морской пехоте, чтобы доставили сюда мой вертолет. И пусть ВВС подготовят самолет для перелета в Нью-Йорк.
– У меня свой самолет, господин президент, – возразил
Уинстон.
– Джордж, парни из ВВС надежнее, положись на меня, – посоветовал Райан.
Дарлинг встал, пожал руки участникам совещания, а затем агенты Секретной службы проводили их на Западную лужайку, где должен был совершить посадку вертолет для полета на базу ВВС Эндрюз. Райан остался в Овальном кабинете.
– Неужели все можно уладить так просто? – Роджер Дарлинг как опытный политик не верил в магическое решение сложных проблем. Райан понял его сомнения и соответствующим образом сформулировал свой ответ.