«Ферме» и в коридорах управления – оперативники должны проявлять индивидуальные, только им присущие черты. Репутация самого Джона была общеизвестна. О нем говорили шепотом, наивно полагая, что он не узнает об этом. Динг тоже стремился иметь свое лицо. Ну что ж, это вполне понятно.
– Фотографии? – негромко спросил Чавез и взял снимки, которые протянула ему миссис Фоули. Их было шесть. Динг внимательно смотрел на каждый и передавал один за другим своему старшему напарнику. Голос молодого человека оставался спокойным, хотя на лице отразилось отвращение.
– Значит, если Номури сумеет обнаружить знакомое лицо и его местонахождение, как нам поступить? – спросил Динг.
– Вы оба вступаете с нею в контакт и спрашиваете, хочет ли она получить бесплатный билет для возвращения домой, – ответила миссис Фоули, промолчав о том, что по прибытии в США девушка будет подвергнута самому пристрастному допросу.
ЦРУ ничего не дает бесплатно.
– Какой будет легенда? – поинтересовался Джон.
– Пока еще не решили. Перед отъездом вам придется как следует поработать над языком.
– В Монтерее? – улыбнулся Чавез. Этот город был одним из самых приятных мест в Америке, особенно в такое время года.
– Две недели, интенсивное обучение с полным погружением. Вылетаете сегодня вечером. Вашим учителем будет русский по фамилии Лялин, Олег Юрьевич Лялин. Это бывший майор КГБ, перешедший к нам несколько лет назад. В Японии у него была своя агентурная сеть под названием «Чертополох». Именно он передал ту информацию, на основании которой вы с Дингом установили подслушивающие устройства на авиалайнере.
– Вот как! – удивился Чавез. – Без него… Миссис Фоули кивнула, довольная тем, что Динг так быстро сообразил и установил связь с прошлым.
– Совершенно верно. Там у него прелестный дом на берегу. Он оказался блестящим преподавателем японского языка, наверно, потому что когда-то ему самому пришлось учиться. – Предоставление политического убежища Лялину оказалось весьма выгодным для ЦРУ. По завершении бесконечных допросов он начал успешно преподавать в лингвистической школе вооруженных сил, где жалованье ему платило Министерство обороны. – К тому времени, когда вы научитесь заказывать ланч и спрашивать по-японски, где находится туалет, мы разработаем для вас легенду и подготовим необходимые документы.
Кларк улыбнулся и встал.
– Значит, снова за работу.
– Вперед, на защиту Америки, – с улыбкой произнес Динг, поднимаясь следом, и положил фотографии на стол миссис Фоули. Он ничуть не сомневался, что оборона его страны осталась в прошлом. Услышав его слова, Кларк едва не согласился с шуткой, но тут к нему вернулись воспоминания, и лицо оперативника обрело прежнее бесстрастное выражение.
* * *
Это не было их виной, а представляло собой всего лишь объективную реальность. При населении, вчетверо превышающем американское, и пригодной для проживания территории, которая в три раза меньше, чем у Соединенных Штатов, они столкнулись с необходимостью что-то предпринять. Жителям Индии требовалась работа, продовольствие, предметы первой необходимости, наконец, они хотели иметь все то, что имеют жители других стран мира. Поэтому все было так просто. Нельзя сказать «нет» девятиста миллионам человек. В особенности если ты являешься одним из них. Вице-адмирал В. К. Чандраскатта сидел в кожаном кресле на мостике авианосца «Вираат». Его долг, как это говорилось в данной им присяге, заключался в том, чтобы исполнять приказы правительства, но прежде всего Чандраскатта служил своему народу. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть вниз с адмиральского мостика на офицеров и матросов, особенно на последних – лучших представителей его народа. Они покинули сушу, оставили привычную жизнь, которую вели на индийском субконтиненте, чтобы попытаться начать новую, и прилагали все силы, достойно исполняя свои обязанности, потому что каким бы скудным ни было их флотское жалованье, оно намного превосходило то, что им платили в стране, где уровень безработицы колебался между двадцатью и двадцатью пятью процентами. Сколько времени понадобилось его стране, чтобы научиться удовлетворять свои потребности в продовольствии? Двадцать пять лет? И даже это явилось результатом своего рода благотворительности, помощи, которую западные страны оказали в развитии сельскохозяйственной науки. Достигнутые успехи все еще вызывали раздражение у многих – можно подумать, их страна, колыбель древней культуры, родина цивилизации, не смогла определить собственную судьбу. Порой даже искренняя благотворительность может лечь тяжким бременем на душу нации.
А что теперь? Наконец экономика его страны начала развиваться, но и это имело свои пределы. Индия нуждалась в природных ресурсах, но больше всего – в жизненном пространстве, которого так не хватало. На севере страны простирались самые грозные в мире горные хребты. На востоке – Бангладеш со своими проблемами, еще более страшными, чем у самой Индии. К западу – Пакистан, также перенаселенный, древний религиозный враг, война с которым вполне могла нарушить снабжение Индии нефтью, получаемой из мусульманских стран Персидского залива, а это само по себе грозит катастрофой.
Какое невезение, подумал адмирал, поднося к глазам бинокль и осматривая свой флот – в данный момент другого занятия не было. Если его страна ничего не предпримет, лучшее, на что она может надеяться, – это сохранение существующего положения и дальнейшая стагнация. А вот если она обратит свой взгляд на окружающие регионы, начав активные поиск жизненного пространства… Однако принципы «нового мирового порядка» гласили, что Индия не имеет права предпринимать что-либо подобное. Ей отказали в стремлении к величию страны, уже достигшие его и потому опасающиеся, что их могут догнать другие.
Доказательства тому находились прямо перед ним. Его военно-морской флот был одним из самых могучих в мире, созданный и подготовленный на средства, которых страна не могла позволить себе, а потому находилась сейчас в столь тяжелом экономическом положении. Индийские корабли плавали в одном из семи океанов, единственном, который получил свое название в честь страны, но даже здесь его флот уступал по мощи части американского флота. Это приводило адмирала в ярость. Именно Америка являлась той страной, которая диктовала свои условия, указывала, что может делать Индия, а что – нет, Америка, история которой насчитывала всего-то чуть больше двухсот лет! Выскочки. Разве американцы воевали с Александром Македонским или грозным ханом? Эпоха «великих открытий» была начата европейскими мореплавателями, которые стремились достичь Индии, а теперь страна, которую открыли по чистой случайности, отказывает в справедливом стремлении древней родины адмирала к величию и могуществу. Адмиралу нелегко было скрыть все эти нахлынувшие чувства за бесстрастной маской профессионала, особенно когда вокруг шныряли офицеры его штаба.
– Радиолокационный контакт, пеленг один-три-пять, расстояние двести километров, – послышался голос оператора. – Курс сближения, скорость пятьсот узлов.
Адмирал повернулся к начальнику штаба и кивнул. Капитан первого ранга Мехта поднял телефонную трубку и отдал короткую команду. Индийская эскадра находилась в стороне от судоходных маршрутов, и появление самолетов говорило само за себя. Четыре американских истребителя-штурмовика F-18E «хорнет» взлетели с палубы одного из американских авианосцев, плывущих где-то к северо-востоку от эскадры адмирала Чандраскатты. Они прилетали ежедневно, утром и вечером, а иногда и ночью, чтобы продемонстрировать, что американцам известно местонахождение его эскадры, и дать ему понять, что он не знает и не может знать, где находятся они сами.