* * *
Ореза был в ванной и принимал душ, в котором так нуждался. Барроуз стоял у окна, он вел счет самолетам, взлетавшим с авиабазы Коблер и заходившим на посадку. В этот момент в дверь позвонили.
– Вам кого?
– Разве вас не предупредили? – спросил Кларк, оглядываясь по сторонам. Кто этот парень, черт возьми?
– Вы репортеры?
– Да.
– О'кей. – Барроуз открыл дверь и поспешно осмотрелся вокруг.
– А вы кто? Я думал, что здесь живет…
– Разве ты жив?! – В коридоре стоял Ореза в шортах цвета хаки и с растительностью на груди, которая своей густотой ничем не уступала джунглям, все еще покрывающим остров. Волосы у него выглядели сейчас особенно темными, потому что лицо быстро приобретало цвет молока. – Ты ведь погиб, черт побери!
– Привет, Португалец, – с улыбкой произнес Клерк, или Кларк, или Келли. – Давно не виделись. Ореза застыл на месте.
– Я видел собственными глазами, как ты погиб! Я был на твоей заупокойной службе. Я был там!
– Эй, а вот я припоминаю вас, – заметил Чавез. – Вы были на том корабле, на который совершил посадку наш вертолет. Что это за чертовщина? Вы не агент?
Ореза был потрясен. Молодого парня он не помнил совсем, но пожилой – рост, возраст, все остальное – такого не может быть, но так оно и есть. И все-таки это невозможно. А может быть, нет?
– Джон? – нерешительно произнес он после нескольких секунд замешательства.
Это было уж слишком для человека, которого раньше звали Джоном Келли. Он поставил чемодан на пол, сделал шаг вперед и обнял хозяина дома, удивленный собственным слезам. – Да, Португалец, это я. Как поживаешь, дружище?
– Но как…
– На заупокойной службе священник говорил, что придет время и море вернет свои жертвы? – Он замолчал, затем улыбнулся. – Видишь, так и произошло. – Ореза закрыл глаза, припоминая события двадцатилетней давности. – Значит, те два адмирала… верно?
– Точно.
– Где же ты был все это время?…
– Работал в ЦРУ, дружище. Они решили, что им нужен человек, который может, понимаешь…
– Да, это я помню. – Вообще-то он совсем не изменился, подумал Ореза. Старше, но такие же волосы, прямой и теплый взгляд человека, который был его другом, однако внутри этого человека скрывалось что-то еще, что-то, напоминавшее ему зверя в клетке, но зверя, способного в любой момент, когда он пожелает, открыть замок клетки.
– Слышал, ты неплохо живешь – для отставного боцмана береговой охраны.
– Главного старшины. – Ореза потряс головой. С прошлым можно и обождать. – Так что происходит? – В течение нескольких часов мы были оторваны от мира. Есть что-нибудь новое?
– По телевидению выступал президент. Его обращение прервали, но…
– У них действительно были ракеты с ядерными боеголовками? – спросил Барроуз.
– Были? – прервал его Динг. – Значит, мы их уничтожили?
– Именно так он и сказал. Между прочим, а вы-то кто такой? – вдруг заинтересовался Ореза.
– Меня зовут Доминго Чавез. – Он протянул руку. – Вижу, что вы знакомы с мистером Кларком.
– Это сейчас у меня такая фамилия, – объяснил Джон. Странно, как приятно говорить с человеком, знающим твое настоящее имя.
– Он знает?
Джон покачал головой.
– Мало кто знал об этом, да и те поумирали. И адмирал Максуэлл, и адмирал Грир. Мне очень жаль, это ведь они спасли меня. Ореза повернулся к молодому парню.
– Действительно жаль, парень. Ты не можешь представить себе, какая это запутанная история – вроде тех, что любят травить старые моряки. Ты все еще пьешь пиво, Джон? – посмотрел он на Кларка.
– Пьет, особенно когда угощают, – ответил за него Чавез.
* * *
– Разве ты не понимаешь? Все кончено!
– Кого еще им удалось убрать? – спросил Ямата.
– Матцуду, Итагаке – они убили всех, кто стояли за каждым министром, кроме нас с тобой, – пояснил Мураками, умолчав о том, что сам он спасся просто чудом. – Райзо, пора положить этому конец. Позвони Гото и скажи, чтобы он начал переговоры о мире.
– Нет! – выкрикнул Ямата.
– Как ты не понимаешь? Наши ракеты уничтожены и…
– Мы можем построить новые. У нас остались материалы для боеголовок и есть ракеты на полигоне в Йошиноби.
– Не будь дураком, если мы пойдем на это, ты ведь знаешь, что сделают с нами американцы?
– Они не осмелятся на такой шаг. – Ты утверждал, что им не удастся оправиться от потрясения, причиненного их финансовой системе. Ты утверждал, что наша противовоздушная оборона непобедима. Ты говорил, что им не под силу нанести удар по нашей территории. – Мураками перевел дыхание. – И во всех случаях ты ошибся. Теперь остался в живых лишь один человек, с которым ты можешь говорить, и я больше не хочу тебя слушать. Пусть Гото начинает переговоры о мире.
– Они никогда не получат обратно эти острова. Никогда! У них не хватит на это сил.
– Можешь говорить что угодно, Райзо-сан. Я отказываюсь поддерживать тебя.
– Тогда найди для себя убежище и спрячься! – Ямата едва не бросил трубку, но вовремя вспомнил, что это радиотелефон. – Убийцы… – не мог успокоиться он. Почти все утро ушло на сбор информации. Каким-то образом американцам удалось устранить почти всех дзайбацу, работавших с ним. Как сумели они разнюхать их имена? Никто не знал этого. Им удалось вывести из строя противовоздушную оборону, которую все специалисты считали непобедимой, и даже уничтожить межконтинентальные баллистические ракеты. – Каким образом? – спросил он.
– Похоже, что мы недооценили мощь их военно-воздушных сил. – Генерал Арима пожал
плечами. – Но это далеко не конец. У нас по-прежнему осталась свобода маневра.
– Вы так считаете? – Значит, еще не все готовы выкинуть белый флаг? – подумал Ямата.
– Они не решатся на высадку десанта на острова. Их возможность высадить достаточно сильный десант резко ограничена отсутствием десантных средств и танков-амфибий. Но даже если им удастся высадиться, захотят ли они воевать среди такого количества собственных граждан? Сомневаюсь. – Арима покачал головой. – Нет, американцы не пойдут на такой риск. Они будут стремиться к мирному урегулированию конфликта. Мы по-прежнему можем рассчитывать если не на полный успех, то по крайней мере на мир в результате переговоров, что сохранит наши вооруженные силы.
Ямата кивнул, глядя в окно на остров, которым стремился обладать. Он все-таки одержит победу на выборах. Теперь нужно подвергнуть испытанию политическую решимость американцев, а для этого у него еще достаточно возможностей.
* * *
Развернуть «Боинг-747» много времени не потребовалось. К удивлению капитана Сато, самолет, возвращавшийся в токийский аэропорт Нарита, был полупуст. Через тридцать минут после взлета стюардесса сообщила по телефону, что из опрошенных ею пассажиров все, кроме двоих, заявили о неотложных делах, требующих их немедленного возвращения домой. Что там за неотложные дела? – изумился капитан, поскольку международная торговля его страны ограничивалась теперь рейсами судов между Японией и Китаем.